Дом глав родов: Дюна - Герберт Фрэнк Патрик (читать полную версию книги .TXT) 📗
«Это для нас лучше всего, Белл. Просочиться. Захватить их раньше, чем они только начнут подозревать о том, что мы делаем».
Переведя взгляд на Мурбеллу, Одрейд увидела почтительное понимание. Мурбелла начинала получать свои первые хлебы добрых советов от Иной Памяти. Стадия безумия миновала, и она даже вновь обретала любовь к Дункану. Возможно, со временем… Воспитание бенегессериток давало уверенность в том, что она будет судить Иную Память по своей собственной. Ничто в осанке Мурбеллы не говорило: «Держи при себе свои паршивые советы!» У нее имелись исторические сравнения, и она не могла поддаваться их очевидным посылам.
«Не ходи строем по улицам с теми, кто разделяет твои предрассудки. Громкие выкрики часто легче всего проигнорировать». «Я имею в виду, найди среди них тех, кто орет на свою глупую голову. Ты хочешь иметь с ними общее?» Я говорила тебе, Мурбелла, теперь суди сама. «Чтобы создать различие, найди точки приложения сил и нажми на них. Опасайся темных переулков. Предложения более высокого положения есть всего-навсего обычный отвлекающий маневр перед теми, кто марширует на улицах. Не все точки приложения сил в верхних эшелонах власти. Они часто лежат в области экономики или центрах связи, и если ты этого не знаешь, то высокое положение бесполезно. Даже лейтенанты могут изменить ход событий. Не тем, что изменяют отчеты, но принося нежелательные приказы. Белл прячет приказы под сукно, пока считает их бесполезными. Я иногда приказываю ей для того, чтобы она могла поиграть в свою игру в долгий ящик. Она это знает и все-таки все равно играет в свою игру. Знай об этом, Мурбелла! И когда мы войдем в Единение, изучи мои действия с великой тщательностью».
Гармония была достигнута, хотя и с трудом. Одрейд дала знак к окончанию Совета, хорошо понимая, что не на все вопросы был дан ответ, и не все вопросы были заданы. Но невысказанные вопросы могли просочиться к Белл, где они найдут наиболее подходящее решение.
Те из сестер, что осторожничали, не станут спрашивать. Они уже поняли ее план.
Покинув Большой Общий Зал. Одрейд ощутила, что приняла все обязательства сделанного ей выбора, осознавая впервые предшествующую нерешительность. У нее были сожаления, но лишь Мурбелла и Шиана могли знать о них. Следуя за Беллондой, Одрейд думала о «местах, где я никогда не буду, вещах, которые я никогда не увижу, разве что как воспоминания в жизни другого».
Это была своеобразная ностальгия, что сконцентрировалась на Рассеяниях и так облегчила ее боль. Слишком тяжело одной личности видеть за пределами. Даже бенегессеритки с их накопленной памятью не могли никогда надеяться уловить все воспоминания, до последней интересующей подробности. Это было прерогативой Великого Замысла, Великой Картины, Главного Течения. «Особенности моего Сестринства». Это были важнейшие понятия, которые использовали Ментаты – наброски, движения событий и то, что они несли, к чему они шли. Последствия. Не карты, но потоки.
«Наконец, я сохранила ключевые элементы нашей управляемой присяжными демократии в первоначальной форме. Однажды они могут поблагодарить меня за это».
