Бабье царство. (СИ) - "Анатоль Нат" (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно TXT) 📗
— А потом отец их, Сила Санин, как-то не вернулся из поездки в их хутор на речке Молодня. Говорят, ящерам на вертел попался. Вот с тех пор всё под гору у них и покатилось. А машинка эта — это всё что у них на настоящий момент осталось. Если её отобрать, то они с голоду умрут.
— Ну, — задумчиво хмыкнула Маша. — С голоду в этом городе никто пока что ещё не умер. А вот победствовать им придётся.
— А сейчас что? — холодным голосом переспросила Машу Белла. — Они как сыр в масле катаются?
— Тоже верно, — покладисто согласилась с ней Маша.
Так что? — повернулась она к профессору. — Будем у прежних хозяев отбирать собственность? А точнее — банк наконец-то вступит в свои права? Как давно уже следовало сделать.
А потом я, безвозмездно, — Маша улыбнулась, глядя на Беллу, — передам эти руины в собственность Белле, под мастерскую. С обязательством проводить все свои денежные операции через наш банк. Надо же и мне хоть что-то с того поиметь, кроме прямых потерь по выплате долгов разорённой фабрики, — улыбнулась грустно она.
— И почём пучок? — поморщился профессор.
— Недорого, — хмыкнула Маша. — Здание и инструмент заложены были в своё время всего за сотню золотых.
Проблема не в этом. Здание насквозь всё прогнило, того и гляди на голову крыша обвалится. От былого инструмента и оборудования, как я уже сказала, осталась одна только старая швейная машинка. Да и та вся раздолбанная. А долгов на мастерской висит, помимо закладной, как блох на шелудивой собаке. Ещё ровным счётом на четыре сотни золотых умудрились прежние хозяева набрать. Никто их уже и не надеется назад получить, плюнули все. Но если мы возьмёмся устраивать себе мастерскую, от такого обременения надо обязательно избавляться.
Ну и зачем нам такой геморрой? — вопросительно воззрился Маша на Беллу. — Может, передумаешь? Приобрести себе одну старую швейную машинку реально за пять сотен? Золотом? Когда можно подождать и летом тебе привезут из того же самого Берегового Союза точно такую же швейную машинку, только новую. И не за пятьсот, а всего лишь за пятьдесят. И то, если дорогую. А если брать попроще, то и за десятку можно уложиться.
Я цены узнавала, — пояснила она вопросительно глянувшей на неё Белле.
— А привезут ли? — суховато возразила Белла. — И когда? Блокаду, пока что никто ещё не снимал. А сколько возьмёт за доставку такой машинки Голова, единственный, имеющий доступ к товарам из-за Басанрогского перевала — это надо ещё посмотреть.
А если верить тому что вы, Маша, заподозрили из разговора с Иваном Дюжим, что и в этом году амазонки не собираются снимать с этого города блокаду, то картина представляется мне совсем безрадостной.
Кроме как этой старой машинки, ничего и близко подобного мы в самом ближайшем времени не получим. В городе их не продают. А на возможности господина Сидора купить нечто подобное в Приморье, если возникнет у кого такая глупая мысль, можно сразу поставить жирный крест. Своя промышленность там не развита. А где-то, у кого-то, что-то заказывать, потом везти морем, ждать — не менее полугода, а то и целый год, я не собираюсь.
У меня уже ни одно платье на мою фигуру не налазит. После родов вообще хожу в каком-то домашнем халате размахайке. Стыдно в город выйти. Все остальные платья трещат на мне при малейшем движении. А стоит их только одеть, как сразу снять хочется, грудь давит до невозможности.
— Ну хорошо, — Маша безразлично пожала плечами. Раз Белла хотела возиться с таким старьём, то пусть возится. — Но сначала мы с тобой сходим на место и ты сама посмотришь что оно из себя представляет. Когда ты увидишь эту развалюху с проваленной крышей в старом портовом районе, на кривой, грязной улочке, заваленной всяческим мусором, думаю энтузазизьма у тебя поубавится. А нет — так шей себе на здоровье что хочешь. Думаю, ребята из Трошинских мастерских тебе быстро ту старую машинку поправят.
А чтоб сирот не обижать, дадим мы тем девчонкам, Светику с Лизонькой, сумму их первоначального залога — сто золотых, так сказать отступного.
Эти деньги нам погоды не сделают, а им серьёзная подмога будет. Лет на десять, если будут экономно расходовать, им хватит. А там и замуж выйдут.
"Хотя, кто их только возьмёт таких, без приданного, — пронеслась у неё в голове грустная мысль. — Народ тут конкретный. Нет приданого — сиди всю жизнь в девках, какая бы ты раскрасавица бы ни была".
Думаю, пять сотен из Дюжинского капитала мы всяко выделить сможем. На Рожайке они нам погоды не сделают.
В том что Машка Корнеева дура и так ничему за прошедшее время и не научилась, а малолетняя соплячка баронесса Изабелла де Вехтор под стать ей, Староста города Старый Ключ Сила Савельич Худой убедился этим зимним утром окончательно. Такую дурость, что эти две малохольные глупые бабёнки учудили, трудно было даже вообразить. Они по старой закладной купили разорённую швейную мастерскую.
Да не просто купили, а с каким-то хитрым вывертом. Сначала банк по старой закладной забирает у бывших хозяев старые гнилые развалины, погашает все накопившиеся к этому времени долги, а потом безвозмездно, то есть даром, передаёт полученные строения и оборудование в собственность баронессе Изабелле де Вехтор. С какой-то непонятной, мутной формулировкой, что баронесса отныне все денежные операции связанные с этой мастерской будет проводить только через банк "Жмчужный". Мутатень какая-то. А что, до этого дня она делала как-то иначе?
И такие траты, пятьсот золотых, после того, как этот славный в прошлом банк, скатился на грань нищеты, не имея фактически никакой наличности, чтобы даже расплачиваться с собственными работниками. Не зря же они всех уволили, не имея чем им платить зарплату.
И, эта самоназначенная банкирша Марья Корнеева, вместо того чтобы самой привести дело в порядок, раз уж потратила свои средства, и самой получить с того прибыль, передала фабрику баронессе. Да за так, задаром.
Впрочем, подобные расклады Старосте были совершенно не интересны, да и не касались его. А вот вопрос со старой закладной и старыми владельцами его касался непосредственно. Все вопросы надзора за сиротами в этом городе, вопросы пользования их движимым и недвижимым имуществом, его касались самым непосредственным образом. Он обязан был следить чтоб сирот не обижали. И к своим обязанностям Сила Савельич Худой относился более чем серьёзно.
Человеку, вздумавшему бы обидеть сироту в этом городе, от него бы не поздоровилось. В чём, в чём, а в подобных вопросах, Сила Савельич был неумолим и беспощаден. За что в городе и уважаем весьма. Что, собственно и позволяло ему вот уже более сорока лет занимать хлопотную должность городского Старосты, к собственному своему удовольствию.
Силе Савельевичу нравилась его должность. Ему нравилось быть честным и справедливым по отношению к сиротам. К другим? Сила Савльич придерживался мнения, что другие сами о себе позаботятся. А вот сирот обижать нельзя. Он сам в детстве хлебнул нмало лиха, оставшись в десять лет круглым сиротой. И знал, что это такое, когда ты никому не нужен. Поэтому любому, вздумавшему бы нажиться на сироте или попытаться ограбить его, он бы сам, самолично вырвал гланды. А потом бы ещё и поплясал на них.
Поэтому когда к нему в усадьбу с раннего утра пришла Марья Корнеева и поставила его в известность что банк рассчитывается по закладной семьи Саниных и вступает в права по имуществу, он поначалу взбесился. Сами нищеброды, так и других такими же сделать хотят. Вздумали выкинуть сирот на улицу.
Но когда узнал, что банк платит за эту развалюху отступного в размере пяти сотен золотых — первоначальной суммы залога с накопившимися за прошедшее время долгами, тем самым полностью рассчитываясь по старым долгам фабрики семьи Саниных, он успокоился.
Четыре сотни уйдут на сторону — это было понятно, но с оставшейся сотней золотых в кармане старым хозяйкам была гарантирована минимум десятилетняя безбедная жизнь в городе.
