Пещера Черного Льда - Джонс Джулия (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
Когда он поднес руку ко рту, его желудок и легкие уже сократились, готовясь извергнуть чары. Держа щипчики легко, без напряжения, Исс положил муху на язык. Она дернулась, и в тот же миг он перекусил ее надвое.
Скованный закричал. Его тонкий переливчатый крик бился о стены камеры, как птица, попавшая в колодец. Горький сок наполнил рот Исса, ножки проехали по зубам, крылья хрустнули, как вафля, и вся мощь мясной мухи, накопленная ею за восемь недель жизни в теле носителя, затопила его естество, вытесняя наружу колдовскую силу. Расставаясь со своей плотью, Исс пережил миг божественного экстаза. Это и значило прогуливаться об руку с богами.
Пентеро Исс, правитель города Вениса, командующий гвардией Рубак, хранитель Крепости Масок и властелин Черных Ворот, взмыл туда, где не слышал больше воплей Скованного. Мощь била из тела мухи, как кровь из взрезанной жилы. Исс посмотрел вниз и увидел под собой свои волосы и одежду. Он дохнул последний раз телом, из которого вышел, и ощутил в воздухе запах своих нечистот.
Все выше и выше поднимался он, и гул его чародейства стоял в оставленных им ушах. Чернота небосвода выгнулась ему навстречу, маня бесконечностью, зазывая его в холодный край по ту сторону смерти. Исс шарахнулся прочь от его мерцающей тверди — и с этого пути не было возврата назад.
Он углубился в себя, ища темную тропу в пограничье, но цвет небосвода запомнился ему. Он уже видел эту полночную синеву когда-то... так были одеты суллы, пославшие двенадцать стрел в спину Эдди Исса.
Его тело, в полутора мирах под ним, содрогалось на сиденье из камня и железа. Исс, не думая больше о нем, направил свое нематериальное естество навстречу клубящимся серым теням пограничья.
Эта область имела много имен. Фаги называли ее Серыми Марками, жрецы Храма Костей — Порогом, а сулльское название было лучше не произносить. Слышащий племени Ледовых Ловцов не пользовался никаким названием и говорил лишь, что это «место, где человек крадет сны». Именно так и чувствовал себя Исс, приближаясь к его бледным рубежам — воротам.
Световая черта, розовая, как плоть новорожденного, обозначала край пограничья, словно ложная заря. Вдоль нее клубился дым, то поднимаясь, то втягиваясь обратно. Здесь не было ни звуков, ни запахов, но в тишине не чувствовалось покоя. Не отвлекаемый ни слухом, ни обонянием, Исс казался себе еретиком Дальнего Юга, распятым и оставленным умирать на песках пустыни. Темнокожие жрецы пришивали этим еретикам веки, чтобы те не могли закрыть глаза; пришивали к надбровным дугам черным шелком, чтобы те, умирая, могли видеть лик Бога. Исс теперь чувствовал нечто подобное. Моргнуть или отвести взгляд было невозможно: оставалось только смотреть — и видеть.
Перед ним простирались серые туманы, ледовые пики и наполненные тенью лощины пограничья, уходящие вдаль, во мрак. Исс многое знал о пограничье: знал, что его окраины могут посещать лишь несколько человек в каждом поколении, каждый по своей причине, и что некоторые, как Слышащий племени Ледовых Ловцов, способны видеть начертанное здесь будущее. Возможности самого Исса, даже движимого силой Скованного, были ограниченны. Он был незваным гостем, вором, не могущим ступить даже на порог. Спелые плоды грядущего висели вокруг, но он не мог сорвать их. И если бы он увидел дорогу, ведущую вглубь, ему осталось бы только повернуть назад.
Асария Марка, найденыш, родившаяся на склоне горы и выросшая в городе, — вот единственная среди живых, кто мог без страха войти в пограничье. Это ее стихия. Она создана для здешних мест. Ее разум может проложить через них дорогу. Ее руки могут коснуться Стены Провала, не опасаясь ожога.
Она там, Стена Провала, на той стороне, где серость переходит в тьму и куда даже самый могущественный чародей и Слышащий ступить не может. Здесь кончаются все миры, здесь проходят все души на пути к вечному отдохновению или гибели. Исс слышал о людях, видевших эти места во сне. В отличие от Слышащего, для которого сновидение — ремесло, эти люди сразу сбивались с дороги. Их души, погруженные в сон, плыли сюда, как туман, гонимые тоской по своим утраченным любимым. Скорбящие не имеют здесь власти, только боги и Асария Марка наделены ею — и скорбь приводит их на грань смерти.
Исс плыл над порогом, пользуясь украденной у другого силой, и озирал то, что лежало внизу. Он знал пограничье не слишком хорошо, но посещал его уже с полдюжины раз, и острый взгляд правителя сразу же уловил произошедшие в нем перемены.
Асария побывала здесь.
В дыму открывались каналы. Их холодные токи струились по-прежнему мощно, но поперечные течения пересекали их, создавая водовороты. Серая масса пограничья вздувалась и перемещалась, серые клочья материи всплывали на поверхность и вновь уходили вниз, оставляя за собой дымовые хвосты, как кометы. Под зыбью в сплошной серости виднелись темные области спокойствия, а под ними, колеблясь, как тело огромной мускулистой змеи, текла река, чьи темные воды поглощали всякий свет.
Исс, содрогнувшись, посмотрел вдаль. Каналы, открытые Асарией, тянулись в глубину серой страны. Исс направил взгляд к горизонту, силясь разглядеть Стену Провала. «Как далеко простерла ты руки, названая дочка? Нет на Севере чародея, который бы не почувствовал твоей силы вчера на рассвете. Теперь я знаю, что против тебя никто не устоит — ни фаги, ни суллы, ни сами Первые Боги. Шестнадцать лет держал я тебя вдалеке от них, лелея и оберегая, а ты возомнила, что можешь убежать и оставить позади город Венис. Знай же, Асария Марка: как бы скоро ты ни бежала и как бы далеко ни ушла, ты, простирая руки, работаешь на меня».
На слове «работаешь» дунул ветер, дым разошелся, и на миг Иссу открылась высокая стена древней твердыни, совершенно гладкая и черная как ночь.
Исс ахнул, и его тело в подземелье обмякло, ибо сила Скованного дала сбой. Челюсти сомкнулись, высасывая из мухи остатки влаги. Он видел перед собой Стену Провала. Она подавляла своим величием, но, кажется, у ее подножия появилась крохотная щербинка? Он должен был знать.
Крик Скованного становился все тоньше и тоньше — такой звук способен разбить стекло. Исс раздавил зубами голову мухи. Поток воздуха и света унес прочь все, что открывалось перед ним. Исчезла Стена Провала, исчезло Пограничье. Освобожденной силы было недостаточно, чтобы удержать его на месте, а плоть тянула его назад.
Он вернулся в свое тело так резко, что рука стукнулась о стену, и прокусил себе язык. Тошнота, всегда мучившая его по возвращении, заявила о себе, и он выплюнул сгусток слюны и остатки мухи. Какое-то время он не мог пошевелиться и сидел, уронив голову на колени. Прошло немало минут, прежде чем он поднял глаза. Взгляд Исса, еще более медленный и неверный, чем там, в пограничье, упал на Скованного.
Тот лежал весь в поту, не подавая признаков жизни. Глаза, хотя и открытые, закатились, показывая сплошные белки. Язвы от кандалов на запястьях открылись, и на железных стенах остались следы ногтей. Грудь вздымалась, но едва заметно.
Исс с трудом поднялся на ноги. Вонь собственного тела казалась ему невыносимой. В камере разило мочой и дерьмом, как в каморке дряхлого старика. Всякий раз, когда он возвращался в тело и начинал распоряжаться своими пятью чувствами, запахи донимали его больше всего. Как могут люди жить с этим? Одолеваемый злобой и отвращением, он кулаком двинул Скованного в грудь. Тот непроизвольно дернулся, соскользнув еще глубже в свою келью. Дыхание стало чаще, и лицо оживилось на миг, но после он снова впал в забытье.
Исс пристально смотрел на него. Что могло произойти здесь? Сила Скованного обычно не истощалась так быстро — даже там, в пограничье, где ее хватает ненадолго. Не стукнуть ли его еще раз, чтобы испытать? Не притворяется ли он? Может, он сознательно отвел свою силу? Может, он тоже увидел Стену Провала? Или причина в том, что он слабеет? Он уже стар, и его тело желтеет и усыхает. Естественно, что и силы его покидают. И все же...
Исс снова опустился на чародейское сиденье и стал ждать. Лишь когда прошло около часа, а Скованный так и не пошевельнулся, он решился уйти.
