Луна предателя - Флевелинг Линн (электронные книги бесплатно txt) 📗
— Кроме Амали? — спросил Серегил. Старик скривился, потом хрипло прошептал:
— Она носит моего единственного сына, того, кто унаследует мое имя. То, что она совершила, она совершила по неведению. Виноват я, и на мне лежит позор. Может быть, тебе и удалось бы со временем убедить лиасидра, что Амали виновна, но в этом случае ты обманул бы их.
Райш сунул руку под одежду и вытащил простой плетеный браслет с почерневшей фигуркой. Руки его тряслись, и тени вокруг затанцевали.
— Этот амулет принадлежал Торсину-и-Ксандусу. Он послужит доказательством твоего обвинения против меня. Пусть все закончится и справедливость восторжествует.
По телу акхендийца прошла судорога, рука, державшая браслет, сжалась в кулак. Волшебный светящийся шар вспыхнул ярче, потом замигал.
— Ох, нет! — выдохнул Серегил.
Райш положил браслет на стол и переместил светящийся шар в другую руку; тени снова заплясали вокруг. Волшебный свет озарил другую чашу на столе, которой раньше не было видно, и маленький букетик рядом с ней.
Серегил услышал, как Алек со свистом втянул воздух: юноша узнал соцветия.
— Волчье лыко… — прошептал Алек, назвав их по-тирфэйски.
— Две чаши. Это дваи шоло, — сказал Серегил. — Признание вины.
— Да, — прохрипел Райш. — Я думал, не прибегнуть ли к яду апакинаг, но побоялся, что тогда все запутается. Я не хочу путаницы. — Его снова скрутила судорога. Стиснув зубы, акхендиец стянул с себя сенгаи и уронил его рядом с креслом. — Вина на мне, и только на мне.
— Клянешься ли ты в этом Светом Ауры? — спросил Серегил.
— Клянусь. Как мог бы я просить кого-то еще взять на себя такой позор, как бы это ни было необходимо? — Райш протянул руку Серегилу, и тот сжал ее, опустившись на колени перед умирающим.
— Ты заставишь их поверить? — прошептал Райш. — Пусть моя смерть очистит имя Акхенди, пусть весь позор ляжет на меня одного.
— Я сделаю это, кирнари, — тихо ответил Серегил. Пальцы, которые он сжимал, стали уже ледяными. Наклонившись ближе, Серегил быстро спросил: — Я не ошибся, Клиа была отравлена случайно?
Райш кивнул.
— Я не желал зла и хаманцам. Глупая девочка, моя тали… Хотя я хотел бы… — Он захрипел, потом с трудом втянул воздух. Светящийся шар, все еще лежавший у него на ладони, начал гаснуть. — Я хотел бы обыграть Юлана, этого старого интригана, хоть раз победить его в его собственной игре. Да простит мне Аура…
Изо рта старика хлынула желчь, покрыв его мантию пятнами, которые в лунном свете казались черными. Райш дернулся и поник в своем кресле. Волшебный огонь погас.
Серегил ощутил дуновение отлетевшего кхи, холодная рука разжалась.
— Бедный старый глупец… — Тишина в саду, казалось, сгустилась и стала угрожающей. Серегил понизил голос до еле слышного шепота. — Он слишком следовал атуи, чтобы стать хорошим убийцей.
— Атуи? — пробормотал Алек. — Несмотря на то, что он сделал?
— Я не оправдываю его, но понять могу.
Алек пожал плечами и протянул руку за браслетом.
— По крайней мере он дал нам то, в чем мы нуждаемся.
— Нет, не трогай его. Все это… — Серегил показал на браслет, две глиняные чаши, сброшенный сенгаи, — все это являет собой признание. Мы тут не нужны. Пошли, мы должны вернуться, пока нас не хватились.
Однако Алек не тронулся с места, глядя на скорчившуюся в кресле фигуру. Серегил не видел его лица, но услышал дрожь в голосе, когда юноша наконец заговорил:
— Это может случиться и с тобой, если Назиен настоит на своем.
— Я не собираюсь бежать, Алек. — Фаталистическая улыбка подняла уголок его губ. — По крайней мере до тех пор, пока не выяснится, что другого выхода нет.
Алек молчал, когда они возвращались в тупу Боктерсы, но Серегил чувствовал, что страх мучает юношу, как холодный клинок, прижатый к горлу. Серегилу хотелось обнять друга, утешить его, но утешить было нечем: им все еще двигала упрямая решимость, охватившая его в горах.
Он не обратится в бегство.
Добравшись до тупы Боктерсы, они остановились в тени дома Адриэль. Серегил искал слова, которые могли бы выразить его чувства, но Алек не дал ему ничего сказать: он порывисто обнял его за шею и прижался лбом к его лбу. Серегил притянул юношу к себе, стараясь всем телом впитать тепло и милый запах возлюбленного.
— Они не собираются меня убивать, — прошептал он, зарывшись лицом в мягкие волосы.
— Они могут. — Алек не проливал слез, но в голосе его было такое горе…
— Но не станут. — Серегил прижал свою пораненную руку к щеке Алека, дав тому почувствовать неровности шрамов. — Они не станут убивать меня.
Алек крепко прижался лицом к плечу Серегила, потом резко отстранился и полез через стену, отделяющую от улицы конюшенный двор, ни разу не оглянувшись.
Глава 55. Приговор
Вернувшись в свою пустую комнату, Алек зажег все лампы, надеясь хоть этим разогнать зловещие тени, заполнявшие его мысли.
«Что угодно, лишь бы избавиться от воспоминания о той поникшей в кресле фигуре, о двух чашах…»
Разрываясь между страхом и гневом, Алек собрал два небольших дорожных мешка, готовясь к поспешному бегству; он надеялся уберечь Серегила от безрассудного шага, который означал бы его гибель. Снова и снова юноша выходил на балкон, но темное окно друга ничего ему не говорило.
«О чем он думает?» — в ярости вопрошал себя Алек, расхаживая из угла в угол.
Его собственные надежды и иллюзии казались ему теперь насмешкой судьбы. Он прибыл в Ауренен, чтобы открыть для себя свое прошлое и больше узнать о прошлом Серегила. И что же это ему принесло? Знание о самопожертвовании его матери, искалеченную руку Клиа, позор, обрушившийся на его друга; и вот теперь это необъяснимое решение Серегила явиться на суд лиасидра.
В дверь проскользнул Теро; похоже было, что этой ночью он тоже не ложился.
— Я увидел у тебя свет. Удалось вам добиться успеха?
— В определенном смысле. — Алек рассказал молодому волшебнику о том, что они обнаружили в тупе Акхенди, и о решении Серегила оставить там все как есть.
Маг, казалось, был удовлетворен таким поворотом дела.
— Ничего еще не кончено, друг мой, — сказал Теро, положив руку Алеку на плечо. — А теперь ложись спать.
Алек едва успел понять, что это не дружеский совет, а заклинание; глаза его закрылись, и он провалился в забытье Юноша проснулся с первыми лучами рассвета Выбравшись из-под одеяла, которым его заботливо укрыл Теро, он переоделся и поспешил вниз.
Дверь в комнату Клиа была открыта, и Алек остановился. чтобы узнать о здоровье принцессы. У постели сидела Ариани, расчесывавшая темные волосы Клиа; они о чем-то тихо переговаривались. Обе женщины подняли глаза, когда Алек вошел. Он не побеспокоился о том, чтобы посмотреться сегодня в зеркало, но выражение лица Ариани сказало ему достаточно. Клиа что-то шепнула ей, и та выскользнула из комнаты, оставив Алека наедине с принцессой.
— Как ты себя чувствуешь, госпожа? — спросил Алек, опускаясь в кресло у постели.
Глаза Клиа все еще были запавшими, но на щеках проступил легкий румянец.
— Немного лучше, мне кажется, — прошептала она. — Теро мне рассказал… Остальные еще ничего не знают. Райш… — На глаза Клиа навернулись слезы и потекли по щекам. Алек вытер их кончиком собственного рукава и сжал здоровую руку Клиа. Теперь от ее кожи исходило здоровое тепло.
— Поможет ли это нам? — с усилием прошептала Клиа.
— Серегил думает, что да.
— Хорошо. — Клиа закрыла глаза. — Не сдавайся. Теперь ничто больше не имеет значения. Все зашло слишком далеко…
— Даю тебе слово, — заверил ее Алек, гадая про себя, понимает ли принцесса, что может ждать Серегила.
«Лучше бы ей этого не знать», — решил он и прижался губами к руке принцессы.
— Отдохни теперь, госпожа. Ты нам нужна.
Клиа не открыла глаз, но Алек ощутил слабое ответное пожатие ее пальцев Воспоминание об этом долго не оставляло его, когда он спустился в главный зал.
