Чудо (СИ) - Вонави Нави (читаемые книги читать .TXT) 📗
Они опять спорят. Солдат за то, чтобы меня казнить, а девушка против. Я поддерживаю солдата, но сказать ничего не могу. Максимум на что способен — открыть рот для дыхания. Как же она не понимает, лучше смерть, чем всё остальное. Тем более в плену.
Повозка останавливается, слышу разные звуки — вокруг много людей. Кто-то впереди спрыгивает с телеги, она качается вместе с моим телом. Надо мной нависают двое бородачей в чёрных мундирах, один из них приказывает:
— Вставай и иди за мной.
Я молча поднимаюсь, несмотря на боль, и спрыгиваю с простой телеги. Ощущение — что это моё желание, что это я захотел встать, спрыгнуть и идти за ним. Какое же дерьмо, как же плохо, я не хочу так!
Теперь могу двигать головой, смотреть в разные стороны. Вижу большую, серую каменную стену, за ней огромный замок с круглыми башнями. В стене есть широкий проход с воротами, где скрывается спина сержанта. Я это определил по вышивке на его мундире. А за ним уходит Селти, не оборачиваясь.
Меня же ведут в обход, через другой вход. Мы проходим за стену, и упираемся в каменное здание. Заходим в заднюю дверь, спускаемся по лестнице в тёмный подвал. Иду по рядам камер, видимо для преступников. Почти все пустые. Меня заводят в последнюю.
Я вдруг расслабляюсь, понимаю, что снова могу управлять телом. При этом солдаты ничего не говорили, видимо команды вслух не обязательны. Один из них резко подходит, прижимает меня к стене. Пытаюсь его оттолкнуть, но не получается — я очень слаб сейчас. Что-то выкачивает из меня силы, и это «что-то» у меня на шее.
— А ты ничего, думаю повеселимся. — из его рта воняет, хочется блевать.
Он суёт руку мне в штаны, это легко — на мне только рубашка и не подпоясанные портки, сняли даже сапоги. Водит там рукой, вставляет один палец, смеется.
— Шлюха то уже опробованная, и это отлично! — радуется и смеется.
— Клер, уймись. — говорит ему второй. — Её сказали пока и пальцем не трогать, иначе баронесса нас всех тут вздёрнет.
— Да кто она такая?! — возмущается первый, и лапает мне грудь. — Из этого ихнего, как его там — Арино. Даже не нашенская.
— Она будущая жена графа Астора, так что делай выводы. — второй уходит.
Клер нехотя отпускает меня, говорит:
— Ничего, уедет эта дурёха, мы с тобой поиграем.
— Пошёл ты, урод. — плюю в него.
Слюна попадает на мундир, он снова смеется, подходит. Смотрит мне в глаза с улыбкой, потом резко бьёт в грудь. Я падаю на холодный каменный пол, пытаюсь отползти, и получаю сапогом под рёбра. Опять куда-то уходят силы, не могу пошевелить даже пальцем.
— Я люблю, когда змейки вроде тебя, сопротивляются. — обходит с другой стороны, снова бьёт по рёбрам. — Я тебя научу быть хорошей шлюхой, и для этого мне не понадобится ошейник.
Ещё один удар, и он уходит. А я сворачиваюсь на полу, и плачу, натягивая штаны. Как будто одежда может меня защитить от того, что будет завтра, или послезавтра. Точнее — сразу, как уедет девушка.
— Я справлюсь…Я справлюсь…Я справлюсь… — шепчу себе, забираясь на солому в углу. — Я сильный, всё будет хорошо, мне даже боги ответили.
Вспоминаю взгляд богини, жалостливый и скорбный. Вою от бессилия, рыдаю ещё сильнее, закрывая лицо руками.
— Почему я, за что?! — кричу, и слышу эхо. — Почему-у-у-у?!
— Закрой свою пасть! — рявкают из коридора.
И я замолкаю, не в силах ослушаться. Лежу так какое-то время, закрываю глаза, и засыпаю.
***
— Проснись, эй, вставай. — кто-то осторожно толкает меня в бок.
Я открываю глаза, смотрю на знакомое лицо. Девушка сидит рядом на корточках, чуть улыбается. Я тоже пытаюсь ей улыбнуться, но тут вспоминаю всё, что произошло, и на глаза наворачиваются слёзы. Всхлипываю, она меня обнимает.
На ней сейчас зелёное длинное приталенное платье, уложены волосы в простенькую, но аккуратную причёску. Нанесено немного косметики, это делает её ещё чуть взрослее и строже.
— Не плачь, я всё устроила, тебя не казнят — ты теперь военнопленная. — лёгкая улыбка. — Это всё что я могла, прости.
— Ты не понимаешь, лучше бы они казнили меня. — держу её за руку. — Что же ты наделала, они же меня…
— Они боятся графа, я им запретила тебя трогать. — поясняет девушка. — А чуть позже тебя отправят в лагерь для таких же, рано или поздно — обменяют, ты окажется у своих.
— Там нет моих, Селти, они же меня тут… — опять плачу.
— Это всё что я могла. — снова повторяет. — Держись, ты сильная, ты справишься.
— Забери меня к себе, ты же можешь, возьми — я лучше у тебя с ошейником буду ходить. — уговариваю девушку. — Всё что хочешь, любые твои приказания, только забери отсюда!
— Чудо, ты не понимаешь. — гладит меня по голове, прижимая к себе. — Граф, он, в общем он не выдержит. Всё может закончится плохо, для тебя и меня.
— А как же тогда ты? — смотрю ей в глаза серьёзно.
— Я не знаю, это уже другая история, и скорее всего тоже очень печальная. — качает головой, поднимается. — Мы больше не увидимся, держись, и не вздумай умирать.
— Не уходи, прошу. — шепчу я.
— Сколько тебе лет, Чудо? — она берёт меня за подбородок.
— Восемнадцать. — шмыгаю носом.
— Всего восемнадцать, а уже столько пришлось пережить. — Ещё раз обнимает. — Мне сорок, Чудо, и я только сейчас поняла, что ты почти ребёнок. Там, в лесу, когда ты в броне и с мечом — это не так бросается в глаза. Но сейчас…
Она встаёт, идёт к двери.
— Помнишь, я говорила, что не смогу простить тебя? — у самого выхода спрашивает она.
— Да. — сглатываю.
— Я прощаю, Чудо, прощаю и прощаюсь. — она уходит, а солдат закрывает дверь в камеру.
Падаю в угол, на измятую солому, и глотаю слёзы. Серые стены, каменный пол, темнота и холод. Холодный ошейник на шее, который я не могу снять. Я пробовал, там даже есть застёжка — но она не поддаётся, не двигается. Я теперь остался совершенно один.
— Вы, как военнопленная, должны пройти процедуру допроса. — слышу бесстрастный голос. Пытаюсь понять, сколько я так пролежал — может быть час, но вполне возможно, что и больше.
Поднимаю голову, дверь в камеру снова открыта, на пороге стоит человек в тёмной рясе. Капюшон полностью скрывает его лицо, кроме одной фразы, он больше ничего не говорит. Подходит, кладёт руку мне на голову.
— А-а-а! — кричу от боли, запрокидывая голову и отталкиваю его руку.
— Не двигайся, тварь, и сиди ровно! — знакомый голос от двери. Того самого стражника, который обещал меня изнасиловать.
Не могу сопротивляться, выпрямляюсь и сижу ровно. Мужик в балахоне, видимо маг, подходит снова и кладёт руку мне на макушку.
Приходит боль, сильная, раздирающая. Но я ничего не могу сделать. А следом за ней возвращаются воспоминания. Самые гнусные, плохие, и злые. Убийство беременной, убийство в лесу, изнасилование. Маг просматривает мою память, словно видеофайл. Возвращая и перематывая на нужные моменты. А я переживаю всё по новой.
Особенно его интересует изнасилование, он смотрит его снова и снова. Я опять избитый, лежу на мокрой траве, рядом дорога. Меня поднимают за шкирку и приставляют к дереву. Снова и снова, раз за разом. Ему нравится этот момент, я не знаю почему — видимо он извращенец или несостоявшийся насильник.
— Я могу смотреть только в пределах месяца. — слышу голос мага.
— И что там? — это тот мужчина, что разговаривал с Селти, когда я был в повозке, сержант.
— Она определённо имеет отношение к вооружённым формированиям врага, действовали слишком слаженно для необразованных разбойников. — маг выходит. — Но учитывая обстоятельства, можно признать и разбойницей, она учувствовала в убийстве Анкёр.
— Я бы с радостью вздёрнул её, но с Астор связываться не собираюсь. — вздыхает человек, и уходит.
Я слышу удаляющиеся шаги, а у входа стоит мой старый знакомый. Тот самый, который меня избивал тут, на полу. Он улыбается, смотрит на меня. Наконец шаги стихают, и стражник идёт ко мне, прикрывая за собой дверь.
