Дом серебряной змеи (СИ) - Волк Саша (мир книг .txt) 📗
— Потому что это бесполезно для него, — фыркнул Блейз, как представитель потомственных отравителей. — Как говорит моя маман: на дракона орать, только нервы портить. Причем, не дракону. Хочешь, не хочешь, но ты заучиваешь основную рецептуру зелий, данную в учебнике. Сколько из нас потом после школы будет стоять у котла? В лучшем случае, сварим дома противоожоговую мазь и Бодроперцовое. И все. И в Министерстве это прекрасно знают. А так же боятся всего на свете. Вот и урезают правильную рецептуру всех зелий. В нашем учебнике дан правильный рецепт только у четырех первых зелий. Остальные работать будут, но не так эффективно, как надо. Заметили, что профессор всегда пишет на доске рецептуру?
— Да, — ответил Невилл, а остальные кивнули, — я еще всегда удивлялся, что профессору делать больше нечего, как учебник переписывать.
— Именно. Только на доске всегда правильный полный вариант. Поэтому, как бы Гермиона не выпрыгивала, но пока она этого не поймет, у нее будет только «Выше ожидаемого». Потому что правильные зелья пока что получаются только у Слизерина.
— Невилл, раз профессор за тебя взялся, ты тоже сможешь варить правильные зелья. Но, думаю, на уроке тебе пока что не надо сразу показывать хороший результат. Поговори с профессором на следующей отработке об этом.
— Хорошо, Дафна. Спасибо. А он часто вот так проверяет домашнее задание?
— Да, когда у него время есть. Перед первым матчем по квиддичу, когда команда нахватала «хвостов», он каждый день с ними сидел. А там сам понимаешь, все семь курсов были представлены, а не наш первый и третий.
— А вы с зельями ему часто помогаете?
— Мы — нет. В основном этим Гарри занимается, заодно нарабатывает базу и руку набивает. Но сейчас на профессоре нагрузки гораздо больше, чем на любом другом преподавателе здесь, и Гарри болеет, вот он и взял нас в помощники.
***
После ужина Северус, как и обещал, вернулся в Больничное крыло. Гарри уже тоже поел, и теперь пытался отбиться от Гермионы и Рона.
— Гарри, ну, что же ты! Я тебе три дня назад принес книгу про квиддич, а ты ее даже не открыл!
— Рон, пойми: я тебе очень благодарен, но мне было некогда. Ты же видишь, сколько дней я здесь уже лежу. И не факт, что через два дня меня выпишут. Все зависит от вердикта мадам Помфри. Мне надо делать домашнюю работу и разбираться с пропущенным материалом.
— Гарри, директор сказал, что ты выйдешь как раз к праздничному пиру. Так что зря ты так волнуешься.
— Герми, откуда у директора такая уверенность в этом? Он проводил диагностику? Или сам назначал мне лечение? Или вы просто уверены, что я такой симулянт? А ничего, что я еще после травмы ни разу не вставал с постели? И мне просто страшно остаться без опоры?
— Гарри! Что ты такое говоришь? Ты же герой! А герои ничего и никого не боятся!
— Рон! Ничего и никого не боятся только трупы! Поскольку им уже все равно, поверь… герой… А живой человек всегда чего-то боится.
— Рон, такая боязнь называется психологической травмой, и это достаточно распространенное состояние.
— Слушай, а если ты еще ни разу не вставал, то как же… ну… после еды или сна? Ну… естественные потребности… Что, прямо под себя? Или… нет… фу-у! Я бы со стыда умер, если бы ко мне кто-то полез с этой… уткой… Бе-е-е!
— Рон… ты иногда такое говоришь… что у меня уши в трубочку сворачиваются… Мы же маги! У нас есть всевозможные чары! В том числе и целительские. И, в частности, для ухаживания за больными, которые знает не только мадам Помфри, но и я. Так что не волнуйся, с этим проблем нет.
— И все-таки ты мог найти время для книги про квиддич! Она такая интересная! Не то, что эти… учебники!
— И чем, по-твоему, мне в конце года на экзаменах поможет «Квиддич сквозь века»? Не провалить чары? Или, может быть, там описываются основы трансфигурации? Думаю, максимум там можно найти отличие той или иной древесины, используемой для метел.
— Зануда! Такой же, как и все эти слизни!
— Так я и сам с их факультета. Рон, прости, но я не понимаю, что ты тут делаешь, когда так яро ненавидишь Слизерин.
— А то, что ты должен был быть на Гриффиндоре! Сколько тебе говорить, что это самый лучший факультет! Самых храбрых, смелых, дружных!
— Извини, но видел я некоторых представителей вашего славного факультета… Не смелые, а наглые, когда их много. Не дружные, а любители напасть толпой. Не храбрые, а профессионалы выезжать на чужом горбу.
— Это ты наслушался этих выкормышей недобитых!
— Вот, опять оскорбил всех, не задумываясь. А что они тебе плохого сделали?
— Они Пожиратели! Они убивали!
— Что, именно они, ученики Слизерина? Вот прям первые слова у них всех были «Авада Кедавра»? И без палочки. А родители их, видимо, брали с собой в рейды, поскольку сами они бы ползли туда ну о-о-очень долго.
— Их родители…
— Вот… А дети-то тут причем? Они у тебя кого-то убили?
— Да, моих дядей.
— И кто?
— Не известно. Просто убили. Авроры сказали, что Пожиратели.
— Угу… Раз никого не посадили и вам об этом не сказали, значит просто списали нераскрытое преступление на местных козлов отпущения. Дескать, что вы хотите. Они были против захватчиков власти, а значит, те им отомстили. Дело закрыто и сдано в архив. Рон… я смотрел газеты за тот период. Тогда если не задерживали преступника на месте преступления, и это грозило стать, как говорят маглы, «висяком», то просто всё списывали на Пожирателей. Да и к Пожирателям относили любого, кто на них косо посмотрит. В некоторых делах была настолько слабая доказательная база, что людей обвиняли в пособничестве только из-за того, что тот наступил на любимую мозоль обвинителю в школьные годы. И все!
— Родители врать не будут!
— Родители могут не договаривать, считая, что вы в силу возраста не поймете.
— Гарри! Что ты такое говоришь?! Посадить в Азкабан только за взгляд! Это же нарушение всяких прав человека! Этого не может быть! Ведь есть всякие конвенции по правам человека!
— Герми, газеты лежат в нашей библиотеке в свободном доступе. Прочти сама. И вообще, я не понимаю вашей позиции. Орете на меня так, как будто я стоял с ними в одном ряду. Хотя я-то, в отличие от вас, точно пострадал от действия этой группировки. И, тем не менее, к самим детям, да и к их родителям, у меня претензий нет! Она есть только к двум магам. И разговаривать на этот счет я буду напрямую с ними.
— Гарри, ты не понимаешь…
— Герми, это ты не понимаешь!.. — стекла в Больничном крыле подозрительно зазвенели, грозясь покинуть насиженные места.
— Мисс Грейнджер, мистер Уизли… И почему я не удивлен? — Северус поспешил обозначить свое присутствие, пока этих мелких гриффиндорцев не размазало по стенке, ибо у его змейки опыт уже имелся. — Быстро встали, попрощались и ушли!
— Сэр, вы не можете запретить нам навещать нашего друга в Больничном крыле! Это разрешено Уставом!
— Мисс Грейнджер, этот же Устав дает мне право, как преподавателю Школы, выгнать из любого помещения любого ученика, особенно, если он или она создает угрозу жизни и здоровья других учеников, в том числе и морально-магического здоровья. Так что попрощались и ушли!
— Сэр, до отбоя еще далеко, и мы остаемся. В конце концов, я еще не проверила домашнее задание у Гарри.
— Мисс Грейнджер, что из моих слов вам не понятно? И на каком основании вы проверяете работы других учеников? — бархатный голос приобрел спокойные тихие обертоны, которые, как знали все на Слизерине, выражают крайнюю степень раздражения. — Вы — Мастер, профессор, преподаватель этой школы? Вы просто заносчивая девица без минимального понятия уважения и этикета! Вон отсюда.
— Сэр!
— Минус пятьдесят баллов с Гриффиндора за не понимание человеческой речи и две недели отработок с мистером Филчем, начиная с сегодняшнего дня! — и он, взяв за плечи упертых учеников, развернул их лицом к выходу, и с силой задал направление.
Дождавшись, пока за гриффиндорцами закроется дверь, профессор наложил на нее кучу заклинаний, чтобы им не мешали и повернулся к своему подопечному.
