И аз воздам (СИ) - Попова Надежда Александровна "QwRtSgFz" (книги без регистрации полные версии .txt) 📗
Вечером Курт отпер дверь камеры, где содержался Ульмер, и, не входя, остановился на пороге. Бывший сослужитель дремал, сидя у стены, к которой был прикован короткой цепью; от звука открывшейся двери он вздрогнул, открыв глаза, и воззрился на Курта с ожиданием — последняя беседа имела место час назад, и сейчас он явно гадал, что могло заставить допросчика вернуться, какие новости он услышит, какие вопросы будут заданы… Курт молча сделал шаг вперед, подняв заряженный арбалет, до того мгновения не видный Ульмеру за створкой двери, и нажал на спуск. С расстояния в несколько шагов стрела пробила череп насквозь и шарахнула в стену, выбросив в холодный подвальный воздух брызги окровавленного камня; несколько мгновений тело еще оставалось сидеть, а потом медленно завалилось набок, глухо скрипнув наконечником по стене и оставив на ней широкую светлую царапину. Курт подошел к бывшему сослуживцу, на миг задержав взгляд на его лице, уперся подошвой в голову и выдернул стрелу.
Тело предателя, опозорившего дело Конгрегации, было сожжено уже на всеобщем обозрении, со всей доступной в сложившейся ситуации торжественностью и с соответствующими наставлениями.
В Бамберге Курт задержался лишь для того, чтобы составить краткое послание Бруно, в коем в двух словах изложил произошедшее и сообщил о своем решении направиться все же не в Магдебург, а в Гельвецию, и впрямь стоящую на пороге войны…
— Это же война, — повторила Нессель, расценив его долгое молчание по-своему. — Все равно слухи идут…
— Да какие уж тут слухи, — недобро усмехнулся Курт, — если всё на виду, и на гельветских землях стоит целое войско… Просто орт, в котором мы находимся, Цуг, не присоединился к общему безумию. И то, что свою землю он предоставил для расположения войска наследника и ведения переговоров — дает надежду на то, что выбор его и впредь останется правильным.
— А что такое «правильным»? Там, где мы проезжали, люди уже рассказывают, что Император идет захватывать гельветов. Что тут значит «правильный»?
— Захватывать… — повторил Курт недовольно; привстав в стременах, он бросил взгляд вдаль и свернул чуть в сторону, объезжая людей, лошадей и повозки, видя, что в их сторону начинают смотреть со все большим напряжением — очевидно, явление инквизитора пробуждало в присутствующих не слишком веселые мысли. — Нельзя захватить то, что тебе уже принадлежит. Гельвеция — часть Империи, гельветы — подданные Императора, и то, что здесь происходит — это восстановление порядка на имперской территории.
— Гельветы так не думают, — заметила Нессель саркастически, и он скривился:
— А ты уже, как я посмотрю, все выводы сделала, все о происходящем знаешь, и мой рассказ тебе ни к чему?
Нессель бросила в его сторону взгляд исподлобья, недовольно поджав губы, и молча передернула плечами, явно оставшись при своем мнении, но показательно не желая возражать.
— Все началось этим летом, — пояснил Курт, кивнув в сторону четко видимых отсюда гор. — В одном из ортов, Ури, неподалеку от городка Бюрглен, был убит императорский наместник. Убит довольно странно: его нашли далеко от замка, одного, без охраны, оружия и коня, в домашней одежде, со смертельной раной от стрелы в груди. Стреляли в спину, id est, он явно убегал от кого-то или чего-то. Убит был, судя по всему, ночью. Таким образом, встал вопрос: как и чем надо было напугать взрослого человека, рыцаря с боевым прошлым, чтобы он выскочил из собственного жилища в чем был и бросился наутек? Положим, он стал жертвой бунта, но в таких случаях все происходит иначе: его убили бы на улице или на охоте, или в собственном доме, захватив его… Как угодно, но не так, как это случилось. Разумеется, заподозрили малефицию, а для разбирательства вместе с императорскими людьми сюда из отделения в Констанце направили инквизитора с помощником.
— И их тоже убили?
— Почему ты так решила?
Нессель неуверенно передернула плечами, коротким движением руки обведя лагерь вокруг:
— Ну, если уж тут началось такое…
— Почти угадала, — кивнул Курт и потянул ее коня за узду, направив его вслед за своим к стоящему поодаль шатру. — Их просто не пустили на территорию того орта, заявив, что «больше на их землю никогда не ступит нога немецкого рыцаря, Императора или простого воина». Сначала было решено не переть нахрапом и постараться кончить дело миром; с представителями орта пытались говорить, убеждать, да и не было тогда с присланными сюда людьми достаточно сил, чтобы идти напролом.
— И что выяснилось?
— А ничего. Точнее — кое-что, но это запутало дело лишь еще больше. Primo, стало ясно, что наместник к ненависти повода не давал. Разумеется, он не нравился местным — попросту потому, что был поставлен Императором и служил интересам Империи, но он вполне отдавал себе отчет в том, как стоит себя вести вдали от центра этой самой Империи. Регион отдаленный, и пусть здешнее население это пастухи, земледельцы и охотники — вся эта идиллия лишь видимость, и наместник это понимал.
— Почему видимость?
— Австрия, — пояснил Курт, махнув рукой в сторону гор. — Там, за Гельвецией — владения австрийского герцога. Который de jure является подданным Империи, территория которого также по бумагам является территорией Империи, но de facto это уже давно не зависимое ни от кого и ни от чего герцогство. Прежде Гельвеция частью была под австрийским контролем, потом было несколько войн, в коих выяснилось, что пастухи и охотники оказались на удивление бойкими ребятами, и очередной герцог противостояния с ними попросту не выдержал — отступился. Однако время идет, и нынешний герцог время от времени пытается оттяпать Гельвецию или хотя бы часть ее обратно разными путями, от прямого вторжения до смущения умов местных обитателей.
— А Император… и вот принц сейчас — они занимаются не тем же самым?
— Император и принц сейчас — имеют право на эти земли со времен, которые ты себе и вообразить-то сможешь с трудом. И все это время отхватить себе кусок независимости где бы то ни было пытается едва ли не всякий замшелый барончик, каждому курфюрсту тоже жаждется властвовать на своей территории независимо от Императора… Каждый мелкий управитель с претензиями сидит в своей суверенной выгребной яме и бухтит о славных временах единой Империи, о великих победах прошлого, о том, какую профукали страну, но при этом продолжает тянуть одеяло на себя и рвать эту страну на куски…
— Так и пусть остаются со своей независимостью, пусть герцог сидит в своей Австрии, и если гельветы не хотят быть в Империи — то пусть…
— Да, — криво ухмыльнулся Курт. — Пусть с независимостью остается Австрия, пусть Гельвеция, пусть отделяются Богемия, Бавария, пусть уходит Милан — а что, там, в конце концов, даже по-немецки не говорят, кому этот кусок нужен…
— Я чувствую, что ты ерничаешь, — недовольно заметила Нессель, — но не вижу для этого причин.
— Знаешь, что бы с тобой было, если б не единая Империя и власть Императора и Конгрегации на всей ее территории? — спросил Курт и, дождавшись вынужденного «нет», кивнул: — И я не знаю. Богу одному известно, кто какие правила и законы устанавливал бы на своей земле; быть может, по ним тебя следовало бы взять на службу к местному правителю, а может — сварить в масле, причем второе вернее. А что было бы с Бамбергом, если б он не был частью Империи, и на него не распространялась бы власть Конгрегации?
— И… — неохотно проговорила ведьма, — что же сейчас с Австрией, которая только по бумагам часть Империи?
— Туда сбегается отребье со всей Империи — все, от убийц и грабителей до малефиков всех видов и образов. В своем стремлении оторвать для себя побольше власти герцог зашел слишком далеко — решив, что самым надежным способом это сделать будет разрушение Империи в союзе с любыми людьми, нелюдями и силами, какие только будут ему доступны. Попытки вернуть Гельвецию или хотя бы посеять здесь раздор — лишь один из способов, который он давно пытается использовать. Да и единственный приемлемый для торгового пути перевал, сейчас находящийся под контролем местных, весьма лакомый кусок. Но это все политика или деньги, а по сути — одним этим не обойдется, потому что до герцога никак не дойдет, что его самого тоже попросту используют. Для того самого разрушения Империи, Конгрегации и — да, мира. Теперь ты видела, какими методами это делается в том числе. Не взять под контроль Гельвецию, не остановить в конце концов Австрийца — и все это хлынет сюда, а потом дальше и дальше, и Бог знает, чем закончится.
