Иди через темный лес (СИ) - Морган Джезебел (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
– Что ты здесь делаешь? – От ночевки на холодной земле голос так охрип, что стал похож на карканье. Я с трудом уселась, вцепилась озябшими пальцами в горловину плаща.
– Охочусь, – охотник пожал плечами, не сводя с меня взгляда. Я не видела его глаз под глубоко надвинутым капюшоном, только замечала блеск белков, и это меня почему-то пугало. – Как вижу, помогли тебе?
– Да, – я кивнула, пристально разглядывая охотника при свете дня. Одежда его напоминала мою, но была из более плотной и темной шерсти, к поясу крепились небольшие мешочки, расшитые замысловатой вязью. Оружия я не заметила, но точно знала, что оно есть. Поймав мой взгляд, мужчина дружелюбно улыбнулся и изобразил стук костяшками пальцев над защитным кругом:
– Впустишь?
Волк зарычал еще сильнее, и я положила ему ладонь на холку, пытаясь успокоить, но вместо этого его страх передался мне. Даже напомнив себе, что охотник уже однажды спас меня, я не смогла вернуть контроль над эмоциями.
Но дальше сидеть в круге было глупо. Я встала, опираясь на посох, словно древняя старуха, и перешагнула защитную черту. Охотник вскочил и поддержал меня под локоть, словно я и впрямь была немощной каргой. Волк, все еще порыкивая, выбрался вслед за мной.
– Твоему зверю не по нраву мое общество, – усмехнулся охотник, благоразумно стараясь держаться от него подальше.
– Он не мой, он свой собственный.
– Дикий он разве, чтобы собственным быть? Раз приручен, твой, значит, хоть и нет на нем сворки.
– Это человек, – разозлившись, резко оборвала я мужчину, – такой же, как и я.
Вежливо и чуть виновато улыбнувшись, охотник опустился перед волком на корточки, пристально вгляделся ему в глаза.
– Вот оно как, – задумчиво и довольно протянул он, – прости, друг, не признал в шкуре. За что ж Яга прогневилась, в шерсть звериную облекла?
Вместо ответа волк снова ощерился и попытался спрятаться от охотника за моими ногами.
– Она сказала, что он живой и что он отказался от ее помощи. Вот она и превратила его в зверя, чтобы от злых духов защитить.
Охотник только головой покачал:
– То ли рассердилась Яга шибко, то ли сама многое позабыла. Ведь не единственный это способ беду отвести.
– А ты, получается, знаешь еще один?
– Знаю, отчего же не знать. Трава болотная есть, если цветы ее найти, высушить, да при себе носить, то не учуют навьи живой дух, за своего примут.
Тут уже даже волк уши насторожил, чуть ли не начал от нетерпения подвывать. Похоже, ему не терпелось уже сбросить опостылевшую шкуру и пройтись на двух ногах.
– Как мне найти эту траву?
– Сама ты ее не сыщешь, не узнаешь просто, слишком бледна и неприметна она. Я помогу. И провожу, и цветки найду.
Правую руку начало покалывать, боль, пока еще тихая, только напоминала о старухином завете.
– Лучше объясни, – мотнула я головой, стараясь не выдать тревоги.
Охотник пожал плечами.
– Растет трава у самых бочагов, у черной воды, стелется низко, цветы – звездочки с ноготок, блеклые, зеленоватые, до холодов держатся, с инеем сходят. Собирать нужно только их, в тишине до заката, до последнего луча солнца. Из ношеной одежды мешок сшить да без железной иглы...
Он осекся, взглянул на мои округлившиеся глаза и только рукой махнул.
– Иди за мной, до болота доведу и траву соберу. Негоже человека зверем оставлять. – Он развернулся и пошел вниз с холма, обратно по моим следам, легко скользя между валунами.
– А как же дорога?!
– Нет дальше хода! Был раньше мост над могучей рекой, да трещины землю изрезали, и река в подземный мир вся ушла, а мост развалился по камню.
Я кисло посмотрела вниз. Получается, зря я вчера сюда лезла?
Волк легко сбежал вниз. На этих буераках, где ногу сломать – легче лёгкого, у него, с четырьмя-то лапами, было преимущество. Я спустилась последней. И волк, и охотник ждали меня, задрав голову, словно уже успели поспорить между собой, навернусь я кувырком с холма или нет. Увы, их ожиданиям не суждено было оправдаться – я даже ни разу не оступилась.
Теперь нас вел охотник, и эти места он знал хорошо, смотрел постоянно не под ноги, а на ближайшие деревья, словно знак какой искал. У старого трухлявого пня он резко свернул на север, я даже не сразу узенькую тропку-стежку разглядела. Идти по ней приходилось аккуратно, почти след в след за проводником, боясь оступиться. У корней деревьев чернели небольшие лужицы воды, словно земля уже была не в силах впитать влагу, пахло прелой листвой, сыростью и хвоей. На кочках алела брусника, пару ягод, росших на тропе, я сорвала и отправила в рот. Челюсть свело от их кислоты, но разом исчезла жажда, досаждавшая с утра.
Лужицы становились всё больше и больше, постепенно сливаясь в мелкие озера черной неподвижной воды, и в ней, словно колдовском потемневшем зеркале, отражались деревья и колючие кустарники. Вскоре под ногами начало хлюпать, сапоги заскользили по сырому мху. Я шла медленно, аккуратно ступая по следам охотника, опасаясь поскользнуться и упасть с тропы в мертвые кустарники и колючие плети. Охотник уже давно ушел вперед, временами он оглядывался и ждал, когда же я его нагоню. Было в этом что-то жуткое, словно он заманивал меня в ловушку и проверял, не сорвалась ли его жертва с крючка.
Боль в правой руке становилась сильнее с каждым шагом.
Над болотом стелился густой зеленоватый туман, в глубине которого мелькали синие огоньки. Над водой далеко разносился плеск, словно кто-то со всей дури бил тряпкой по воде. Охотник довёл меня до плоского камня у самого края болота, усадил и велел волку сторожить. Тропа вилась дальше, в обход топи, но охотник уверенно шел по примятой траве и чернеющим кочкам, пока туман полностью не поглотил его.
Я осталась сидеть на мокром камне и ждать, в задумчивости подъедая растущую рядом бруснику. Шлепки по воде становились всё ближе и ближе, пока из тумана не вынырнул согнутый в три погибели старик, длиннобородый, слепой и весь облепленный тиной. Он подозрительно повел крючковатым носом, даже язык по-змеиному высунул, пробуя воздух на вкус.
– Здрава будь, красна девица, – неожиданно тоненьким, по-комариному писклявым голосом зачастил дедок, – здрав будь, добрый молодец! Уважьте старика, уважьте хозяина, раз на болото моё забрели да бруснику мою пощипали! Разделите со мной хлеб-соль да поговорите о житье-бытье! А то сто лет уж тут один одинёшенек, и словом-то перемолвиться не с кем!
"Так ты, старый, всех кикимор своих болтовней распугал!" – так и рвалось у меня с языка, но явственно чувствовала – надо молчать. Пока я ему не ответила, болотник нас не чует, только и может, что носом из стороны в сторону водить.
Я сжалась, боясь не то что пошевелиться – дышать. Рядом прижался к камню волк, беззвучно скаля клыки.
– Что ж молчите-то, гости дорогие? Али не хотите дедушку порадовать, слово ему доброе молвить? – начал сердиться болотник, громче шлёпая перепончатыми лапами. – Ох, что за молодежь пошла грубая, без приглашения приходит, хозяев не уважает! Совсем стыд потеряли!
Его причитания были так похожи на ворчание бабок у подъезда, что я не выдержала, и тихонечко фыркнула, сдерживая смех. Я тут же прикрыла рот рукой и замерла, но было уже поздно – болотник услышал звук и теперь целеустремленно шел на него.
– Ой, красна девица, краса неписанная! – снова ласково зачастил дедок, ощупывая воздух перед собой неестественно длинными тонкими пальцами, между которыми влажно блестели перепонки. – Сладка ли тебе ягода болотная, по нраву ли черное зеркало вод стоячих?
Я замерла, стараясь даже не дышать, волк припал к земле, еле сдерживая агрессивный рык в глотке. Болотник приближался к нему, еще пара шагов – и рукой заденет уши моего зверя. Я прикрыла глаза, набираясь решимости, и спрыгнула в лужу. Всплеск вышел громкий, в вязкой болотной тишине он далеко разнесся над водой. Старичок даже подскочил, поворачиваясь на звук.
Голос его стал вкрадчивым и сладким.
