Очи бога - Марко Джон (читать книги TXT) 📗
Да уж, ничего не скажешь — задание не из легких. Труднее всего, что прежде выпадало на долю рыцаря. Гримхольд — великая твердыня. Его строители постарались на славу. Стены отличались толщиной; вокруг возвышалось множество башен с хорошо оборудованными площадками для стрельбы. Кроме того, крепость надежно спрятана в горах, и с нее открывается отличный вид на плато. Поэтому хорошие лучники легко достигнут цели. Одна беда: нет в Гримхольде лучников. В глубоких подвалах содержится множество видов оружия, да некому воспользоваться им. Лукьен понимал, что превратить Нечеловеков в боевую силу не представляется возможным. Да, конечно, они сами так и рвутся в бой. И магия — хорошее подспорье для них. Но… кто из них не имеет рук, чтобы держать оружие. Кто — слеп, и не сможет прицелиться. Есть горбуны, есть безногие. И никакие Акари не смогут помочь им противостоять Трагеру. Говоря попросту — они не солдаты. И это обескураживало Лукьена, ибо он осознавал: даже столь могучая твердыня, как Гримхольд, не выстоит, если не будет у нее защитников.
На второй день Лукьен отправился на поиски Миникин в главный зал Гримхольда. Но маленькая хозяйка замка была, казалось, неуловима. Наконец, рыцарь обнаружил ее. Миникин общалась с одним из немых — парнем, который мог издавать лишь нечленораздельные звуки. Однако Миникин понимала каждое слово. Она слушала и кивала, а потом повернулась туда, где стоял Лукьен. Махнула рыцарю рукой, как будто заранее знала, где он ее поджидает. Подозвав Лукьена, она спросила его, как идут дела, и не нужно ли ему чего.
— Нужно. Примерно тысячу солдат.
Миникин лишь улыбнулась, уверив его, что Нечеловеки способны защитить себя. Ему не стоит переживать из-за их неопытности в бою. Пусть лучше хорошенько ознакомится с Гримхольдом и представит себе, какой способ Акила изберет для начала атаки.
— Все очень просто, — саркастически усмехнулся Лукьен. — Он приведет стенобитное орудие и протаранит главные ворота, а потом станет уничтожать всех подряд, пока не умертвит каждого жителя.
При этих словах Миникин повернулась и пошла прочь, бросив на ходу загадочную фразу:
— Храни веру.
К сожалению, от Гилвина помощи было не больше, нежели от Миникин. Парень замкнулся в собственном маленьком уютном мирке, как будто никакая армия не маячила на горизонте. Его влюбленность в Белоглазку не подвергалась сомнению: он все ночи пролеживал без сна, глядя в пламя светильника. Лукьену симптомы его болезни были хорошо известны, и в чем-то он даже симпатизировал мальчику, но все-таки его не могло не сердить то, сколько времени он проводил в обществе подружки. И речь здесь не шла о ревности: просто Лукьен нуждался в дружеской поддержке. А Гилвин был смышленым пареньком, и от него могло бы быть больше толку в обороне крепости, если бы он не тратил время на ухаживания. Если им суждено выжить — все время мира будет к услугам влюбленных. Если же нет — все потеряет смысл. И зарождающаяся страсть погаснет, не успев разгореться.
С такими мрачными мыслями Лукьен отправился рассмотреть сложную систему строений Гримхольда, и к концу третьего дня уже разобрался в хитросплетении ходов и лабиринтов. Он был сыт по горло Нечеловеками и их увечьями, тяжелая ноша давила ему на сердце. Он отчаянно тосковал по Кассандре, и никто из здешних обитателей, несмотря на их дружелюбие, не мог скрасить его одиночества. Странное дело, но именно одиночество заставляло Лукьена сторониться всех и держаться обособленно. Ему захотелось побыть одному вне стен замка, под открытым небом. Не сказав ни слова Миникин и Гилвину, он направился к главным воротам Гримхольда. Там он обнаружил Грейгора, массивного стражника с переломанными костями, восседавшего в массивном деревянном кресле внутри железного портала. Здоровяк поднял голову и посмотрел на Лукьена, как всегда, не издав ни звука.
— Я хочу выйти, — произнес Лукьен. — Пожалуйста, открой ворота.
Стало ясно, что Грейгор привык к подобным просьбам, ибо без промедления поднялся. Не задавая вопросов, направился к воротам и громко стукнул по ним рукояткой меча. В ответ на это две группы стражников начали тянуть толстые цепи. Они выглядели близнецами и, как будто, без физических изъянов, но Лукьен уже знал, что здесь, в Гримхольде, внешность часто бывает обманчивой, и не удивился бы, распознав в них слепых и прокаженных. Когда ворота поползли вверх, Грейгор посторонился и пропустил Лукьена. Его доспехи даже не звякнули.
— И что же? Ты позволишь мне уйти прямо так?
Грейгор моргнул, но по-прежнему не издал ни звука. Он нахмурился, и Лукьен понял: гигант не в восторге от вопросов.
— Ну ладно, я уже устал разговаривать со всеми вами, — заключил Лукьен и поспешил вон из крепости — туда, где ждал его чистый, свежий горный воздух. И сразу жаркое пустынное солнце обожгло ему лицо. Рыцарь же как будто не замечал жары. Как хорошо почувствовать тепло, пусть даже и обжигающее. За его спиной начали опускаться тяжелые железные ворота, закрывая от мира таинственных Нечеловеков. Лукьен сделал несколько шагов вперед, не оглядываясь, потом остановился. Идти-то ему было некуда. Он просто хотел выйти. Он с любопытством огляделся вокруг: высокие горные пики окружали плато. Там есть много площадок, откуда можно успешно вести бой, вот только было бы кому его вести.
— Довольно, — сказал он себе. — Думать больше не о чем.
Он все дни усиленно работал головой, составляя планы, и теперь желал покоя. Поэтому он выбрал один из уступов в отдалении, решив передохнуть и расслабиться там, успокоив возбужденный ум. Идти туда придется долго, но это даже к лучшему: подальше от спертого воздуха Гримхольда. Эта мысль ускорила его шаг, но, добравшись до места, рыцарь обнаружил там человеческую фигуру. Кто-то стоял на коленях спиной к нему. Лукьен замедлил шаг. Непонятно, кто перед ним, ибо сидящего надежно скрывал черный плащ с капюшоном. Горел огонь, в костре лежала груда хвороста. Сидящий у костра человек тянул руки над пламенем, словно творя заклинания. Лукьен не хотел ему мешать, но любопытство взяло свое.
— Привет! — окликнул он.
Человек мигом вскочил на ноги, повернувшись. Его скрюченные пальцы тут же плотно запахнули капюшон, спрятав лицо. Лукьен ощутил внезапный стыд. Наверное, сидящий страдал проказой и вынужден скрываться от людей. Рыцарь поднял руку в успокаивающем жесте.
— Не стоит бояться! Я Лукьен, из замка. Вы, наверняка, слышали обо мне.
Вначале фигура не шевелилась, затем последовал кивок.
— Я вышел подышать свежим воздухом, — с улыбкой поведал Лукьен. — Наверное, и вы тоже, а? — он поглядел на пламя костра, вспомнив странный отсвет, замеченный им прежде между ладонями сидящего. — Пожалуй, для костра сейчас немного жарковато, вы не находите?
И опять ему не ответили. Человек вытянул руку над пламенем, на высоте добрых четырех футов. И огонь погас, а человек поспешил мимо Лукьена вперед, по направлению к Гримхольду. Рыцарь с минуту смотрел на кучу углей, а потом бросился догонять незнакомца.
— Постойте. Не убегайте! — воскликнул он.
Как ни странно, тот остановился и обернулся. Все еще сжимая края капюшона, незнакомец произнес — и голос оказался женским:
— Я пришла побыть в одиночестве, сэр Лукьен. Так оставьте меня, пожалуйста.
— Так вы женщина, — проговорил Лукьен. — То есть, я хотел сказать, простите меня. Я просто удивлен, — он осторожно попытался вызвать в ней доверие. — Я вовсе не хотел помешать вам. Я и сам желал побыть в одиночестве, так что могу уйти и оставить вас с вашим занятием, — и снова взгляд его упал на угли и пепел погасшего костра. — И все-таки, что вы такое делали?
Женщина не приближалась, но и не убегала.
— Миникин просила нас оказывать вам гостеприимство. Я не хочу идти против ее воли, но у меня есть свои тайны, сэр Лукьен. Была бы вам весьма признательна, если бы вы оставили меня в покое.
Голос у нее оказался чудесный — чистый и юный.
— Горный склон достаточно велик, — заметил Лукьен. — Мы легко сможем разделить его. Но мне кажется, что компания друг друга нам не помешает.
