Болтливый мертвец - Фрай Макс (читать книги полностью .TXT) 📗
Поскольку я все еще медлил, он насмешливо добавил:
– Можешь мне поверить, сэр Макс, меньше всего мне сейчас хочется в очередной раз надолго остаться без заместителя! Поэтому плохих советов я тебе давать не стану.
Я наконец-то заразился азартным настроением шефа. Решительно махнул рукой – дескать, была не была! – и принял книгу из его рук. Ничего особенного я при этом не почувствовал – и хвала Магистрам! Я сразу заметил, что в книге не хватает нескольких страниц – в самой середине. Открыл ее и обнаружил несколько клочков обгоревшей бумаги.
– Это те самые страницы, которые ты прочитал, – объяснил Джуффин. – Они сгорают по мере того, как читатель проживает запечатленные на них события. Автор книги, Магистр Дрогги Аринрих, предполагал, что у каждой из его книг будет только один читатель – первый и последний.
– Зато какой внимательный! – ядовито усмехнулся я. – Читатель, который честно проживет все события, описанные в книге, и покорно умрет по воле ее автора… М-да, заманчиво! Слушайте, но каким образом он мог написать обо мне и о вас? Ну, вы, может быть, и были его современником, но я-то появился в этом Мире совсем недавно!
– А он ничего не писал, – удивленно ответил Джуффин. – Как такое можно написать? Магистр Дрогги был не писателем, а могущественным чародеем. Он только создал «Книгу Огненных Страниц». Что касается текста, он появляется лишь в тот момент, когда она попадает в руки своей жертвы, и в очень большой степени зависит от того бардака, который царит в голове несчастного читателя. Можно сказать, что ты сам был автором ужаснувшей тебя истории, а колдовство Магистра Дрогги только помогло твоим тайным страхам обрасти почти настоящей плотью – ну и, пожалуй, задало определенное настроение, без которого твои печальные приключения, возможно, не приобрели бы привкус настоящей обреченности… Кстати, именно поэтому не имеет значения, с какого места человек начинает читать эту книгу. Ты-то, как я вижу, открыл ее на середине, но твоя история началась с самого начала, верно?
– Не знаю, – я пожал плечами. – Трудно судить. Вполне могло оказаться, что я пропустил описание доброй дюжины веселых вечеринок и сразу угодил к началу неприятностей… Впрочем, наверное, вы правы. Откуда в этой дрянной книжонке могли появиться вечеринки? Не для того она была создана, верно?
– Ну, не скажи, – совершенно серьезно возразил Джуффин. – Ты вполне мог нарваться, к примеру, на описание последнего обеда семейства Талабунов. И умереть вместе с ними от обжорства, прежде чем тебя обнаружил сэр Шурф… Не слишком славный конец, правда?
Мне стало смешно – не потому, что его шутка была в моем вкусе. Мягко говоря, не в моем… Но здоровенный камень, тяжелый, как могильная плита, наконец-то свалился с моего сердца. Там, конечно, еще кое-что осталось – несколько мелких острых осколков, но я был уверен, что как-нибудь разберусь с этим опасным мусором. Теперь, когда я держал в руках околдовавшую меня волшебную книгу, я наконец-то осознал, что события последних дней действительно были обыкновенным наваждением, чем-то вроде дурного сна. У меня пропала тягостная потребность постоянно сравнивать сэра Джуффина Халли с главным героем моего кошмара и мучительно пытаться определить, какой из них «настоящий» и – самое главное! – кто из них говорил мне правду, а кто – только то, что я хотел услышать…
– Вы были правы, когда затащили меня сюда, – сказал я Джуффину. – Теперь сам не понимаю, с какой стати так дергался. Ну, околдовали меня как следует – так не в первый же раз! Подумаешь, великое дело! Зато опять как-то выкрутился…
– Ну наконец-то, – с явным облегчением откликнулся шеф. И ехидно добавил: – Добро пожаловать обратно в мир вменяемых людей, сэр Вершитель!
– Спасибо, – серьезно откликнулся я. – И в первую очередь за то, что не отправили меня в Приют Безумных. Такого классического параноика еще поискать надо! Представляете, вчера у меня собрались все наши ребята, пришли проведать несчастного болвана, так я весь вечер следил, чтобы никто из них не стоял у меня за спиной… Хотя теоретически я, разумеется, понимал, что у них нет никаких очевидных причин всаживать мне отравленный кинжал между лопаток!
– Ну почему же нет, – усмехнулся Джуффин. – Представляешь, как ты их достал за все эти годы?
В Управление я вернулся в самом радужном настроении. Ябыл твердо намерен и впредь оставаться счастливым и спокойным. Теперь это стало для меня не столько вопросом душевного комфорта, сколько делом чести, своего рода «контрольной работой», за которую надо было получить «пятерку» – во что бы то ни стало, любой ценой! Я просто не мог позволить какому-то дрянному наваждению оставить глубокий шрам на моем сердце.
«Хочешь страдать – марш в уборную, чучело!» – прикрикнул я на себя, когда угрюмое безумие попыталось было вернуться и испоганить чудесный вечер, который я решил провести в обществе Меламори. Эта выходка повергла в восхищение не только мою прекрасную спутницу, но и пару дюжин прохожих: я несколько увлекся внутренней борьбой и умудрился произнести сей сакраментальный афоризм вслух, в самом центре оживленной улицы Медных Горшков. С другой стороны, надо же хоть иногда приносить радость людям!
Конечно, мне еще не раз пришлось бороться с приступами глубокой печали, здорово похожей на отвратительные ощущения, которые я испытываю, вставая на след мертвеца. Но из этих схваток я всегда выходил победителем, а печаль отступала. С каждым разом она отходила на шаг дальше, и я имел все основания надеяться, что настанет день, когда она окончательно скроется за горизонтом…
Джуффин наблюдал за моей борьбой со сдержанным любопытством, но не вмешивался. О «Книге Огненных Страниц» мы с ним больше не говорили. Эта тема была закрыта раз и навсегда – по крайней мере, мне так казалось.
Но однажды, уже в начале зимы, несколько дюжин дней спустя после самого странного и неприятного из моих приключений, мне довелось снова услышать имя Великого Магистра Ордена Белой Пяты Дрогги Аринриха – на сей раз из уст сэра Лонли-Локли. К этому времени я настолько оклемался, что даже не сразу вспомнил, кто он, собственно говоря, такой, этот Магистр Дрогги.
Мы с Шурфом сидели в его саду, благо день выдался солнечным и на редкость теплым. Даже ветер, дувший с Хурона, на берегу которого стоит дом моего друга, приносил не холод, а приятную свежесть. Мохнатый умник Дримарондо уютно устроился в ногах у своего покровителя и внимательно слушал его продолжительные пассажи о древней и современной поэзии Угуланда. В глубине души я был уверен, что пес понимает мудреные рассуждения сэра Лонли-Локли о литературе куда глубже, чем я: порой он отпускал такие комментарии, что мне становилось неловко за собственную поверхностную образованность!
– Поэты древности в отличие от современных редко создавали больше дюжины стихотворений в течение своей долгой жизни, – говорил Шурф. – Оно и понятно: все они были отменными магами и не любили растрачивать себя на пустяки. Поэтому за каждым поэтическим произведением тех времен непременно скрывается целая Вселенная, наполненная чудесами – нередко опасными для того, кто неосторожно разбудит задремавшие строки…
– Грешные Магистры, Шурф, да твое выступление записывать надо! – в очередной раз восхитился я.
– Хочешь – записывай, я не возражаю, – невозмутимо откликнулся он.
– Не буду я ничего записывать, обойдешься. Ты принял обыкновенный комплимент за конструктивное деловое предложение! – фыркнул я.
– Тот же Дрогги Аринрих, создатель «Книги Огненных Страниц», которую ты однажды обнаружил в своей библиотеке, – хладнокровно продолжил Лонли-Локли, – был одним из величайших поэтов своего времени. А ведь он написал всего несколько стихотворений. Есть версия, что его печально знаменитые «Книги Огненных Страниц» – всего лишь драгоценная оправа для стихотворений Магистра Дрогги…
– Как это? – насторожился я.
– Считается, что в каждую из книг он заключил одно свое стихотворение, – объяснил Шурф. – Книга сама решает, какую историю рассказать своей жертве, но с одним условием: перед тем как умереть, читатель непременно услышит стихи Магистра Дрогги. Он был очень высокого мнения о своих поэтических способностях и искренне полагал, что делает своим будущим жертвам великие дары, за которые не грех и жизнью расплатиться… Признаться, я не разделяю его точку зрения, но по-человечески Магистра Дрогги можно понять.
