Война после войны. пропавшие без вести - Валин Юрий Павлович (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
– У вашего Моде Лу зубы не ядовитые?
– Нет. У него старые зубы. Вам нужно, – хозяин запнулся и с трудом вспомнил, – перевязаться.
– Какая правильная и своевременная мысль. Вас не затруднит, если я попрошу воды, а лучше джина, промыть царапины?
– Воды у нас нет. Джин… – высокая фигура повернулась и шаркающей походкой направилась куда-то в темноту.
Катрин смотрела на четвероногого недруга. Пес, или кто он там был в действительности, тоскливо пялился на пришелицу.
– Что, хреново? – пробормотала шпионка. – Мне тоже. И стоило начинать?
Глаза собакообразного Моде Лу вообще не мигали: тускло-желтые, как дешевые фонарики с подсевшими батарейками. Невеселое животное. Впрочем, удары по ребрам кому угодно испортят настроение.
Катрин рискнула снять руку с рукояти кукри. Стянула с раненой кисти перчатку. В нескольких местах ладонь была прокушена, но в целом ужасаться нечему. Крови, правда, натекло порядочно.
– Эй, ты, случайно, не вампир? – спросила Катрин, лизнув липкое запястье. – Нет? Ну и зря…
Пес с презрительной и понимающей гримасой дернул слюнявой губой.
– Ладно, о вкусах не спорят, – примирительно пробурчала гостья. – Куда пропал твой хозяин?
Пес снова поморщился.
– Я ему не хозяин, – выговорил появившийся из темноты обитатель замка. – Моде Лу достаточно повидал в этом мерзком мире, чтобы самому распоряжаться своей судьбой. Возьмите… – он поставил на сундук рядом со светильником кувшин, кружку и положил сверток материи. Катрин на мгновение разглядела лицо старика: густую сеть сухих глубоких морщин, безгубый рот, провалы глаз… У Катрин похолодело внутри. Кадавр музейный. Не человек.
Обитатель замка отступил к креслу. Каждое движение длинной сухой фигуры сопровождалось шорохом и странным похрустыванием. Казалось, из древнего старика действительно песок сыпется.
Катрин подумала, что понятия не имеет, что должно сыпаться из нечеловека.
– Благодарю, вы очень любезны. Но кружка не нужна.
– Вы, люди, всегда пьете дурман.
– Ну, лично мы стараемся пить в меру, – оправдалась Катрин и взяла кувшин. Сверток ткани напоминал пергамент. Таким только мумию бинтовать.
Девушка плюхнулась на скамью, выдернула из брюк подол рубахи и оторвала полосу.
– Простите, милорд. Я веду себя неприлично, но ваша ткань для перевязки не подходит.
Катрин сковырнула лезвием пыльную печать с кувшина. В нос шибанул запах спирта. Шпионка щедро плеснула на ранку, зашипела…
– Возможно, я должен поблагодарить вас, леди, – прервал молчание таинственный обитатель «Двух лап». – Вы сохранили жизнь моему другу. Он слишком стар, чтобы оценить подобную мелочь, но мне было бы тяжело остаться в полном одиночестве. Благодарю вас, леди.
– Ну, мы все должны ценить старых друзей. Они редкость. Реликт, можно сказать. Кстати, меня зовут Катрин. Раз уж мы с вами перешли к мирной беседе, могу ли я узнать ваше имя?
– Мое имя забыто. Но мой род кое-где еще помнят. Зовите меня – Фир Болг. Не слышали о нас? Когда-то не было человека, не ужаснувшегося боевого знамени воинства Заката. Те времена миновали, да и грусть воспоминаний давно утихла, рассыпавшись в бесчисленных вереницах лет. Одиночество – вот моя участь. Но Фир Болг не вправе жаловаться на непомерно затянувшуюся жизнь.
– Собственно, жалобы не делают чести никому. Даже таким молодым дурам, как я. У меня болит рука, у вашего друга ребра. Похоже, и вам, милорд, не доставило удовольствия наблюдать нашу безобразную дискуссию. Увы, я необразованна, к тому же уроженка тех далеких мест, где о Фир Болг почти ничего не знают. Но может быть, вы отнесетесь снисходительно к невежеству гостьи и вступите в переговоры?
– Переговоры? – в темноте Катрин разглядеть не могла, но кажется, житель замка удивился. – Какое забытое понятие…
Слава богам, не тошнило. Катрин, морщась на яркое солнце, обошла донжон. Двор «Двух лап» в общем-то не отличался простором. Тем нагляднее были следы «слепых» блужданий незваной домовладелицы. Заплевала весь двор. Совершенно справедливо Фир Болг с песиком людей избегают. Одни неприятности от этих двуногих. Хотя если бы древний обитатель замка свой морок не навел, никто бы и не напачкал. Ладно, что теперь об этом думать…
Летний день, после темных душных помещений казался восхитительно солнечным и веселым. Особенно, когда желудок ведет себя пристойно. Катрин подхватила брошенное копье Даллапа и вышла за ворота.
Ее ждали у моста. Ингерн и Энгус подскочили с травы, Блоод осталась сидеть, лишь вскинула завязанное лицо.
– Расслабляетесь? – ухмыльнулась Катрин.
Рожи у спутников были серьезные, как у хомяков-погорельцев. Похоронили уже леди, дуру самонадеянную.
– Мы… – Ингерн солидно прокашлялась. – Как там?
– Там – пыльно. Веду переговоры. Процесс сложный, но некоторая надежда прийти к консенсусу имеется. Она, надежда, лишь слегка брезжит, и поэтому нужна ваша помощь…
Во как внимают, приятно посмотреть.
– Несите воду и свечи. Еще прихватите королевскую бумагу с печатью – нынешние обитатели замка жуткие бюрократы. И самый большой окорок, который у нас найдется. Как там, кстати, Даллап?
– Сидит. Печальный, – супруга страдающего ветерана тяжко вздохнула.
– А ты как? – спросила Катрин у Энгуса.
Энгус пожал плечами и что-то глухо каркнул. Членораздельной речью он так и не овладел.
– Пройдет, – утешила товарищей Катрин, – пару дней, не больше. По крайней мере, так обещает старый хозяин.
– А? Кто? Зачем ему… – встревожилась любознательная служанка, но Катрин торопилась.
– Тащите все сюда. Мне еще долго дипломатию разводить, спешка в таком деле неуместна. Супругу передай его вооружение, – предводительница сунула в руки Ингерн злосчастное копье. – Вперед, а то там его, одинокого и несчастного, барсуки враз затопчут.
Ингерн и Энгус ускоренным шагом отправились в лагерь, а Катрин села рядом с суккубом. Блоод протянула подруге флягу с водой. Кажется, и свежая вода в дорогом трофейном серебре отдавала тем мерзопакостным «ароматом», что пропитал всю компанию. Интересно, есть ли в замке прачечная?
– Рука? Сильно? – прошептала суккуб.
– Ерунда. Недоразумение. Вот перчатку зашивать придется.
– Он. Ненавидит меня?
– Тебя? Вряд ли. Скорее, он всех подряд не любит. Наверное, есть за что, – Катрин блаженно вытянулась на траве. – Хорошо-то как на солнышке.
– Хорошо. Когда не слепит. Не рвет. Не пахнет.
– Так что с колодцем? – спросила Катрин.
– Не знаю, – равнодушно сказал Фир Болг. – Вода меня не волнует.
– А ваш друг, кажется, не прочь промочить горло.
– Моде Лу лишен человеческих слабостей. Да, иногда он выходит к реке. Но ему ничего не нужно.
Сомнительно. Псина вылакала практически всю воду, принесенную Катрин, и теперь неторопливо расправлялась с окороком. Девушке пришлось нарезать мясо на узкие ломти и сложить на блюдо. Вероятно, четвероногий эстет предпочел бы усесться за сервированный стол, но пока обстановка в замке к подобным изыскам не располагала, посему Моде Лу ужинал на сундуке. Возможно, пес был способен обходиться без пищи телесной, но особого удовольствия подобный аскетизм животному явно не доставлял. Ишь, чавкает…
Катрин смотрела, как осторожно перемалывают стершиеся зубы мягкую свинину. Да, в преклонном возрасте все-таки есть свое благородство. Иначе сидеть бы гостье сейчас однорукой.
– Я склонен доверять вам, Катрин, – скачущий голос старика звучал теперь ровнее, но все равно приходилось прилагать усилия, чтобы его понять. – Но ваши спутники… Они ведь обычные селяне. Я знаю этих неблагодарных и пустоголовых людишек.
– Ну, мои товарищи не такие уж забытые богами неандертальцы. Кое-что повидали, сносно умеют читать и писать, и не склонны мгновенно доверяться бабьим сплетням. Уверена – они предпочтут честно выполнять условия договора.
– Никогда не слышал о подобных договорах. Вы говорите «они предпочтут выполнять». А вы не входите в «их» число?
