Убойная Академия - Вонсович Бронислава Антоновна (книги серии онлайн txt) 📗
– Конечно, – поддержала шутку Мирейя. – Если она вдруг нам не понравится, то все, можешь быть свободен.
– А если понравится?
Нет, он точно посещал те же занятия, что брат! Вот эти волнующие нотки удаются ему даже лучше. Или все дело в том, что он мне не родственник, вот и воспринимается по-другому?
– Сьенна, о чем задумалась? Надеюсь, что будешь делать, если фамилия понравится.
Я отпила еще немного из бокала, отвечать не стала. Лишь улыбнулась особенным образом. Глядя прямо в его глаза. Дагойн застыл. Значит, все пока правильно, бабуля бы мной гордилась. Одно печально – не уверена, спроси я сейчас про фамилию, ответил бы? Но попробовать-то можно.
– Так какая у тебя фамилия?
Тон мне самой понравился. Правильный такой. Будоражащий кровь. Но Дагойн вздрогнул, словно очнулся ото сна, и невозмутимо сказал:
– Нарушаем? На своих нельзя.
Я разочарованно вздохнула. Положительно связка «взгляд-голос» пока плохо отработана. Ничего, здесь укажут на все ошибки. Уверена, через год он выложит даже биографию прабабушки и не заметит этого.
– Ты первый начал.
Я покрутила в руках бокал и обнаружила, что он совершенно пуст. А я даже вкус не запомнила, так была увлечена. Нет, плохой из меня агент, если не обращаю внимания на мелочи.
– Я? Чем это?
Удивление в голосе казалось настоящим. Но меня не проведешь, я лишь снисходительно посмотрела и начала перечислять:
– Прикосновения, интонации, взгляды… Заранее отработанные.
– Интересно.
Он посмотрел так странно, что я поняла, что сказала что-то лишнее, но тему развивать дальше не стал. Лишь коротко взглянул в сторону Мирейи с явным сожалением, что она тоже здесь. Да, не будь подруги, взглядами бы он уже не ограничился. Внутри поселилось стойкое ощущение грядущих неприятностей. Я независимо улыбнулась, допила остатки эльфийского из бокала и положила в рот тоненький сырный ломтик. Так, я опять не запомнила вкус вина. Да что это такое?
Дагойн неожиданно заговорил про море. Правильно – тема нейтральная, лишнее не скажешь. И речь шла о курортах только общеизвестных. Понять, откуда он приехал, при всем желании невозможно. Но рассказывал Дагойн увлекательно, настолько увлекательно, что я обнаруживала, что допила вино, лишь когда он подливал новую порцию. Какие, оказывается, коварные напитки делают эльфы…
– Мирейя, мне кажется или у тебя болит правая рука? – неожиданно спросил Дагойн.
– Болит, – подтвердила она. – Неудачно упала.
– Почему к целителю не пошла?
– Само пройдет. Зачем отвлекать тана, у которого и без меня куча забот?
Она небрежно махнула рукой, левой, а я с огорчением подумала, что до полноценного агента мне еще учиться и учиться. Пока что Мирейя и Дагойн намного более наблюдательные, выстраивающие по мелкой детали полную картину.
– Тану дел на пару минут. Да и не один он там, – возразил Дагойн. – А тебе одной проблемой меньше.
– Поздно уже. Схожу завтра, – почти сдалась Мирейя.
– Целительская помощь оказывается круглосуточно. Иди сейчас, зачем мучиться? Вдруг завтра ты не сможешь быть на занятиях?
– Да у меня не сильно болит.
– Это сейчас не сильно, а за ночь может все измениться. Потом, вдруг у тебя трещина и завтра опять травмируешь руку?
Дагойн окончательно запугал Мирейю, да и меня тоже. Я забеспокоилась. В самом деле, нас же и завтра проверять будут, вдруг что случится? Я вспомнила страшные бабушкины рассказы о том, к чему может приводить пустячная травма, и подскочила:
– Давай я с тобой схожу? Дагойн прав, мало ли что может быть. Нельзя так оставлять.
– Да не надо со мной идти, – запротестовала она. – У меня лишь немного болит рука. Ноги и голова в порядке. Я одна схожу. Нехорошо гостя бросать.
В самом деле, нехорошо. Полка хоть и зачарована, но взломать можно, было бы время. Подозрительный тип этот Дагойн. Зачем ему нужно остаться в комнате одному? Явно же что-то задумал. Подсыплет какую-нибудь гадость в зелья и вырастет у внука Берта второй хвост. Эх, как бы еще его вычислить, этого внука? Мирейя убежала, а я все размышляла над задачей, которую поставила бабуля. Как из пятнадцати танов выбрать нужного? Точнее, из четырнадцати – Дагойн точно старше этого проклятого внука.
Из задумчивости меня вывела рука на талии и чужой хвост, кисточкой прошедший по позвоночнику так, что движение отдалось глубоко внутри. Дагойн привлек меня к себе и спросил:
– Так какие мои действия тебе показались заранее отработанными?
И только тут до меня дошло, что Мирейю он отправил подальше не потому, что хотел остаться один в нашей комнате, а потому что хотел остаться со мной. Мама дорогая, к такому повороту я не готова! Совсем не готова!
Дагойн нежным ласкающим движением прикоснулся к моим губам своими. Руки конвульсивно дернулись, пытаясь сложиться для коронного удара, которого всегда хватало Зоргу, но почему-то обвили Дагойна за шею. И я даже не успела этому удивиться, как его поцелуй изменился и стал совсем другим – страстным, требовательным. На моей спине оказались уже две его руки, и обе совершали увлекательное путешествие под футболкой, которая почему-то поползла вверх, словно пыталась удрать вслед за Мирейей.
И тут в дверь постучали. Я испуганно вздрогнула и посмотрела на Дагойна. Он невозмутимо прошептал:
– Здесь никого нет, правда? Пусть себе погуляют.
– А если это Мирейя? – возразила я, тоже почему-то шепотом.
– Она не могла так быстро вернуться, и стучать бы не стала.
Он опять потянул мою футболку вверх, но тут до меня окончательно дошло, к чему идет этот вечер. И что пара мгновений – и он узнает, что у меня никого не было и я опозорю семью. Я отстранилась.
– Нехорошо, если она вернется и не сможет попасть в комнату.
Мой голос звучал странно, словно я только что пробежалась и еще не успела отдышаться.
– Не вернется она так быстро. – Дагойн опять притянул меня, но целовать не стал, лишь прошептал жарко: – Пойдем ко мне? Туда точно никто лишний не придет.
По спине пробежали мурашки то ли страха, то ли предвкушения. Голова кружилась, мешая принять решение, хотя ужасно тянуло согласиться. Я еле нашла в себе силы сказать:
– Нужно посмотреть, кто стучит.
Вывернулась и, нетвердо ступая, пошла к двери. Уже взявшись за ручку, обнаружила плачевное состояние футболки, которая еще немного – и превратилась бы в шарфик. Торопливо ее одернула и открыла дверь. На пороге стоял Керк с довольной улыбкой и бутылкой, по форме которой было понятно, что в этот раз он разорился на дорогое эльфийское вино.
– Я подумал, вдруг вам одной бутылки окажется мало, – довольно сказал так вовремя пришедший тан.
Глава 8
«Режим секретности» оказался необычайно скучным предметом, хоть его и читала сама танна Кавайи. Прознавшие про это таны со старших курсов попытались просочиться в нашу аудиторию и прогулять свои занятия, но вошедшая ректор посмотрела на нарушителей так, что их вынесло словно левитационным заклинанием. Или именно им и вынесло? Кто знает, какие умения были у этой достойной танны.
Один из пострадавших уже за дверью начал жаловаться, что необходимо каждый год обновлять знания по режиму секретности – мало ли какие изменения случились. Танна Кавайи своим прекрасным волнующим голосом проворковала, что обеспечит ему пересдачу у того преподавателя, что вел. А то ей кажется, что лектор слишком безответственно отнесся к серьезной теме и столь же безответственно принял экзамен. Захлопнула дверь и выразительно нас оглядела.
После такого начала я было решила, что «Режим секретности» – очень интересная дисциплина, одно название чего стоит… Секретность… Пахнет тайнами и интригами… Но оказалось, что более тоскливого предмета и придумать сложно – глаза сами стали смыкаться уже через десять минут лекции, хотя читалась она все тем же голосом, необычайно притягательным для противоположного пола. Я искоса взглянула на Дагойна – он казался полностью поглощенным лекцией. Нехорошо вчера получилось. На ответ, что вина у нас достаточно, Керк уперся и стал говорить, что вина много не бывает, а у него с собой еще шоколадка. Упирался он долго, пока Дагойну не надоело. Рыжий вышел за порог и прикрыл за собой дверь. А я поняла, что он сейчас найдет более убедительные причины, окончательно выставит Керка, вернется и мы продолжим. Мама дорогая!.. Это же сейчас все раскроется. И он скажет какую-нибудь гадость, а потом все в академии узнают о моей профнепригодности.
