Путь кинжалов - Джордан Роберт (книги хорошего качества .txt) 📗
Поерзав на скамье, Зера повертела стержень в руках, конвульсивно сглотнула. От блеклого света лампы ее кожа казалась болезненно-бледной. Она переводила округлившиеся глаза с одной Восседающей на другую, потом крепко сжала Жезл и кивнула.
– В точности как я сказала, – прорычала Певара, вновь направляя в Жезл струйку Духа, – или будешь клясться до бесконечности, пока не повторишь точь-в-точь.
– Клянусь беспрекословно подчиняться вам двоим, – напряженным голосом промолвила Зера, потом содрогнулась от воздействия Жезла. В первый раз оно кажется неприятнее всего. – Спрашивайте меня о Черной Айя, – потребовала она. Руки, державшие Жезл, дрожали. – Спрашивайте меня о Черной Айя!
Ее напряжение подсказало Сине ответ даже прежде, чем Певара отпустила поток Духа и задала вопрос, требуя правды и только правды.
– Нет! – практически выкрикнула Зера. – Нет, я не Черная Айя! Теперь освободите меня от этой клятвы! Освободите!
Опустив локти на стол, Сине удрученно обмякла. Определенно она не хотела, чтобы Зера ответила «да», но была уверена, что они поймали ее на обмане. После нескольких недель поисков они обнаружили одну маленькую ложь. Или так только казалось? И сколько еще недель предстоит искать? И все время, пока не спишь, оглядываться через плечо?
Певара с обвиняющим видом наставила палец на Зеру.
– Ты говорила, что приехала с севера.
Глаза Зеры стали еще больше.
– Да, – медленно вымолвила она и облизала губы. – Я ехала верхом по берегу Эринин до Джуалде. Теперь освободите меня от клятвы!
Сине, нахмурившись, посмотрела на нее.
– На чепраке твоей лошади, Зера, обнаружили семена золотистого терна и репья красного плевельника. А золотистый терн и красный плевельник не растут и на тысячу миль южнее Тар Валона.
Зера вскочила на ноги, и Певара рявкнула:
– Сядь!
Та шлепнулась обратно на скамью, но даже не поморщилась. Ее била крупная дрожь. Губы сжаты, иначе было бы слышно, как стучат зубы. О Свет, вопрос о том, откуда она приехала, напугал ее больше, чем обвинение в пособничестве Тени!
– Откуда ты пустилась в путь? – медленно спросила Сине. – И зачем?..
Она хотела узнать, зачем Зера поехала в обход, ведь со всей очевидностью та именно так и поступила – просто чтобы скрыть, откуда приехала. И из уст Зеры полились ответы.
– Из Салидара! – буквально провизжала она. Сжимая руками Клятвенный Жезл, она извивалась на скамье. Слезы катились из широко раскрытых глаз, слова сыпались из нее, хотя зубы лихорадочно клацали. Она неотрывно глядела на Певару. – Я приехала сюда удостовериться, что всем с-сестрам известно о К-красных и Логайне, чтобы они н-низложили Элайду и Б-башня вновь стала едина! – Испустив дикий вопль, перешедший в вой, она воззрилась на Красную Восседающую.
– Хорошо, – сказала Певара зловеще. – Хорошо! – Лицо ее оставалось спокойным, но в темных глазах появился блеск, какого Сине не помнила даже по недобрым проделкам в бытность послушницами и Принятыми. – Значит, это ты – источник того... слуха. Ты предстанешь перед Советом и откроешь ему, что это ложь. Признайся, что это ложь, девочка!
Глаза Зеры полезли из орбит. Жезл выпал из ее рук и закатился под стол, а она схватилась за горло. Из раскрытого рта вырывались хрипы. Певара потрясенно глядела на нее, но Сине внезапно все поняла.
– Милостивый Свет, – прошептала она. – Тебе не нужно лгать, Зера. – Ноги Зеры яростно задергались под столом, словно она пыталась встать и не могла. – Скажи ей, Певара! Она же верит, что это правда! Ты приказала ей говорить правду и одновременно солгать. Да не смотри на меня так! Она же верит! – Губы Зеры приобрели синеватый оттенок, веки трепетали. Сине чуть ли не руками собрала воедино свое спокойствие. – Певара, ты отдала приказ, тебе его и отменять, иначе она задохнется у нас на глазах.
– Она – бунтовщица. – В негромко сказанное слово Певара вложила все свое презрение. Но потом вздохнула. – Впрочем, ее еще не осудили. Тебе не нужно... лгать... девочка.
Зера упала лицом на стол, жадно хватая ртом воздух и громко всхлипывая.
Сине задумчиво покачала головой. Возможность конфликта клятв они не учитывали. А что, если Черные Айя не просто избавляются от обета, а заменяют его одним из своих? А если вместо Трех Клятв они дают свои? Им с Певарой придется действовать очень осторожно. Надо, чтобы Черная сначала повторила все данные ею клятвы и лишь затем приняла вновь Три Обета – иначе она может умереть на месте, а они и понять не успеют, что смерть ее произошла из-за противоборства клятв. О Свет, боль освобождения от всех клятв разом немногим меньше, чем при допросе с пристрастием. А может, и такая же. Но вне всяких сомнений, Приспешницы Темного заслуживают этого, и даже большего. Главное – найти хотя бы одну.
Певара смотрела на всхлипывающую женщину без малейшей жалости.
– Когда она предстанет перед судом, я намерена быть судьей.
– Когда ее отдадут под суд, Певара, – задумчиво поправила Сине. – Жаль терять помощницу, о которой нам известно, что она – не Приспешница Темного. А поскольку она – бунтовщица, нас не будет особо волновать, что мы ее используем.
Они не раз спорили, так и не придя к единому мнению, о второй причине, почему нельзя освобождать от новой клятвы. Сестру, давшую обет повиноваться, можно заставить – Сине обеспокоенно поерзала, уж слишком это походило на запретное Принуждение, – ее можно склонить к помощи в поисках, хочет она того или нет.
– По-моему, вряд ли ее послали одну, – продолжила Сине. – Зера, сколько вас всего приехало?
– Десять, – пробормотала Зера, потом вскинула голову, вызывающе сверкая глазами. – Я не предам своих сестер! Я не!.. – И умолкла, горько кривя губы: она поняла, что только что сделала.
– Имена! – пролаяла Певара. – Назови мне имена, иначе я с тебя шкуру спущу!
Вопреки желанию Зеры имена сорвались с ее языка. Разумеется, не из-за угроз, а по приказу. Впрочем, глядя на лицо Певары, Сине была уверена, что той едва ли нужен повод, дабы выпороть Зеру, точно уличенную в воровстве послушницу. Странно, сама она подобной злобы не испытывала. Отвращение – да, но явно не столь сильное. Эта женщина бунтовщица, способствовавшая расколу Белой Башни, хотя любая сестра готова на все, лишь бы сохранить Башню единой... Очень странно.
– Согласна, Певара? – сказала Сине, когда список был исчерпан. Упрямица ответила ей сердитым кивком. – Очень хорошо. Зера, сегодня днем приведи ко мне в апартаменты Бернайлу. – Лазутчиц было по двое от каждой Айя, не считая Голубой и Красной, но начинать, видимо, лучше с другой Белой. – Скажешь, что я хочу побеседовать с ней наедине. Ты не предупредишь ее ни словом, ни жестом. Потом будешь держаться тихо и дашь нам с Певарой сделать то, что необходимо. Тебе предстоит, Зера, отныне служить более важному делу, чем твое... неправильное... бунтарство. – Разумеется, оно неправильное. Несмотря на все злоупотребления Элайды. – Ты поможешь нам выслеживать Черных Айя.
Зера, лицо которой искажала боль, угодливо закивала, но при упоминании о Черных Айя она охнула. О Свет, у бедняжки в голове все перемешалось, коли она так несдержанна!
– И перестань распространять эти... слухи, – строго вставила Певара. – Перестанешь упоминать вместе Красную Айя и Лжедракона. Я ясно выразилась?
Лицо Зеры превратилось в угрюмую маску. Губы произнесли:
– Да, я поняла, Восседающая. – Казалось, она вот-вот расплачется от отчаяния.
– Тогда прочь с глаз моих, – велела Певара, отпуская разом и щит, и саидин. – И успокойся! Умойся и причешись! – Последние слова она говорила уже в спину Зере, метнувшейся от стола к дверям. Едва дверь за нею со скрипом затворилась, Певара фыркнула. – Не хотела отпускать ее к Бернайле такой неряхой. Еще предупредила бы своим видом...
– Веский довод, – согласилась Сине. – Но кого предупредим мы, если будем то и дело хмуриться? Самое меньшее, привлечем к себе внимание.
– Судя по состоянию дел, Сине, на нас не обратят внимания, даже если мы их пинками гонять станем по всей Башне. – Кажется, эта идея чем-то привлекла Певару. – Они – бунтовщицы, и я буду их держать крепко, чтоб и не пискнули! И чтоб у них и мысли какой не возникло!
