Дитя двух миров - Фролова Элеонора (книги хорошего качества .TXT) 📗
— Дела… — изумлённо произнёс Серёга. — Ну, Алина, ты и даёшь!
— Кому и как? — нервно пошутила я (напоминаю, если вы забыли: у меня в стрессовых ситуациях прорезается и обостряется своеобразное чувство юмора). — Даю, бывает, конечно, но редко.
Шепоток молчал, рассматривая дымную полосу, протянувшуюся над лесом.
— Это был истребитель-перехватчик, — пояснил Сергей, проигнорировав мой типа юмор, — и он сбил вертолёт ракетой класса «воздух-воздух».
Блин, у мужиков мозги точно набекрень, особенно если дело касается каких-нибудь боевых железяк. Ну самое время для лекций на военную тематику!
— И что дальше? Ждать удара лазером со спутника? — Сергей повернулся и посмотрел на Шепотка. — Что же это у тебя за парень такой, если за ним так гоняются, а?
— Я хороший мальчик, — невозмутимо ответил мой крошка-сын. — Я самостоятельный, но всегда слушаюсь маму, бабушку и дедушку, вот!
— Ты лучше на дорогу смотри, водила! — сердито бросила я, прижимая к себе Сашу. — Рули давай, пока на нас атомную бомбу не сбросили. Где этот ваш райский уголок? Едем, едем, и ни хрена!
— Уже скоро, не переживай, — успокоил меня бывший участник ралли. — Сейчас будет перекрёсток, потом парочка поворотов, и мы на просёлке. А там уже рукой подать. Доедем — я ведь Петровичу слово дал.
До перекрёстка мы долетели мухой и проскочили его под самым носом приземистой чёрной машины, зверем выскочившей с примыкавшей трассы. И этот зверь, словно учуяв добычу, помчался за нами.
«Опять бега начинаются… — с тоской подумала я. — И когда же всё это кончится — в Эххленде с его драконами да змеями, и то спокойней было! А если эти вместо уговоров сразу начнут стрелять?».
— Не будут они стрелять, — Серёга словно прочёл мои мысли, — вы им нужны живыми, а не дохлыми. И по колёсам стрелять не будут — если у нас на такой скорости лопнет колесо, мы тут же слетим с шоссе и пойдём считать ёлки. В итоге они получат только трупы.
«Про трупы — это очень оптимистично» — подумала я, закрывая собой Шепотка: кто его знает, что на уме у экипажа чёрной машины?
— Не бойся, мама, — очень серьёзно сказал Шепоток, в упор глядя на меня своими чуть зеленоватыми глазищами, — я с тобой.
Интересное кино… И кто тут кого успокаивать должен, спрашивается?
Стрелять в нас действительно не стали — вместо этого нас начали умело прижимать к обочине. Серёга молча и яростно боролся, раз за разом выкручиваясь из почти безнадёжных положений, но даже мне было понятно, что мы проигрываем: чёрная машина была куда мощнее нашего старенького «пассата». А бывший гонщик понял это ещё раньше меня.
— Ребёнка держи! Сожмитесь! — заорал он, когда мы входили в очередной крутой поворот, и вывернул руль.
Удар был таким, что я чуть не откусила себе язык. К счастью, других последствий не было — Сергей оказался профессионалом и таранил чёрного зверя мастерски. Наша боевая колесница, дребезжа, удержалась на шоссе, а преследователь снёс дорожный указатель и улетел в глубокий кювет. Через пару секунд бабахнуло, и оттуда выбросило сноп рыжего огня с чёрным дымом пополам — Голливуд от зависти давится транквилизаторами.
— Серый, это супер! — Я подалась вперёд, обняла парня за плечи и поцеловала его в щёку. — Как ты их!
— Тряпку дай… Там, между сиденьями, — ответил Серёга, морщась.
И тут я увидела, что наша левая передняя дверца глубоко вмята и даже разорвана — из-под лопнувшей обшивки торчали острые металлические края. А на левой брючине Сергея, возле колена, расплывалось тёмное мокрое пятно.
— Остановись на минутку, я перевяжу, — пробормотала я, нашарив тряпицу. — Кровью ведь изойдёшь, Серёжка!
Машина приткнулась к обочине, я выскочила, перебралась на переднее сидение и как могла, прямо поверх брюк наложила Серёге повязку, чувствуя себя фронтовой медсестрой. Получилось у меня не очень — справа неудобно, а покорёженную левую дверцу заклинило наглухо. «Видел бы кто со стороны, — подумала я, затягивая узёл зубами, — ну чисто порнуха: девочка мальчику прямо в авто…». И оборвала сама себя — ну что за мысли идиотские лезут в голову!
— Как ты? — я посмотрела на бледное лицо Сергея. — Вести сможешь? А то давай я — я умею.
— Сам справлюсь, — парень упрямо мотнул головой. — Маресьев, вон, вообще без ног на самолёте летал, а я что, с одной ногой машину не доведу? Обижаешь…
Я вернулась на своё место, и мы тронулись.
Похоже, нашей тачке тоже досталась — на ходу она лязгала, кряхтела и скрежетала, словно жалуясь и раздумывая: а не развалится ли мне?
— Дотянем, — проговорил Сергей, кривясь от боли. — Смотри, вот и просёлок.
Справа в сплошней стене леса появился просвет — в глубь уходила грунтовая дорога с неглубокой колеёй. Мы свернули. Дорога была узкой и неровной, но шоссе с его чёрными машинами и вертолётами осталось позади, что не могло не радовать. Приближалась ночь с её спасительной темнотой — белые ночи уже кончились, — обещавшей укрыть нас от чересчур любопытных глаз. Только бы наша «антилопа-гну» не сдохла…
Наверно, Серёга тоже подумал об этом. Он достал мобильник и набрал номер.
— Максим? Это я. Заводи свой глиссер — мы уже на подходе. Принимай ценный груз, капитан Флинт. — И пояснил недоумевавшей мне: — Резервный вариант — Алексей Петрович предусмотрел. Там, — он дёрнул подбородком, — река, а на реке катерок. Полчаса прогулки по воде на фоне красот природы — и мы на месте. Жаль только, — он улыбнулся, — что я не смогу сегодня с тобой потанцевать.
Я только собралась ему ответить, как наш лимузин кашлянул и заглох — приехали называется. А позади, на шоссе, волчьими глазами сверкнули фары ещё какой-то машины, и она тоже свернула на просёлок.
— Так, — очень спокойно сказал Сергей. — Бери пацана и беги в лес.
— Куда?!
— В лес. Вон туда — видишь тропку? Она ведёт к реке. Там скалы, но есть спуск, типа каменной лестницы. А внизу тебя встретит Макс. Всё путём, Алинка, — беги.
— А как же ты?
— А я задержу этих — кто бы они ни были, — с этими словами он открыл бардачок и вытащил оттуда пистолет. — Мне на одной ноге всё равно далеко не уйти, так что…
Я похолодела.
— Не напрягайся ты, — добавил Серёга, заметив ужас в моих глазах. — Я сейчас звякну в лагерь, подъедут наши, и… Всё путём, Алинка, — мы ещё с тобой потанцуем. Беги, блин, чего сидишь? — приказал он, следя за приближающейся машиной. — Быстро, ну!
И я, сглотнув липкую слюну, сгребла Шепотка в охапку и кинулась в лес.
Я бежала по мшистым кочкам, утыканным кустиками брусники-черники, и боялась только одного: как бы не налететь в темноте на какой-нибудь корень и не упасть. О Сергее я старалась не думать: со мной был Шепоток, и я должна была спасти его от всех тех, кто так упорно за нами охотился. А он молчал и только тихонько сопел мне в ухо.
Уже почти стемнело, и тропинку я вскоре потеряла. Это меня огорчило не сильно — лес поредел, а впереди в вечерней тишине уже слышался шум воды: мимо реки я не пробегу. Закрываясь от хлещущих по лицу веток, я проломилась сквозь заросли папоротника и кусты малинника. И в это время сзади, там, где остался Сергей, щёлкнули два выстрела — один за другим, — затем ещё один. И тишина — злая и гулкая.
И я поняла, что Сергея больше нет — вот так сразу взяла и поняла. Я была знакома с этим красивым и весёлым парнем всего несколько часов, и даже успела с ним пококетничать, но я о нём почти ничего не знала. Почти ничего — если не считать того, что он меня защищал, защищал самоотверженно, совсем как эххийский рыцарь Хрум де Ликатес. Только Серёге было куда труднее: не было у него под рукой ни боевой магии, ни даже пулемёта… А он всё равно меня защищал… Мне захотелось сесть на мох и заплакать, но со мной был мой сын, и поэтому я побежала дальше.
Берег открылся внезапно. Редколесье кончилось, в лицо пахнуло водяной свежестью. Я подбежала к обрыву, ожидая увидеть каменную лестницу, о которой говорил Сергей, и…
Лестницы не было. Берег обрывался вниз круто, словно срезанный ножом. Подо мной были отвесные гранитные скалы, внизу громоздились камни, и бурлила быстрая река. Но чтобы добраться до этой реки, нужны крылья или хотя бы квалификация мастера спорта по альпинизму с полным набором верёвок-крючьев — мне не спуститься по этой стене (да ещё с ребёнком) даже под угрозой расстрела, тут метров двадцать, не меньше. Но не мог же Серёга меня обмануть — здесь должна быть лестница или что-то в этом роде!
