Паломничество жонглера - Аренев Владимир (книги онлайн читать бесплатно txt) 📗
Больше в этот день не спорили. позавтракав, чем Сатьякал послал (чуть ниже по склону лежала свежая, нетронутая оленья туша), все четверо отправились вперед по западному тракту.
«В ближайшее же время нужно раздобыть еще двух лошадей, — думал Жокруа. И денег. И — проклятие! — неужели он действительно намерен отправиться в Тайнангин?! Хотел бы я знать зачем!
И… и кого мне теперь слушаться? Я же запретник, был им… Но Сатьякал сильнее.
…неужели — сильнее?! »
Похоже, ты здорово запутался, капитан.
«Да, я запутался. Запутался… папа».
— В Тайнангин?!
— Куда же еще. Именно в Тайнангин.
— И что мы там забыли?!
Гвоздь сонно зевнул, распахнул дверцу кареты и непринужденно встрял в беседу:
— Хорошие манеры вы там забыли! Так орать поутру… Какой, к песьей матери, Тайнангин на рассвете? Спали бы вы, госпожа…
Шкиратль и Флорина как по команде уставились на него.
— А вы, — продолжал Гвоздь, ничуть не смутясь, — вы, господин маркиз, еще вчера ведь догадались про Захребетье. Если Носители воплощаются равномерно по всему Ллаургину, выходит, что здешние уже более-менее определены (опять же если верить нашему врачевателю). А те, которых здесь не нашли, найдут ученик Смутного и его снисходительные помощники. Вам, чтобы уравнять шансы, нужно ехать за Хребет.
— Не «вам», а «нам», — невозмутимо поправил его господин Туллэк, гревший руки у костра. — Матиль, например, в восторге от идеи путешествия в Тайнангин. Неужели вы оставите ее одну?
— Правда, поехали с нами, — тут же заканючила малявка. — Ну чего ты дуешься? поехали!
— Это безумие, — отрезал Гвоздь, покидая теплые недра кареты. Он захлопнул дверцу, чтобы не выпускать нагретый воздух, и попрыгал, разминаясь, — Поглядите вокруг, забудьте на время о судьбах мира и прочей лабуде — просто взгляните на то, что творится с нами. Приближается зима, перевал скоро станет непроходимым — вы хотите застрять на полпути и остаток жизни провести в горах? Или, еще лучше, сверзиться с обледеневшей тропки в какую-нибудь гостеприимную пропасть? Хорошо, хорошо! Вы минуете горы без потерь (в чем я очень сомневаюсь, но ладно, представим) — что тогда? Кто-нибудь из вас знает тайнангинский? Хм… ладно, Айю-Шун, господин Туллэк, ладно… Вы вообще помните, что наши страны, мягко говоря, враждуют друг с другом? Вряд ли там обрадуются горстке безумцев, которые намерены колесить но пустыне и искать Носителей — где? как? скольких? — они и сами-то еще не знают, но главное, конечно, добрые намерения! Которыми, как известно, выстелена вполне определенная дорога — и вы именно по ней собираетесь прокатиться. Собираетесь? — так едьте! наше вам! но при чем здесь, скажите, ребенок? Зачем она вам? Оставьте девочку в покое, я позабочусь о ней, поверьте, — а сами отправляйтесь на поиски Носителей, клада Бердальфа Морепашца, затерянных в пустыне городов — да чего угодно! Только без нас!
— А ведь он прав, графиня, — поддержал вдруг Гвоздя Шкиратль. — Я думаю, что девочку и жонглера нужно отпустить. Это будет честно по отношению к ним.
К удивлению, пожалуй, не только одного Гвоздя, графинька покраснела. Но, медленно покачав головой, заявила:
— Нет. Господин Туллэк прав. Хотя и вы правы тоже, Шкиратль. Господин Кайнор… могли бы мы с вами поговорить с глазу на глаз?
— Да, разумеется, графиня. — Он собирался было пошутить, но передумал.
Поляны, где остановились на ночлег бывшие паломники, хватило и для двух карет, и для костров, и для нескольких шалашей, срубленных людьми маркиза, мастерами на все руки. Гвоздь и графиня отошли подальше от карет и остановились у края поляны.
— Вы, конечно, вправе уйти, — сказала чернявая. — Уйти и забрать девочку. Знаете, я… я не стану вам мешать. Более того, — она вздернула точеный подбородок и блеснула глазами, — я заявляю вам, что отныне все ваши обязательства считаю исполненными. Вы ничего не должны мне, господин Кайнор. Вы честно заработали ту сумму, которую я вам выплатила; остальное получите в поместье, вот бумага. — Она торопливо сунула ему в руку свиток; Гвоздь, не разворачивая его, поклонился и поблагодарил, она жестом прервала его: — Я еще не закончила. Итак, теперь вы ничем не связаны. Уходите хоть сейчас. Но, господин Кайнор, я прошу вас: останьтесь! — Она умоляюще заглянула ему в глаза: в сущности, такая же беззащитная девчонка, как и Матиль. «Ну, почти такая же…»
— Зачем я вам?
— Не спрашивайте, просто останьтесь. Я прошу… хотите, встану перед вами на колени?
— Это лишнее, сударыня, — смущенно пробормотал он. — Это лишнее, тем более что вы просите, сами не зная о чем.
Она вскинулась, мгновение назад смиренная, теперь — по-высокородному гневная, гордая.
— Не знаю?!
— Точнее, забываете. За мной охотятся какие-то люди, причем люди, владеющие колдовством. Вспомните о разбойниках, от которых нас спасли господа Эндуан и Шкиратль. Вспомните, что таинственный трюньилец-кукольник был не один — и его напарник искал что-то, а точнее кого-то, в моей комнате. Не думаю, что мои преследователи — кем бы они ни были — прекратят охоту. Поэтому уже одно мое присутствие опасно для вас.
— Вы весьма непоследовательны, господин жонглер. Тогда почему вы хотели забрать с собой Матиль, если верите, что вам угрожает опасность? Да и вообще — вас преследуют? Ну вот и спрячьтесь в Тайнангине!
— Я подумаю.
Флорина готова была плакать. Она стояла сейчас очень близко, чересчур близко: Кайнор чувствовал исходивший от нее запах груш, еще более сильный, чем прежде. Он всегда любил груши, с детства так и не наелся: родители баловали ими в первую очередь брата, Кайнору же почти недоставалось…
— Пожалуйста, — шепнула она.
Потрескивал неподалеку костер, звонко фыркали кони, пританцовывали на морозце. Небо над головой почему-то вдруг показалось Гвоздю полупрозрачной сеткой, вот-вот готовой порваться.
Уже рвущейся.
Уже…
— Хорошо! — наигранно бодро подмигнул он чернявой. — В конце концов, я с удовольствием погляжу на лицо господина Туллэка, когда тот убедится, что перейти через горы невозможно. И тогда уж каждый из нас отправится обратно своим путем. А мир… стоял столько лет, простоит еще немножко, верно?
Верно, улыбнулась она сквозь слезы: не сдержалась-таки, «графи-иня»!
— Ну, пойдем тогда, порадуем честную компанию. А то уж они небось думают о нас невесть что!
— И пусть бы… — прошептала она ему в спину. Но Гвоздь предпочел сделать вид, что не услышал.
Горцы, живущие на восточных склонах Хребта, говорят, что Лабиринт — это место, где нет времени. В чем-то они правы, в чем-то — ошибаются.
Лабиринт — место, где чересчур много времени, ибо он — самый большой и самый стабильный из всех Узлов, когда-либо падавших в Ллаургин Отсеченный.
И вот сейчас — а может, завтра или вчера — некое мохнатое существо о шести лапах сидело в небольшом зальце и смотрело на спящих там людей. Пересилив свой страх перед «Дуйником», оно вернулось сюда, еще само не зная зачем.
Рваным ритмом мерцал изнутри лакированный череп с дырой на месте правого клыка, плясали, оживая, изображения на потолке. Тонули, запутавшись в нитях времени и сновидений, четверо: молодой человек в неполном доспехе, горбатый старик, полудурок-полудура и чародей.
В конце концов, у каждого — свои сны, ведь так? И как узнать, что видят сейчас глаза «железноголового» или «горбратика», почему вдруг всхлипнула, не просыпаясь, «молчаливица», о чем беззвучно рыдает «широкоротый»?
Сейчас а может, завтра или вчера, или одновременно во множестве времен и мест — шестилапому кажется, что он понимает, отчего плачет «широкоротый». Он тянется мохнатой рукой к спящему, но замирает, прислушивается и, вздрогнув, спешит скрыться в тенях.
Так и не дослушав до конца чужой сон.
Фриний стонет и шепчет: не отворачивайся!
Проступают и горят алым старые шрамы на щеках — хотя не должны бы, ведь в тот день, когда Тойра повез его в монастырь Цветочного Нектара, шрамов еще не было.
