Закон крови - Микулов Олег (читать хорошую книгу .txt) 📗
Колдун пытался найти своих покровителей, самых сильных, самых надежных. Ничего! Серый искрящийся туман – и нет ответа, нет отклика!..
Он вернулся в Средний Мир, когда уже наступил поздний вечер. Начало ночи: Одноглазая, казалось, еще удерживает в своем сиянии свет уже ушедшего солнца. Колдун отдыхал, когда сгустилась ночь, для следующей попытки. Всем своим существом он впитывал этот Мир – прохладный, чуть сладковатый воздух, раз за разом, при каждом ритмичном, медленном вдохе, наполняющий все его тело, суховатую чешуйчатую кору, щекочущую голую спину (дерево умирает!), сосновые иглы под босыми ступнями… Он вслушивался в ночные звуки – не только в короткую птичью перекличку, топот оленьих копыт, жалобный призывный голос одинокого молодого волка, но и шуршание катящегося по склону комка глины, и стремительное движение ядовитого пластуна было ведомо его слуху. Земному слуху, только земному… И, вглядываясь в то, как почти погасший вечерний свет сменяется полновластием Одноглазой, в сиянии которой теряются даже звезды, Колдун уже и не пытался открыть свое потаенное око…
Отдохнув, до предела наполнив себя Жизнью, Колдун сделал другую попытку: пройти над ледяной тропой – к предкам. Тщетно! Стена, на которую он наткнулся, еще глуше, еще безнадежнее, и нет помощи, нет отклика, даже самого смутного… Ничего! Молчание и мрак!
В отчаянии, почти вернувшись, но оставаясь на грани Мира, он воззвал ко всем невидимым, ко всем, кто когда-то помогал ему, служил… Оставаясь на грани, Колдун пытался соединить Миры, увидеть, прочувствовать их сплетение… Он не ищет ответа, не интересуется ничьей судьбой, просто хотя бы ощутить вновь то, привычное для колдуна… Нет! Только Средний Мир – видимый, слышимый, осязаемый! Сосна за спиной, ночной ветер над обрывом, сыпятся сверху сухиеиглы, в глаза бьет белое мертвое сияние, заливающее мертвую поляну лашии… И во взгляде Небесной Старухи – насмешка!
…Он должен еще раз отдохнуть – перед последней попыткой! Хорошо отдохнуть, лучше, чем прежде! Колдун прикрыл глаза, стараясь отрешиться от окружающего, но еще не пытаясь уйти из Среднего Мира … Теперь он вспоминал и думал, снова и снова возвращаясь к тем, кто в тяжелых сомнениях покинул его здесь, унося тело победителя, павшего в неравном бою.
Первые лучи рассвета возвестили конец табу – Дней Воздержания. Мужья и жены, матери и сыновья, братья и сестры ждали этого момента с великим нетерпением и в большой тревоге: о том, о чем мужчины знали, женщины только догадывались по тому, что могли видеть и слышать. Правда, основное было понятно: дети вождя ранены или убиты (ночью говорили разное), и во всем виновата Лашилла! Знали и то, что Арго ушел на Врага (почему-то один!). Когда налетел черный вихрь, женщины были в жилищах (почти все мужчины собрались в это время у общих костров: лучше не выходить, чтобы невзначай не нарушить табу ), и многие ждали неминуемой гибели. Все, как одна, восприняли этот вихрь совсем иначе, чем мужчины: для мужчин он знаменовал победу Арго над нежитью, для женщин – гибель вождя. О том, что Арго уже не вождь, они не знали.
Сейчас, когда мужчины рассказали о том, что случилось, многие женщины тихо плакали, не дожидаясь начала обряда. Обряд нельзя начинать, пока не вернется Гор с охотниками… Быть может, и с Колдуном, и с Арго-победителем! Мужчины знали твердо: Арго победил, – и очень надеялись, что он жив. Женщинам не было дела до нежити, но, что Арго умер, они знали столь же твердо!
Вуул первым делом наведался к Туйе, конечно только ко входу: навещать роженицу на следующий день после родов могут только ее муж, отец или брат.
Вышла Нага, усталая, измученная. Улыбнулась:
– Все хорошо! Сын! А где же сам отец?!
Роды были так тяжелы, что и Нага, и Ола так толком и не поняли, что творится в стойбище. А те, кто знал и заглядывал ночью в жилище Дрого, молчали: боялись – Туйя услышит!
Узнав, что Дрого и Арго мертвы, что их отец, а вслед за ним и Колдун выступили на нежить, что сейчас все ждут возвращения Гора… а быть может, и победителей, Нага какое-то время стояла неподвижно, опустив руки. Губы ее дрожали.
– Вот так же и Йом! Хорошо, что Туйя спит.
– Что с ней?!
– Трудно было… Но бывает и хуже. Вот вернется Колдун…
Послышался требовательный плач младенца, и Нага, не договорив, скрылась за пологом.
До возвращения мужчин начинать обряд нельзя, но можно подготовить все, что нужно: шкуры, воду для омовения тел, инструменты для рытья могил, хворост для костров, много чего… И запасы сухой крови проверить (хотя это – дело колдуна ), и о тризне позаботиться (ну, это женщины ). Вуул зашел в жилище вождя (Донго так его и не покидал), присел рядом с мертвым другом и тихо заговорил:
– Дрого, ты уж прости меня, не могу я как Донго – сидеть да вспоминать, что было! Я уж займусь делом, хорошо? Готовиться нужно вас на ледяную тропу провожать.
Донго встрепенулся:
– Я тоже!
Но Вуул опустил руку на его плечо и легонько нажал:
– Сиди, сиди! Побудь здесь. С ними. Дрого будет рад, нехорошо ему сейчас без живого оставаться!
Выходя наружу, Вуул споткнулся о труп голой лашии :
– Эй, охотники! Для чего тут эта падаль валяется? А ну-ка, помогите кто-нибудь…
Странно, но Вуула, совсем еще молодого, охотно слушались. Голую лашии отволокли за пределы Огненного круга и швырнули в какую-то впадину – остаток неглубокого, почти целиком затянутого землей овражка. Что с ней делать дальше, решит Колдун.
Вуул заговорил о том, что надо бы и подготовкой заняться, а то пока вернутся, да пока расскажут, да пока обряд начнут, – и до завтра можно не управиться!
И вновь никто с ним не стал спорить, не почувствовал себя уязвленным: чего, мол, этот мальчишка тут распоряжается?! Напротив, казалось, все только рады, что вот нашелся кто-то, берущий на свои плечи общее дело! Впрочем, Вуул и не распоряжался. Он как бы… советовался с остальными охотниками, как лучше сделать то, что должно. Уважительно советовался. И каждый был рад дать дельный совет, и мужья призвали жен, отцы – дочерей, и работа пошла так, как если бы в их общине был вождь. Печальная работа, но она лучше бесприютного, мучительного ожидания.
Когда вернулся Гор, работа была в разгаре. Вуул и еще двое мужчин выделывали мотыги из рогов северного оленя и говорили о том, какая хорошая вещь эти рога! Порой – не хуже бивня…
Общинники столпились вокруг шестерых хмурых мужчин. На землю бережно легли носилки, и один из охотников откинул кусок шкуры, прикрывавший лицо Арго. Женщины заплакали. Вначале тихо, потом сильнее и сильнее.
– Арго погиб, – произнес Гор, – но он победил! Нежити нет больше, и Мал отправлен в свою могилу – рукой нашего прежнего вождя! Так сказал нам Колдун. И мы видели пятно на земле – все, что осталось от Мала!
Мужчины вполголоса переговаривались, женский плач становился все сильнее и сильнее. Трудно говорить, еще труднее слушать, но Вуул спросил:
– Гор! Старый! А где Колдун?
На этот вопрос Гор ответил не сразу, и ответ его вызвал не ропот – оцепенение!
– Колдун остался на поляне лашии. Он потерял Силу! Он сказал: «Если предки вернут мне мою Силу, ждите меня завтра. Если нет, я не приду никогда! Тогда – не ищите ни меня, ни мое тело: я сам уйду на ледяную тропу, чтобы упросить Великого Мамонта спасти наш Род!» Так сказал Колдун.
– Но… – Вуул никак не мог собраться с мыслями, настолько ошеломляющей была эта новость! – Но… как же без Колдуна мы проводим наших братьев на ледяную тропу?!
Гор шумно вздохнул и насупился. Всю обратную дорогу он только об этом и думал!
