Кровь и туман (СИ) - "nastiel" (книга бесплатный формат .TXT) 📗
– Со мной будешь, – говорю.
– Лады, – соглашается Бен.
Уже когда мы поднимаемся на ноги и распределяемся по тренировочному корпусу, я вижу, что в паре со Славой стоит Марс.
– Готовь задницу, – сообщает Бен.
– Извращенец, – прыскаю я.
Бен закатывает штаны, обнажая голени, а ещё снимает водолазку, оставаясь в одной майке. Потягивается.
– Давай сегодня без основательного стриптиза, – прошу я.
В ответ в меня летит снятый кроссовок, а следом за ним – и средний палец, оттопыренный в кулаке.
– Защитники! – восклицает Татьяна. Запрыгивает на скамейку, оттащенную в центр площадки. Складывает ладони вокруг рта вместо рупора. – Чорак Фад Хан!
По разыгранной до этого в “камень, ножницы, бумага” очерёдности, я первая провожу защиту. Бен пытается приблизиться, я быстро поворачиваюсь вокруг своей оси и наношу удар с вертушки ему в голову. Ну, как наношу. При всём желании не могу – имитация удара без контакта как такового. Так три раза. Затем то же делает Бен.
– Даб Чавала! – объявляет Татьяна следующий приём.
Теперь Бен делает пробу прямой атаки левым кулаком точно в голову. Моя задача – не позволить ему, выполнив защиту уклоном вправо и проведя контратаку.
Нигде и никогда я не чувствую себя так хорошо. За каждой верно проведённой комбинацией следует вспышка счастья, глушащая всё неудачи, кажущиеся громоздкими вне этих металлических стен и потёртого борцовского мата.
– Пак Лук Той!
Стоит только Татьяне объявить следующий приём, как в голове возникают строчки, записанные в конспекта собственным круглым почерком и подчёркнутые красным слова, на которых нужно сделать особый акцент уже во время исполнения.
Бен делает красивый прямой удар левой ногой. Я провожу защиту, нанося удар сверху вниз правым локтем по голени. Татьяна говорила, что этот удар может принести не только дискомфорт, но и сломанную кость в ноге.
– Я вижу твой взгляд, – сообщает Бен, успевая подобраться достаточно близко между нашей сменой. – Вздумаешь мне голень сломать, я тебя убью.
Я смеюсь. Татьяна замечает это и заставляет сделать двадцать штрафных отжиманий, но не меня, а Бена.
На середине моих довольных и едких замечаний шёпотом в сторону отрабатывающего друга, по тренировочному корпусу разносится звук сирены. Раньше, чем Бен оказывается на ногах, Татьяна сообщает, что тревога не учебная.
– Нужны шестеро, – говорит она после того, как читает что-то у себя на нарукавнике. – Прохоров, Ларионова, Ищенко, Лихницкий, Довлатов, Суворова – на выезд. Романова, Горьких, Викторов – держать связь и, в случае необходимости, присоединиться.
– Но можно мне… – начинает Слава, что ожидаемо.
Разумеется, возмущается, почему её не сунули в главную бригаду. И, конечно, совершенно забывает, что, собственно, сама позволила Марселю занять своё место в “Дельте”.
– Нет, нельзя, Романова! – обрывая её, кричит Татьяна. – Я сказала – запас, и это не обсуждается. Шементом на выезд! – хлопает несколько раз. – А для остальных: не помню, чтобы давала команду расслабить ягодицы. Те, чьи партнёры ушли на задания, пять секунд на то, чтобы найти новых.
Мы с Беном и остальными ребятами главной бригады бежим к оружейной, чтобы взять обмундирование. По уставу на это позволено тратить не больше тридцати секунд. За это время Татьяна успевает открыть портал по полученным координатам.
– Главная площадь, – сообщает Татьяна по нашему возвращению. – Похоже, у кого-то раньше времени случилось весеннее обострение. Там потасовка между людьми и кучкой нимф. Постарайтесь без насилия.
– Но если что, кому-нибудь нос разбить можно? – в шутку спрашивает Бен.
– Ради профилактики нужно, Прохоров!
Лучших слов для подбадривания не услышишь. Переполненные оптимизмом и адреналином, мы ровным строем проходим через портал и оказываемся в центре города, на площади у торгового центра. Дальше крики направляют нас как стрелка компаса.
– Смотри, что удумали! – восклицает Бен.
Указывает себе в ноги. Пинает железную банку, заляпанную чем-то красным.
– Кровь? – спрашиваю я.
– Не-а, – отвечает Марсель. – Краска.
Он кивает вперёд. Вся толпа, которая и создаёт беспорядок, окрашена в красный и чёрный.
– Совсем шарики за ролики заехали! – Бен снимает с плеча арбалет. – Ну-ка, разошлись!
Бежит в толпу. Я срываюсь за ним, попутно вооружаясь пистолетами. Всё как учили. Идеально соблюдаем инструкции, но при этом всегда оставляем место для экстренного манёвра.
– Власть людям! – кричит кто-то. – Возвращайтесь туда, откуда пришли!
Вижу крикуна в толпе. Стоит на каменной возвышенности, размахивает горящей палкой. Подбираюсь к нему со спины, попутно вырубая попытавшегося оказать сопротивление парня с бейсбольной битой.
– Эй, ты! – я приставляю дуло к затылку крикуна, когда забираюсь на выступ позади него. – Твоё мнение, морда расистская, кто спрашивал?
– Стражи – рабы! – уже не так уверенно, но всё равно говорит он в ответ. – Рабы системы, жертвы в ловушке, которую для них поставили иные! Вы не способны ни на что, кроме следования придуманным правилам, которые унижают людей!
– Вот конкретно на данный момент я очень даже способна на то, чтобы снести тебе башку, – выходя из себя, сообщаю я. – Так что варежку закрыл, мамкин революционер, на землю слез и встал на колени. За тобой уже едет полиция.
– Власть людям!
За спиной кричат. До опасного близко. Чёрт.
Резкая боль в затылке. Это не внутри, как обычно бывает и к чему я привыкла, а снаружи. Перед глазами всё плывёт, я спрыгиваю со скамейки и несколько долгих мгновений пытаюсь прийти в себя.
– Об тебя бутылку разбили! – с ужасом в голосе, в глазах и на перекошенных губах сообщает подбегающий Марс. – Я её вырубил, но поздно. Извини!
– Нормально, – касаюсь затылка. Крови нет, но шишка уже набухает. – Крикуна спускай, первым в бобик полицейский пойдёт. А я посмотрю, чей ещё пыл нужно остудить.
Давно не участвовала в открытых перепалках. Ночные дежурства в поисках гнори и перитонов ни в счёт. Тут – всё серьёзно. И реальный шанс получить травму, а не нечто формальное, образное, вроде: “Ну, если сегодня нам повезёт, то мы не уснем и убьём наконец очередного суккуба”.
Я уже не так слаба, но всё ещё не до конца вернула свою форму. Окружающие думают, я этого не понимаю, но это наоборот именно то, что я замечаю первым, глядя в зеркало. Мои руки и ноги тоньше, и это мне не нравится. Мои руки и ноги потеряли свою силу, и это меня убивает. Мои руки и ноги позволяют мне восстанавливаться медленнее, чем я ожидала, и это выводит меня из себя.
Я крепче берусь за пистолеты.
Успокойся, Нина. Не позволяй сомнению столкнуть себя с пути.
Мне ничего не угрожает, потому что я могу постоять за себя.
– Менты приехали, – сообщает Бен, появляющийся из-за спины. – Людьми они займутся, а нам нужно переловить нимф, пока они не разбежались. Двое уже пытались, я их оглушил.
– Ясно, – киваю. Затылок отзывается острой болью. – Разберёмся.
Всё, как раньше. Всё, кроме меня самой.
Но это не значит, что мне теперь суждено навсегда оставаться лишь жертвой случая.
Собираю в кулак всю силу. Пусть её немного, но она – моя. Выставляю руку в сторону, и в неё врезается бегущий куда-то парень-нимфа. Он едва не падает, но я успеваю схватить его за грудки и самой уложить на лопатки, прибивая к земле.
– Это мой город, – сообщаю я. – И я больше никому не позволю его разрушить.
***
После задания, как обычно, оставляем обмундирование в оружейной и идём отдыхать в гостиную, где попутно нужно будет пересказать хранителям тот отрезок времени, где их самих не было. Так спишется рапорт: из нескольких частей, включая само исполнение миссии защитниками и последующую экспертизу местности хранителями.
Вслед за Беном поднимаюсь по железной лестнице в холл первого этажа и вижу Шиго.
– Что ты тут делаешь? – интересуюсь.
Бен и остальные защитники уходят, оставляя нас.
