Досье Дрездена. Книги 1 - 15 - Батчер Джим (библиотека книг TXT) 📗
Я в смятении смотрел, как хрустят и бьются ледяные болиды, и наблюдал, как всё большие глыбы выскальзывают в пещеру из тьмы и падают сверху.
Немереное количество глыб.
За несколько секунд тысячи глыб одна за другой трескались, раскалывались и разбивались вдребезги на всём пространстве между мной и вратами Льда. Воздух наполнился звуками ударов, как будто ледник ожил и начал сердиться.
Попади я под самую маленькую из глыб, половина моего тела оказалась бы смята в томатную пасту.
— Дрезден, — начала Эшер и нервно сглотнула. — Э-э… Я тут подумала и решила, что разбираться с этими воротами лучше тебе.
Глава 38
Гигантские, злобные, разрушительные глыбы льда — в наличии.
Одно древнегреческое божество, готовое разгневаться не по-детски — в наличии.
Банда буйных плохих парней, в глазах которых я вот-вот потеряю большую часть своей ценности — ещё как имеется.
Решаем проблемы в порядке очереди.
Я отвернулся от врат Льда, направил посох на далёкое сияние портала, оставшегося открытым позади нас, высвободил волю и громогласно скомандовал:
— Disperdorius!
Магия вырвалась из моего посоха разрушительным копьём лихорадочного зеленого света, вокруг которого обвивался штопор зеленовато-белой энергии. Рассеивающее заклинание врезалось в портал и разорвало его в клочья, разрушая проход между миром смертных и Подземным миром так же основательно, как динамит обрушивает туннель.
Подземелье мгновенно погрузилось в кромешную тьму, нарушаемую лишь немногими тлеющими остатками врат Огня, смутно различимыми на другом конце туннеля.
Послышалось несколько резких вдохов прежде, чем я успел вызвать свет, пробормотав заклинание и направив незначительное усилие воли в посох и амулет-пентаграмму моей матери. Зелёный и голубой источники света, соответственно, озарили пространство вокруг меня и распространились на значительное расстояние, бесконечно отражаемые вратами Льда и тысячами их движущихся частей.
Свет явил из мрака жёсткие, сузившиеся глаза Никодимуса.
— Дрезден, — процедил он. — Объяснитесь.
— Непременно, — сказал я. — Видите ли, насколько я понял, после того, как я доставлю вас через эти ворота, моя общественная полезность для ваших людей упадёт до нуля. Удачное время для вас, чтобы воткнуть нож в мою спину.
— Такого в плане не было, — сказал Никодимус.
— Ну да, ты же у нас просто мальчик-бойскаут, Ник, — согласился я, — и намерения у тебя самые чистые. Но давай, просто ради интереса, предположим, что это не так. Допустим, ты беспринципный ублюдок, который с удовольствием загнал бы меня в могилу. Допустим, ты понял, что здесь, в самой охраняемой части Подземного мира, во владении могущественной Силы, Мэб не может напрямую наблюдать за тобой. Допустим, ты с самого начала планировал прикончить меня и оставить здесь, в Подземном мире, возможно даже попытаться свалить всё на меня, чтобы в дальнейшем не беспокоиться о клиенте… ты мог бы просто натравить его на Мэб, а потом спокойно сидеть на своей злодейской заднице и смеяться надо всем этим до упаду.
Что-то уродливое мелькнуло в глубине глаз Никодимуса. Вряд ли я угадал каждую мелкую деталь его плана, но был уверен, что попал в десятку.
— Возможно, ты всё ещё можешь сделать это, — продолжил я. — Но тогда тебе придётся найти другую переправу. Если я не доберусь до финиша, некому будет открыть Путь домой, и мы все останемся здесь.
Он сжал челюсти, но помимо этого в выражении его лица ничего не изменилось.
— Господи Боже, Дрезден, — недовольно выступил Грей. — Что, если ты угробишься при попытке пройти через эту штуку? Как, по-твоему, нам тогда выбираться отсюда?
Да, это меня тоже беспокоило, но вариантов было не так уж много. И если выбирать между крайне опасными, сопряжёнными с жуткими трудностями действиями и притаившимся за спиной Никодимусом, которому не для чего оставлять меня в живых, то я был чертовски уверен, что с большей вероятностью приведёт к моей смерти… и как только Никодимус сведёт счёты со мной, он ни за что не оставит в живых моих друзей, свидетелей его предательства.
— Ну что же, Гудман. Тогда, полагаю, у вас у всех будет хорошая мотивация, чтобы по-настоящему желать мне удачи и мыслить позитивно, — подытожил я. Я повернулся к массивному размытому пятну, за которым скрывался дженосква. — Начиная с тебя, здоровяк. Иди-ка сюда. Мне нужно получше разглядеть эту штуку.
По воздуху прокатилось утробное рычание, слышимое даже сквозь грохот у врат Льда.
— Эй, — сказал я, разводя руками. — Можно и так, если хочешь. Ведь не похоже, чтобы такая позиция могла привести к тому, что все вы застрянете в Подземном мире на что-то типа вечности. Я слышал, из этого места вроде как сумели выбраться человека два или три. За всё время.
Из-под ряби завесы показался дженосква и двинулся прямо на меня. Я искренне верил, что мне это только кажется, и на самом деле земля подо мной не трясётся от его шагов, но внезапно мне захотелось замахать перед собой руками и драпануть со всех ног. Но вместо этого, пока он приближался, я твёрдо стоял на ногах, глядя на дженоскву и гордо выпятив подбородок.
Майкл положил руку на меч и встал между Анной Вальмон и остальной частью группы, вопросительно посмотрев на меня. Я отрицательно мотнул головой. Если бы Майкл всерьёз обратил Амораккиус против этой команды, то это был бы бой до смерти. Я был не против драки, но сейчас место для неё было не самым лучшим из возможных, как и соотношение сил.
— Ник, — обратился я к Никодимусу, не глядя на дженоскву, — посчитай выгоду, прежде чем твоя горилла сделает какую-нибудь глупость.
Я увидел, как Никодимус кивнул в сторону, и Дейрдре внезапно проскользнула между мной и дженосквой, обратив к нему ладони в жесте примирения.
— Остановись, — произнесла она тихо. — Чародей невыносим, но он прав. Он всё ещё нам нужен.
Дженосква мог отбросить Дейрдре назад, как пустую пивную банку, но вместо этого притормозил, посмотрел на неё сверху вниз, а затем, ещё более пристально, на меня.
— Заносчивый ребёнок, — прогрохотал дженосква. Его взгляд обратился к вратам Льда, а затем назад, к уже закрывшемуся проходу в реальный мир. — Ты думаешь, ты умный.
— Я думаю, что хочу вернуться домой живым, — парировал я, — и если бы предполагал, что представители твоего народа способны проявлять что-то похожее на здравомыслие хотя бы пять минут, делать подобных вещей не потребовалось бы. Заткнись, соблюдай правила и не жалуйся, если проиграешь. Подними меня. Мне нужно хорошо оглядеть всё вокруг.
— Можно подумать, это принесёт пользу. — Он приподнял толстую губу, показав клыки, и сказал, обращаясь Дейрдре: — Лучше сгнию здесь, чем стану помогать ему хотя бы две минуты.
Затем он повернулся к нам широкой, мохнатой спиной и потопал прочь.
Дейрдре шагнула ко мне. Лезвия её волос скрежетали, скользя вокруг нее, а голова подёргивалась от отвращения.
— Этот раунд ты выиграл, парень. Только сплясать от радости тут пока негде.
— Мне всё ещё нужен большой парень, чтобы поднять меня повыше.
— Зачем?
Я ткнул пальцем в сторону врат.
— Они движутся по шаблону. Если я увижу всё поле, то смогу его понять и найти путь для прохода, но я не вижу дальше первого ряда ледяных глыб. Мне нужно забраться повыше.
Дейрдре пристально посмотрела на меня двумя парами глаз, и я поспешно отвёл взгляд. Последнее, что мне было нужно на данный момент, это случайно проникнуть в душу падшего ангела или убийцы-психопата с многовековой историей тёмных дел.
— Очень хорошо, — сказала она. — Я подниму тебя.
— Как? — спросил я.
Её волосы вдруг резко взметнулись, чиркая по каменному полу пещеры и высекая снопы искр там, где стальные пряди глубже врезались в скалу. Я бы отпрыгнул от неё, если бы мог сделать это и не оказаться достаточно далеко на льду, чтобы меня тут же расшибло в лепёшку. Затем ещё несколько лезвий скользнули на пол и улеглись бок о бок в несколько слоёв. Это напоминало напольную плитку, сделанную из бритвенных лезвий.
