Исчадие ветров - Ламли Брайан (электронная книга txt) 📗
Я схватил другую и кинул ее Уайти, одновременно с силой пнув плоское лицо с овальными глазами, появившееся над порогом. Тут же в дверь влетело, вытянувшись в прыжке, огромное мохнатое тело и ударило меня в грудь выставленными вперед лапами. Я растянулся навзничь, надо мною навис волчище величиной с хорошего пони, я же отчаянно пытался сообразить, где в этом громадном теле самое уязвимое место. Чудовищная пасть с ощеренными клыками неотвратимо приближалась, я глядел прямо в глаза смерти. В следующее мгновение моя пуля прошла между клыками, с которых текла пенящаяся слюна, снесла затылок и заодно подбросила тяжелую тушу вверх. Я успел откатиться в сторону, прежде чем бьющаяся в конвульсиях туша рухнула туда, где я только что лежал.
Тут до меня дошло, что с того самого мгновения, когда тотем ударил по самолету, я не слышал характерного звука выстрелов винтовки Джимми Франклина. Умолкли и щелчки пистолета Трейси. Зато, как только я вскочил на ноги, вновь загрохотал пулемет и раздались боевые кличи Уайти. К счастью, громадный волк, кинувшийся на меня, не задел Уайти и лишь заставил его пригнуть голову и всего на мгновение утратить контроль над своим оружием.
Я увидел это сразу и едва успел с облегчением перевести дух, как Трейси вскрикнула, и я резко повернулся к ней. Трейси, пытаясь вжаться спиной в изогнутую стену фюзеляжа, медленно отступала от носа самолета, не сводя зачарованного взгляда с низкорослой коренастой белой фигуры, которая двигалась к ней и уже изготовилась сграбастать мою сестру растопыренными руками. А Трейси, направив на эскимоса пистолет, снова и снова тщетно давила на спуск, не понимая, что патроны кончились, и громко выкрикивала мое имя.
Прямо под неверными ногами Трейси лежал навзничь с большим синяком на лбу Джимми Франклин. Винтовка валялась в нескольких дюймах от его непривычно неподвижной бессильно откинутой руки. Эскимос рванулся вперед и, торжествующе сверкнув черными глазами, схватил Трейси. Одновременно в большой дыре — на добрую половину фонаря, — пробитой в носу кабины, показались голова и плечи еще одного воина.
Я тщательно, насколько позволяли задрожавшие некстати руки, прицелился, нажал на спуск, снова прицелился и снова выстрелил. Первый выстрел пришелся выше того места, куда я целился, но все же оказался удачным. Лицо эскимоса, напавшего на Трейси, раскололось, как тыква, а тело, словно срубленное дерево, повалилось в нос самолета. Тем временем второй воин вывалился наружу из зиявшей в носу дыры, сквозь которую хотел залезть, безжизненно раскинув в падении руки; белый мех на его груди мгновенно окрасился кровью. Я рухнул на одно колено рядом с Джимми, подхватил винтовку и поспешно выстрелил в дыру, где, как мне показалось, что-то мелькнуло. Потом я принялся хлестать бесчувственного товарища по щекам, и вскоре он открыл глаза, неуверенно поднял голову и сразу попытался встать. Похоже, ничего серьезного.
— Что случилось?
— Тебе крепко врезали по голове, — сообщил я. — Вот, держи ружье.
Как только я принялся перезаряжать обоймы для Трейси и себя, бешеный треск пулемета вдруг смолк. Воцарилась немыслимая тишина, которую, правда, скоро нарушили стоны порывистого ветра.
Я прислушивался к этим завываниям и ощущал, что волосы на затылке встают дыбом. Я знал, что ветер неестественный, но был полностью уверен, что его породил не Итаква. Этот ветер звучал по-другому. От него не холодело на сердце и на душе; его звуки навевали восторг и благоговение.
— Уайти, что происходит? — крикнул я. — Почему ты не стреляешь?
— Пулемет заело, — хрипло бросил он, безуспешно пытаясь передернуть затвор. — И починить… починить на этом свете не удастся!
— И правда, что происходит? — спросил Джимми Франклин, направляясь все еще неуверенными шагами к окну. Уайти вдруг широко раскрыл глаза — его черные брови взметнулись — и, выглянув в дверь, обвел взглядом снежную равнину. Завывания ветра сделались громче, и к ним присоединились странные негромкие — испуганные? — возгласы окружавшей самолет орды. Снег влетал сквозь пробоину в носу, вился по самолету и ложился на наши парки. В голосе ветра стали явственно угадываться скорбные нотки.
Я подошел к двери, встал рядом с Уайти, всмотрелся в белую равнину Бореи. Всадники волков перегруппировались, выровняли свои ряды вокруг нашего увечного самолета, но, как ни странно, стояли они, отвернувшись от нас, и все как один рассматривали загадочное плато. Невзирая даже на то, что снег был усеян сотнями трупов их убитых сотоварищей, они временно забыли о нас и сосредоточились на чем-то другом.
Затем со стороны пирамиды-алтаря к оцеплению помчалась еще пара саней. Их тащили завывающие волки, послушно откликавшиеся на щелканье бичей эскимосов-погонщиков, а нагружены сани были оружием — большими топорами, похожими на томагавки, копьями и гарпунами.
— Интересно, где все это оружие находилось до сих пор? — задумчиво произнес Джимми Франклин. — Мне показалось было, что нас хотели взять живьем. Но теперь… теперь, похоже, дело принимает более серьезный оборот!
Уайти снова обвел взглядом снега. Его брови вытянулись в линию, и лицо помрачнело.
— Нет-нет. Это оружие предназначено не для нас.
— То есть? — удивился я.
Он ухмыльнулся и подвел меня к противоположному окну. Все громче и громче завывал колдовской ветер, который, теперь у меня уже не было сомнений, дул точно со стороны плато и нес с собой звуки… звуки полощущихся парусов и поскрипывающих снастей!
— Вот тебе мое предсказание: к нам идет подмога. — Уайти снова ухмыльнулся. — Смотри, вот и кавалерия!
Я посмотрел и в первый момент не поверил собственным глазам. Внушительные и величественные, они катились с плато по пологому склону на громадных лыжах под трепещущими треугольными парусами, высоко вздымавшимися в раздувающий их громко свистящий ветер — платформы с невысокими корпусами, на палубах которых стояли, пригнувшись, полуодетые воины, а среди них лежали, как мне показалось на первый взгляд, большие кучи белого меха. Корабли, десятки кораблей неслись по снегу, словно по морю! Нетерпеливо вскинув к глазам бинокль, вслух браня подхваченную загадочным ветром поземку, которая застилала мне зрение, я все же сумел навести фокус на снеговые корабли.
Корпус опирался на три лыжи, каждая длиной футов в сорок и шириной в шесть, высокие мачты крепились к корме, носу и бортам мощными растяжками. А за фальшбортами виднелись люди — блестящие от масла поджарые белокожие тела и коренастые смуглые — все как один устремившие вперед горящие взгляды. Что касается груд меха на палубах… я смог рассмотреть их получше. Да, несомненно, груды мехов, но мехов удивительных, каких никто никогда прежде не видел. Вдруг одна из них — огромная белая масса — поднялась и потянулась, взмахнув в воздухе передними лапами. Показавшийся крошкой стоявший рядом человек подпрыгнул и, положив руку на шею зверя, заставил того лечь на место. Но я успел разглядеть зверя, от изумления разинул рот. Медведь! Все эти кучи меха были медведями, огромными белыми медведями, раза в два больше самых крупных из тех, которых мне доводилось видеть в зоопарках на Земле.
— Ка… кавалерия, — заикаясь, повторил я вслед за Уайти.
— Совершенно верно, — кивнул он и добавил, снова повернувшись к двери: — Вы только посмотрите, как драпают эти, с позволения сказать, жрецы!
Двое саней снова мчались по снегам, но теперь уже в сторону алтаря-пирамиды. Теперь на них, вместо гор оружия, восседали жрецы Итаквы — по трое на каждые сани. Словно крысы, удирающие с тонущего корабля.
— Нет, эти жрецы — не бойцы, — пробормотал Уайти.
У меня начал складываться план.
— Джимми, — сказал я, повернувшись к нему, — как ты себя чувствуешь?
— Кажется, все нормально, — ответил он, осторожно потрогав ушиб. — Правда, голова трещит, но это ничего.
— А ты, Трейси?
— Все отлично, Хэнк. — Ее голос дрогнул было, но она тут же справилась с собой. — А что ты затеял?
— Уайти уверен, что эти корабли и все, кто на них есть, явились сюда, чтобы вытащить нас из беды. Я думаю, что мы можем попытаться немного облегчить их задачу. Мы вполне можем выбраться из самолета и пробиться к этим корабельщикам. Если они действительно пришли, чтобы спасти нас из огня, то смогут гораздо раньше подобрать нас и вернуться вместе с нами на плато. Кто со мною согласен?
