Наследие. Трилогия (ЛП) - Джемисин Нора Кейта (читать книги .TXT) 📗
Если Серимн и не понравилось присутствие Солнышка, она оставила свои чувства при себе.
— Добро пожаловать, госпожа Орри, — сказала она, пока мы усаживались.
Пытаясь изобразить вежливость, я повернулась в ту сторону, где неярко сияла ее сигила, знак кровной принадлежности к Арамери. Другое дело, меня теперь чуть не передергивало от этого непрошеного почета — «госпожа Орри». Я понимала, что они имели в виду. Демоны прежних времен тоже были отпрысками Троих и, вероятно, заслуживали уважения не менее богорожденных… в отличие от людей. А к мысли о том, чтобы выделять себя из рода людского, я как-то была не готова.
— Добрый вечер, госпожа Серимн, — ответила я. — И лорд Датэ.
Его я не видела, но его присутствие было ощутимо, точно свет холодной луны.
— Госпожа Орри, — отозвался Датэ.
Потом его тон неуловимо изменился, я даже не вдруг поняла, что к чему, — он обратился к Солнышку:
— И спутнику твоему доброго вечера. Не пожелаешь ли сегодня представиться?
Солнышко ничего не ответил, и Датэ вздохнул с едва скрываемым раздражением. Я с трудом подавила позыв расхохотаться. Мало того что Солнышко для разнообразия взялся доводить до бешенства кого-то другого, — я с удивлением отметила, насколько легко выходил из себя Датэ. И еще: не знаю уж почему, Солнышко он тотчас невзлюбил.
— Он и со мной не очень-то разговаривает, — светским тоном заметила я. — Такой уж он у меня молчун.
— Мм… — отозвался Датэ.
Я ждала, что он начнет расспрашивать меня о Солнышке, но он продолжал молчать, излучая враждебность.
— Интересно, — проговорила Серимн, и раздражение почувствовала уже я, ибо именно это я как раз и думала. — В любом случае, госпожа Орри, надеюсь, ты хорошо провела день?
— Если честно — помирала со скуки, — ответила я. — Лучше бы меня опять в рабочую ватагу включили. Хоть из комнаты лишний раз выбралась бы.
— Вполне себе представляю! — сказала Серимн. — Ты, похоже, из тех женщин, которые живут каждым днем и предпочитают деятельный подход к жизни.
— Ну… да, вообще-то.
Она кивнула — ее сигила опустилась и поднялась в темноте.
— Возможно, госпожа Орри, тебе будет нелегко это принять, но все твои испытания были необходимым шагом в постижении правоты нашего дела. Сегодня ты поняла, что отсутствие выбора делает притягательным даже низкий ручной труд, подобающий слугам. Если разорвать какую-либо привязанность, прочие делаются жизнеспособнее. Это жестокий способ, но и орден, и Арамери много веков применяли его, и с немалым успехом.
Я благоразумно оставила при себе свое мнение об этом «успехе» и, пряча гнев, отпила из бокала.
— А я думала, вы тут не приемлете методов ордена…
— Не все, лишь последние изменения, внесенные ими в учение. А так, орден разработал много приемов, и они проверены веками, так что мы с охотой их переняли. В конце концов, мы все так же привержены заветам Блистательного…
Ох, надо было мне предвидеть, что тут начнется…
Солнышко заговорил так неожиданно, что я чуть не подавилась куском.
— Эти заветы, — проговорил он. — Подразумевают ли они, что нападение на детей Итемпаса есть служение ему?
За столом стало тихо. Мы с Серимн молчали просто от изумления. Датэ… Тут я ни в чем не могла быть уверена. Я лишь услышала, как он положил вилку.
— Нам представляется, — проговорил он самую чуточку резковато, — что им не место в мире смертных и что, являясь сюда, они нарушают волю Отца. Мы ведь знаем, что после Войны богов, когда Итемпас воцарился на небесах, они ушли с этого плана вселенной. Теперь же его власть… э-э-э… утратила абсолютный характер, и богорожденные, словно непослушные дети, тотчас этим воспользовались. Так что, получив возможность исправить положение дел…
Я услышала шорох его одежд: он передернул плечами.
— …Мы решили поступать так, как он ожидал бы от своих верных.
— То есть брать его детей в заложники, — проговорил Солнышко, и только полный болван не расслышал бы закипающей ярости в его голосе. — Убивать их…
Серимн рассмеялась, хотя смех казался наигранным.
— Ты полагаешь, что мы…
— А почему бы и нет? — тоном ледяного гнева перебил Датэ. Я услышала, как поодаль испуганно переминались слуги. — Во дни Войны богов им было угодно превратить этот мир в поле сражения. От рук богорожденных гибли целые города. Им не было никакого дела до утраченных человеческих жизней!
Тут уже обозлилась и я.
— Значит, вот вы чем заняты? — поинтересовалась я. — Местью? Поэтому-то вы держите Сумасброда и остальных…
— Они — ничто! — отрезал Датэ. — Они всего лишь приманка. Мы их убиваем, чтобы привлечь добычу покрупнее!
— Ах да, — я все же не выдержала и рассмеялась, — я и забыла! Вы вообразили, что способны убить Ночного хозяина!
Я услышала, как Солнышко резко вобрал в себя воздух, но не задумалась об этом.
— Не воображаю, а в самом деле способен, — холодно проговорил Датэ и щелкнул пальцами, подзывая слугу. Вполголоса сказал несколько слов, и слуга ушел. — И я это тебе докажу, госпожа Орри.
— Датэ… — сказала Серимн.
Мне показалось, она была… озабочена? Раздосадована? Кто ее разберет. Она же Арамери; быть может, несдержанность Датэ грозила нарушить какие-то тщательно продуманные планы.
Он пропустил ее слова мимо ушей.
— Госпожа Орри, ты забываешь, что наша нынешняя деятельность имеет более чем достаточный прецедент. Или, может быть, ты не знаешь, как на самом деле началась Война богов? Я полагал, что уж ты-то, бывшая возлюбленная божества…
Я как-то особенно остро ощутила присутствие рядом с собой Солнышка. Он сидел совершенно неподвижно: я даже его дыхания почти не могла различить. Удивительное дело, но в те мгновения мне было его жаль. Он убил сестру, поработил брата… и две тысячи лет жестоко притеснял своих детей. Он настолько не дорожил ничьей жизнью — в том числе моей и своей собственной, — что его никакие будущие убийства не должны были волновать.
И все же…
Я же тронула его руку в тот день, когда скорбели по Роул. Я слышала, как готов был сорваться его всегда ровный голос, когда он говорил о Ночном хозяине. Он большей частью вел себя как бездушный мерзавец — и все-таки Солнышко был еще способен любить. На этот счет Сумасброд ошибался.
А как должен чувствовать себя любой отец, узнав, что его дочь убили в подражание его давнишним грехам?!
— Я… кое-что слышала, — настороженно выговорила я.
Солнышко хранил молчание.
— Тогда ты понимаешь, — сказал Датэ. — Блистательный Итемпас возжелал — и убил, чтобы получить желаемое. Так почему бы и нам не сделать того же?
— Блистательный Итемпас олицетворяет порядок, — сказала я, надеясь поменять тему. — Если бы все в мире шли на убийство ради получения желаемого, о каком порядке могла бы идти речь?
— Неверно, — сказал Датэ. — Произошло бы то, что на самом деле уже происходит. Власть предержащая — Арамери, в чуть меньшей степени знать, жрецы, орден — убивает вовсю, причем безнаказанно. Никто другой не смеет убить без их разрешения. Право убивать стало самой желанной привилегией и в этом мире, и на небесах. Мы поклоняемся ему не оттого, что он — лучший из богов, но потому, что он есть, или был, величайший среди них убийца…
В это время дверь отворилась и вновь послышалось неразборчивое бормотание вполголоса. Это возвратился слуга. Что-то блеснуло — и моим глазам предстало пятнышко серебристого света. Я удивленно всматривалась в него, силясь понять, что же это такое. Нечто маленькое, не больше дюйма в длину. Странной формы. Остренькое, точно кончик ножа, но слишком короткое, чтобы быть им.
— Ага, ты его видишь, — сказал Датэ. Он был чем-то очень доволен. — Это, госпожа Орри, наконечник стрелы, но весьма непростой. Ты его, случаем, не узнаешь?
Я нахмурилась:
— Стрельба из лука — не совсем моя область, лорд Датэ.
Он рассмеялся, настроение у него улучшилось.
— Я имел в виду — узнаешь ли магическую силу, которой он напитан? Нет? А следовало бы. Эта субстанция получена из твоей крови!
