Сжигающее стекло (ЛП) - Пурди Кэтрин (читать книги без сокращений .txt) 📗
Сняв пальто и обнажив королевскую голову, он укутался одеялом своей матери,
тщательно следя, чтобы вышивка на концах не запуталась и ни за что не зацепилась. Он
кинул хозяину три монеты и попросил одну комнату на двоих: для него и для его «жены».
Но, когда я увидела эту комнатку, я побледнела, увидев одну кровать.
Но моё беспокойство было напрасным. Как только хозяин откланялся, Антон принялся
складывать одеяло на полу, формируя подушку.
- Ложись, - хмуро пробормотал он.
Я смотрела на него ещё некоторое время, раздумывая, могу ли я спать на кровати, когда
он, благородный и уставший принц, ютится на полу. Но, когда я заметила, как он улёгся
прямо на деревянные полки, своим телом забаррикадировав выход, я поняла, что это не
жест доброй воли – он просто мне не доверяет. Отвернувшись, я вытянулась и наконец-то
радовалась тому, что ноги отдохнут. Но я всё ещё надеялась, что он заработает себе много
заноз.
Что-то толкало меня в плечо, когда я заметила, что от света яркого солнца, комната стала
серой.
- Юлия? – спросила я, откидывая руку от лица. В таком положении я обычно сплю.
- Нам нужно ехать, - раздался громкий недовольный голос принца Империи.
Потеря моей подруги будто обрушилась на меня с новой силой. А то, как он давил на
меня, заставляло плакать. Но Антон не увидит мои слёзы.
- Одну минуту, – тихо прошептала я.
Его тёплая рука, до сих пор лежавшая на моём плече, исчезла. Его шаги удалялись, пока
он не подошел к двери. Я же сделала несколько вдохов. Нужно было бороться с внезапно
накатившим горем. Либо выдохнуть всё одним махом, либо снова спрятать в себе. Сейчас
не время углубляться в чужие эмоции и терять себя. Когда я доберусь до дворца, там у
меня будут собственные покои, где я и буду убиваться от печали в одиночестве.
Антон не сказал ни слова, хоть из моего горла и вырвался тихий всхлип, а эмоции взяли
верх. Он стоял спиной ко мне и терпимо отнёсся к тому, что на сборы мне понадобилось
несколько минут. Принц просто опустил голову, накручивая на палец нить из одеяла
матери.
Наконец, я села на кровати, откинув на спину запутанную косу. Затем нашла в себе силы, чтобы подойти к двери. Антон же вдохнул, чтобы что-то сказать, но… не сказал. Он
предостерёг меня: мне нужно контролировать эмоции, чтобы стать хорошей
Прорицательницей. И ещё одну лекцию об этом я бы не выдержала. Я просто открыла
дверь и вышла из комнаты.
Мы молча пришли к конюшням. Я сидела в санях, пока он не подтянул лошадей. Солнце
только-только поднялось над горизонтом, когда мы преодолевали последний отрезок
пути. Мы ехали почти всю ночь, поэтому должны были добраться раньше.
- Мы доедем до Торчева к полудню, - сказал Антон.
Это были его последние слова, сказанные им вплоть до того, как над нами стали
возвышаться стены столицы Империи Рузанин. Тройка уставших лошадей и два не менее
измотанных путешествием пассажира ступили за ворота города императора.
ГЛАВА 7
Я смотрела на этот величественный город, и глаза сами собой увеличивались, как у
ребёнка. Настолько удивлённой я была только тогда, когда ещё в детстве впервые
увидела, как Ромска танцуют вокруг костра.
- Как я буду жить среди этих людей? – спросила я себя. – Как я стану одной из них?
Те же вопросы терзали меня, и когда я заметила высокого дворянина в лисьей шапке и
вышитом пальто. У дамы же рядом с ним был подобный головной убор, но от него
спускались нити жемчуга, заканчивавшиеся у подбородка. А за этой парой открывался
вид на великолепный дворец в свете полуденного солнца. Но, несмотря на всё это, живот
болел. Всё же, мне нужно было что-то большее, чем твёрдый сыр и немного хлеба из той
сумки, которую отдали Антону. Но, возможно, мой голод просто разыгрался от того, что
дворец напоминал большой торт.
Высокие арочные окна были будто засахарены, а края были отделаны разноцветной
плиткой. Сеть замысловатых гравюр заставляла стены выглядеть словно глазуревыми, а
на конце каждой башни, казалось, есть что-то круглое и сладкое.
В сравнении с этим, всё, что я когда-либо видела в империи, казалось унылым и тусклым.
Прошло несколько мгновений, чтобы я смогла оторвать взгляд от замка. Только тогда я
заметила ряды причудливых лавок с их резными навесами, интересно окрашенные дома.
Но самым ужасным было то, что я начала чувствовать весь этот город. Нищий мальчишка
с босыми холодными ногами; возмущённый и злой мужчина, выливший на улицу всё
содержимое ночного горшка; усталость вешавшей на верёвку вещи беременной женщины;
опасавшегося чего-то, но прятавшего свой взгляд ото всех присутствующих дворянина.
Чем глубже мы заходили в город – тем больше людей становилось. Они буквально
наводняли улицы; они были везде, куда ни посмотри. Некоторые протягивали руки в
ожидании милостыни, другие рассматривали свой товар из резной кости или меха мелких
животных. Всматриваясь во все эти толпы людей, я чувствовала их, их отчаянье.
Но чувствовала ли я их всех? Или же я просто боюсь того, что случится, если я попытаюсь
это сделать?
- Ты в порядке? – спросил меня Антон.
- Их просто слишком много, - моё тело дрожало так сильно, что пришлось схватиться за
край так, что костяшки побелели.
- Ты не привыкла к толпам людей? Ромска же торгуют в городах.
- Нет, они прятали меня от всего этого, - я всплеснула руками. – Они передавали меня
другим караванам или прятали в деревьях, пока не вернутся с работы.
Опыт показывал что-то подобное тому, что произошло в монастыре. В памяти вспыхнули
картины прошлого. Когда мы пошли на рынок, чтобы практиковаться в способностях,
сёстрам пришлось закрывать уши от того, как я кричала в порыве безумия.
- Почему? – нахмурился Антон. Позади него толпа была яркой и постоянно двигалась. –
Что происходит, когда вокруг так много людей?
Где-то в толпе заплакал ребёнок. Звук был таким громким, что я невольно всхлипнула, зарыла лицо в волосы и прижалась к Антону. Для него это было так неожиданно, что он
отпустил поводья, но тут же поймал их снова. Наша тройка шла медленнее, чем все эти
люди.
- Я не могу этого сделать! – пробормотала я не слишком понятно – мои зубы стучали, но
не от холода: я чувствовала тепло Антона. Где-то там есть кто-то, кому холодно. Их
может быть много.
- Это же принц! – девушка моего возраста покосилась на Антона. Она посмотрела на меня
и вопросительно изогнула брови, а в её ауре я почувствовала пятна ревности. На площади
что-то разбилось, а затем люди принялись кричать, биться на кулаках.
- Хватит, – сказал мне Антон, напряженно сжимая губы в тонкую линию.
- Прости, - я поняла, то мои ногти впились в его кожу, выше колена. Я отпрянула.
- Наверное, она – новая Прорицательница, - глаза девушки стали шире, и она ткнула в
меня пальцем. Её ревность смерилась трепетом. Её энергия колола мне кожу. – Принц
привёз новую Прорицательницу!
Головы людей на площади стали поворачиваться ко мне, утих даже кулачный бой. Теперь
я чувствовала не только девушку. Я чувствовала, как эмоции толпы сотнями ножей
истязали мою кожу. И с каждым разом раны становились всё глубже.
Слёзы хлынули по щекам. Слишком многого от меня ждут, слишком много людей на
площади, слишком много эмоций, чтобы определить и успокоить.
- Пусть они перестанут, - я прижалась к Антону и взмолилась, едва разбирая свои же
слова. – Я… Я не могу этого сделать.
Дорога, по которой мы должны были ехать, была перекрыта людьми, поэтому мы
оказались в ловушке.
Его тревога, беспокойство, доходили до меня – я чувствовала это в тепле кожи под его
