Разящий клинок - Кэмерон Майлз (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
Они поскакали за врагом — вардариотами, пришлось признать Деметрию — за следующий кряж. Там их лошади выдохлись. Как и у преследуемых, но Деметрий уже играл в такую игру. Он был вынужден проигнорировать оскорбления на трех языках, полетевшие от людей, за которыми он только что гнался. Его тремстам воинам не удалось их настичь.
От строя далеких вражеских наездников отделился всадник и направил коня через поле рысцой к деспоту и его людям. Ветер хлестнул их, швырнул им в лица жгучий снег, а человек в белом успел за это время изрядно приблизиться. На пике развевался красный флажок, и конская сбруя тоже была красная.
— Деметрий! — воззвал он. — Выходи и преломи со мной копье!
Сэр Тайранос тронул Деметрия за рукав.
— Не надо!
Деметрий взглянул на своего разведчика Прокрустатора.
— Это их командир! — крикнул тот.
— Вот же болван, — сказал Деметрий. — Тайранос, поди и убей его. Вардек, Вугар — на фланги. Используйте любую возможность, какая представится.
Сэр Тайранос отсалютовал. Он взял у страдиота копье и медленно поехал к далекой белой фигуре. Два истриканских наемника обогнали его и взяли вправо и влево, прилаживая к лукам стрелы.
Вражеский рыцарь не стал дожидаться Тайраноса, взмахнул копьем и ринулся в атаку.
Копыта его лошади взметали тучи снега, а топот доносился через почти идеально ровное поле чуть-чуть запоздало. Снег снесло ветром, и промороженная земля была тверда, как скала, а стук копыт напоминал далекий колокольный звон.
Сэр Тайранос осознал опасность, опустил копье и пришпорил своего измученного коня.
Они сошлись так быстро, что Деметрий не разобрал, что стряслось. Кроме того, что чужак уложил на снег сэра Тайраноса вместе с конем. А затем его силуэт как бы расплылся — он весь окутался снегом, и по наемникам ударил порыв ветра, так что их первые стрелы буквально сдуло.
Тот же шквал поднял стену снега, похожую на целый сонм призраков.
— Берегись, это колдовство! — заорал Деметрий.
С ним были два умелых чародея, и оба воздели щиты, которые сверкнули ржавым отблеском в лучах заходящего солнца и ярко заискрились.
Многие воины Деметрия перекрестились, другие оградились знаком, похожим на пару рогов.
Фронт сдутого снега распахнулся и явил дюжину вардариотов под началом графа Зака, летящих галопом в десяти лошадиных скачках. В передовую шеренгу войска Деметрия вонзился рой алых стрел, которые затем опять превратились в снежные вихри и сгинули.
Издевательский смех лизнул слух Деметрия, как пламя — сухое полено. Над ним потешались. Но его войско не пострадало, а дюжина людей и лошадей, коих он только что лишился, была небольшой ценой за пятнадцать лиг проделанного пути. Он развернул коня, и движимый чародейством снег вновь пал на землю, после чего вдали стало видно сэра Тайраноса, которого уводили в неволю.
Деметрий сорвал с головы и с отвращением бросил в снег золотой бацинет.
— Будь оно проклято! — прорычал он. — Господи Иисусе Христе, мать его так! Лошади! Сменить лошадей! Эй, вы, маги так называемые! Что это была за хрень? Разве я должен отдельно приказывать разбираться с такими вещами?
Герметисты молча стояли возле своих лошадей. У обоих были пепельно-серые лица.
— Ладно! — сказал он, занося меч.
— Мы даже пробовать не посмели, — прошептал тот, что был ближе.
Деметрий взрыкнул. Он достаточно владел собой, чтобы понять: ему не выиграть никакого боя, если он перебьет половину своих штатных колдунов. Фыркнув, он развернул коня и затрусил назад к запасным лошадям, где Дариуш и три его разведчика наблюдали за отступлением.
— Что дальше? — крикнул он.
Дариуш молча показал пальцем.
Позади них в долине пятьдесят всадников уводили своих вьючных лошадей. На дороге бушевало пламя: подводы были объяты огнем, а тягловые животные мертвы.
— Я соглашусь — это и правда образцовое степное сражение, — сказал граф Зак. — Но скучное. Что же нам, дожидаться теперь, пока его лошади околеют с голоду?
Герцог был известен самодовольством, которое не прибавляло ему друзей; с другой стороны, маленькая победа оказалась забавной, а большинство людей милостью деспота обрело теплый ночлег и вволю вина.
— Нет, теперь мы пару часов поспим и вернемся к войску. Деметрию конец. Обоза не стало, ему придется отступать. Мы отвезем меха, а он подожмет хвост и уберется домой. А что до нашего пленника — надо же, какие вещи мы узнали!
Зак рассмеялся.
— Надо было отдать его моим девочкам — вот он запел бы!
— Нет, так нехорошо. Ему хватило смелости выступить против меня, и я не хочу, чтобы его пытали. — Герцог с улыбкой откинулся в седле. — Ну, не совсем. Он верит, что пытки грядут, и это, конечно, будет использовано против него.
— Тебе это нравится, — сказал Зак. — Ты считаешь себя умнее всех.
— Хлебни еще горячего винца, — посоветовал герцог.
Они поехали обратно к Вьюну и по пути трижды переменили лошадей — все животные вымотались, замерзли, а вскоре после восхода луны температура и вовсе упала. Чуть севернее за ними следовала огромная стая шакалов, и в маленьком отряде все отлично понимали, что ждет любого, кто отобьется, — в такую пору шакалы были символом голода и отчаяния.
Люди надевали одежду слой за слоем; граф Зак щегольнул великолепным красным вардариотским кафтаном на лисьем меху и с капюшоном.
Герцог два дня не пил своего зелья. В походе он не мог быть полупьяным и одновременно командовать, а потому ему пришлось законсервировать свою мощь и приготовиться противостоять Гармодию. Но старый магистр был вежлив и молчал.
Он заговорил ближе к полуночи.
«Объяви передышку, и мы согреем воздух. С воздухом просто. У тебя уйма возможностей. Ты очень экономно применил свои силы против Деметрия — молодец. Ты и правда становишься сильнее».
«Гармодий, ты предлагаешь мир?»
«Я нашел другое решение, Габриэль».
«Неужели? Как... ведь ты мне не врешь?»
«Вовсе нет. И о решении поэтому не скажу, но даю слово, что оно не причинит тебе вреда и поможет твоему делу».
«Разве я против?»
Наступившая пауза длилась так долго, что герцог начал бояться, не исчез ли старик. Испугался?
«Послушай, Габриэль. Я эгоистичная сволочь и не хочу умирать, но на кону стоит нечто большее. Когда я тебя покину, постарайся не забыть, что мы союзники. И в знак моих добрых намерений я позволяю тебе заглянуть в твой Дворец воспоминаний. Я... м-м-м... отдал распоряжение».
В былое время герцог едва ли сумел бы ехать сквозь снег и следить за окрестностями, одновременно беседуя с бесплотным существом и собирая волю в эфире, но силы его неизмеримо возросли, и он нырнул в свой Дворец.
Тот погрузился в сумерки за последние месяцы, так как герцог все активнее прибегал к зелью, чтобы сдерживать старика. Теперь здесь было светло и чисто. А на мраморном постаменте в центре ротонды размером с ливиапольский собор Святой Софии стояла статуя женщины: почти наверняка — Пруденции. Она улыбалась.
«Это лишь видимость, — сказал Гармодий. — Но я, уходя, подумал, что ты по чему-нибудь затоскуешь. Время у меня было. Я имел доступ ко многим твоим воспоминаниям и сделал ее настолько похожей на живую, насколько посмел».
Габриэль посмотрел на настенные символы.
«Я вижу более пятисот потенциальных заклинаний», — проговорил он.
«Я предоставил тебе все, что мы знаем».
«Ты пугаешь меня, старик. Мне, верно, следует выпить отравы, чтобы ты сгинул».
«Послушай, мальчик. Пожив у тебя в голове, я столько узнал, что не стал бы... еще чего! Достаточно сказать, что я в любой момент мог завладеть твоим мировосприятием. Но зачем? Я этого не сделал. Подумывал, но — не сделал. Есть вещи, до которых даже я не унижусь».
«Ты не хочешь стать Шипом».
«Даже Шип не хотел стать Шипом. Этот несчастный урод становится оболочкой — орудием».
«Чьим?»
Снова пауза.
«Объяви привал», — велел Гармодий.
