В тени пророчества. Дилогия (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич (е книги TXT) 📗
В такой момент только войны между родами не хватало! Поэтому в становище постоянно заседают старейшины, определяя, у кого что осталось и как этим помочь другим. Но с каждым днем роды делают это все неохотнее и неохотнее.
И это великое счастье, думал юноша, что племя постоянно подвергается нападениям. Да, в стычках гибнут воины, но это не дает людям Юду вцепиться друг другу в глотки, словно диким зверям, держит их в человеческом обличье.
Пока держит. Но если шаманы сделают то, что задумали, это обличье окончательно потеряется.
Львица убивает детеныша, если понимает, что не сможет прокормить его.
Шаманы хотят убивать детей, которые еще могут выжить, чтобы умилостивить Великого Духа, которому совершенно наплевать на людей.
Так кто же после этого зверь? Люди?
Нет.
Люди хуже зверей!
Он выбежал на площадку, на которой заседали старцы.
— Это правда? — крикнул он переводя дыхание.
Обсуждавшие что-то старики повернулись.
— Что ты хочешь, юный шаман? — спросил Завулон, номинальный глава совета.
— Правда, что шаманы хотят принести в жертву детей?
Старцы потупили головы. Стыдно. Значит это так.
— Правда. — Ответил Завулон, пытаясь не смотреть Сати в глаза.
— И что? Вы же не пойдете на это! Мы не можем так поступить!
— Мы приняли решение. Мы поступим так.
— Но… — Сати отшатнулся.
— Каждый род по жребию выберет младенца до трех зим и привезет сюда. Этим вечером, когда сядет солнце, мы принесем их в угоду Великому Духу.
— Вы не можете! Это же!..
— Что это же?! — вокруг начала собираться толпа. Из нее вперед вышел Нахор, верховный жрец племени, расталкивая окружающих. — Говори, предатель!
— Вы не можете убивать невинных детей! — набросился было на него Сати, но сильные руки воинов удержали.
— Мы не убиваем детей! — очи Нахора гневно сверкнули. — Мы отдадим их нашему Великому Отцу! Он обозлился на нас и хочет испытать нашу веру! И если мы не докажем, что ради Его любви готовы отдать самое ценное — наших детей — он не простит нас! Мы должны сделать это, чтоб получить Его прощение, как бы больно нам ни было! А ты, юный Сатанаил! Разве не ты своим языком поганишь имя Великого Отца? Может это из-за тебя Он обозлился на нас?
Толпа вокруг гневно зашумела. И настроена она была отнюдь не в его, Сатанаила пользу. Если сейчас не заткнуть Нахора, обозленные люди попытаются напасть, сорвать на нем свое зло. Так сказать, принести первую жертву. А значит, надо действовать на толпу, а не на старого безумного маразматика.
Ведь толпа идет не за тем, кто прав, а за тем, кто громче кричит. Поэтому надо не оправдываться, не убеждать, а нападать самому.
— Отец не гневается! Если бы Он хотел, давно покарал бы меня! Я разговаривал с духами предков, они не слышали, чтобы Великий Отец был в гневе!
Сати обернулся, создавая воруг себя круг и закричал как можно громче.
— Разве вы не поняли! Нахор лжет вам! Засуха — не кара, не наказание! Великий Дух послал ее, чтобы проверить, выдержим ли мы! Сможем ли мы остаться людьми, его детьми и созданиями, или же скатимся до уровня глупых животных! Он хочет испытать, а не покарать нас! А Нахор предлагает нарушить Его заветы!
Вспомните, чему учил нас Великий Ешва? Любви! Взаимопомощи! Только вместе мы спасемся, только вместе сможем пройти испытания и стать ближе к Нему!
А шаманы, чтобы избежать вашего гнева, хотят убивать наших детей! Вот! — он вытянул руку в сторону жреца. — Вот он! Виновник бед! Злые духи овладели его разумом! Он предлагает пойти против воли Великого Отца!
Да, в племени, особенно в некоторых родах, люди знали заветы Ешвы. Жрецы и шаманы с малых лет вдалбливали их родичам. Но люди были злы и отчаянны. И они хотели спастись быстро и за чужой счет. И помнили обличительные проповеди Сатанаила, в которых он призывал отворачиваться от Великого Духа. Этим людям в большинстве своем было трудно понять смысл речей юного философа, но они слышали отдельные слова, такие как «отвернуться», «бросил», «не делать», «не поклоняться», «выкинуть из сердца», и теперь эти слова вспоминались, вызывая эмоции, совершенно противоположные тем, каких хотел добиться юноша.
Но зерно сомнения было посеяно. К тому же, почти у каждого были дети. И любой из них сегодня вечером мог быть принесен в жертву. А отдавать своего ребенка… Добровольно… По жребию…
— Мы подумаем! — встал с места Завулон и посмотрел шаману в глаза. — Обещаю, мы подумаем! Теперь иди, не смущай людей своими речами!
* * *
— Весь наш род был против. Иоахим вообще закатил истерику. Очень эффектную. Но все равно старцы приняли решение приносить жертвы.
Давид замолчал и виновато уставился в песок. Сати сидел, обхватив голову руками. Из глаз его текли злые слезы бессилия.
— Ты знаешь, мы не можем пойти против решения совета, иначе все роды пойдут войной и уничтожат нас. Решения совета незыблемы.
— Да, знаю. — Зло буркнул юный шаман.
— Мы проиграли.
— Что теперь делать, Давид?
— Я не знаю. Правда. Мы можем взять в руки копья и луки но… К чему это приведет? Люди слишком злы, им только дай повод. У нас много сторонников. Не только наш род. Давид Высокий и Мафусаил тоже против. И в других родах воины поднимутся. Но это война между людьми Юду. Братская война. А когда мы поубиваем друг друга, придут воины других племен и уничтожат нас всех. Понимаешь?
Сати утвердительно кивнул.
Как глупо! И ведь ничего нельзя сделать! Племя живет своими законами веками, поколениями. Законов не так уж и много, но нарушать их нельзя.
Он проиграл. Это его личное поражение. Глупые шаманы, боящиеся всего на свете, в первую очередь своих же родичей, готовых растерзать их за то, что не могут ублажить духов, дающих дождь. Они пойдут на все и до конца. И племя будет верить им, какую бы чушь те ни говорили. Сегодня убьют младенцев. Завтра начнут убивать неугодных, недовольных, говорящих хулу против них или против Великого Отца. И племя погибнет.
Точнее, племя как таковое не погибнет, но это будут уже не люди. Это будет племя, состоящее из НЕЛЮДЕЙ.
Выход. Он должен быть! Да, от него ждут, что он начнет и возглавит восстание. Но он не может. Правда, не может.
А ведь как хорошо, что весь их род пошел против совета! Это потому, что старый Ной с детства рассказывал им, как надо жить, чтобы не перечить воле Великого Ешвы. Как в мире зверей оставаться человеком, любимым Его созданием.
Учитель! Он может помочь! Подсказать, что делать! Надавить на совет, в конце концов!
— Ной. Он мудр. Он вступится за законы Великого Духа, не даст случится непоправимому!
— Не больно-то они его слушаются…
— Но боятся! Он все равно авторитет, как бы его ни не любили. Я поехал!
— Я с тобой! — Давид вскочил, намереваясь догнать непоседливого шамана, но тот стрелой выскочил из шатра и побежал к коновязи.
— Один я доскачу быстрее!
* * *
Следом за первым антрацитово-черным мерином во двор въехал второй, затем «Газель» и еще какая-то небольшая очень древняя побитая иномарка, из которой вышло несколько человек. Тоже все в бронежилетах и масках, с автоматами за плечами. Да у них что тут, армия своя, что ли?
Я первым делом бросился к своей ведьмочке. Да, как-то так незаметно она вдруг стала «своей». Но даже не в противовес «чужим» ведьмам. Вон, их целых три штуки асфальт облизывает. Нет, она стала своей, без кавычек, в более личном смысле. Какая-то связь между нами установилась, на подсознательном уровне. А вот что это за связь… Ладно, думать об этом позже будем, сейчас некогда. Тут живыми бы остаться…
Рядом со мной присел высокий худощавый светловолосый парень лет тридцати с орлиным профилем, вылезший из второго мерина. На землю рядом положил небольшой черный чемоданчик.
