Трилогия тумана (авторский сборник) - Сафон Карлос Руис (книги онлайн полные .TXT) 📗
– Думаю, никто не сомкнет глаз, – согласился Макс.
– У меня идея, – сказал Роланд с плутовской улыбкой. – Вы когда-нибудь купались ночью?
– Ты шутишь? – недоверчиво спросил Макс.
Алисия одарила ребят загадочным взглядом сияющих глаз и без лишних слов спокойно направилась к пляжу. Макс с изумлением наблюдал, как сестра идет по песку и, не оборачиваясь, снимает белое ситцевое платье.
Алисия замерла на мгновение на краю берега. Ее кожа казалась бледной, словно источающей сияние в рассеянном, голубоватом свете луны. А потом девушка медленно погрузилась в гигантское озеро мерцающего серебра.
– Ты идешь, Макс? – позвал Роланд, повторяя путь Алисии по песку.
Макс молча качнул головой. Он видел, как приятель окунулся в воду, и услышал сквозь шум прибоя смех сестры.
Мальчик сидел в тишине, пытаясь разобраться, огорчает его или радует, что между Роландом и сестрой происходит мощная неуправляемая энергетическая реакция, в результате которой возникает осязаемая связь, которая не поддается определению и лично ему абсолютно непонятна. Пока они весело резвились в воде, Макс осознал (возможно, раньше, чем они сами), что между ними крепнут узы, которые соединят их неразрывно нынешним летом с необратимостью судьбы.
Вслед за этими размышлениями явились мрачные мысли о войне, гремевшей так далеко и в то же время так близко от залитого лунным светом пляжа. Макс со страхом думал о безликом призраке, который очень скоро потребует дани от его друга Роланда, а может, и от него самого. Мальчик перебрал в памяти все события долгого дня, вспомнив фантастическое зрелище затонувшего «Орфея» под водой, рассказ Роланда в хибаре на пляже и несчастный случай с Ириной. И, несмотря на веселый смех Алисии и Роланда, звучавший вдалеке, в душе Макса поселилась тягостная тревога. Впервые в жизни он ощутил, что время бежит намного быстрее, чем ему бы хотелось, а блаженные грезы прошлых лет невозможно вернуть. Колесо фортуны пришло в движение, и на сей раз он опоздал сделать ставки.
Позднее, греясь у импровизированного костра на пляже, Алисия, Роланд и Макс наконец заговорили о том, что полдня не давало им всем покоя. На блестевших от воды лицах Алисии и Роланда играли золотистые блики, отбрасываемые ярким пламенем. Макс пристально посмотрел на них и отважился поделиться своими опасениями.
– Трудно объяснить, но мне кажется, будто происходит нечто странное, – начал он. – Не знаю, что именно, но слишком много совпадений. Скульптуры, тот знак, корабль…
Макс ждал, что собеседники ему возразят и приведут разумные доводы, которых сам он найти не сумел. Он надеялся, что их слова его успокоят и убедят в том, что смутные страхи – лишь закономерный итог насыщенного дня, когда произошло столько событий; он устал и потому придает им слишком большое значение. Однако ничего подобного не случилось. Алисия и Роланд безмолвно кивнули, не отводя взгляда от огня.
– Тебе снился тот самый клоун, правда? – спросил Макс.
Алисия подтвердила.
– Кое о чем я вам раньше не говорил, – продолжал Макс. – Вчера вечером, когда все отправились спать, я еще раз посмотрел фильм, снятый Якобом Флейшманом в саду скульптур. Я был там два дня назад. Скульптуры стояли в других позах. Такое впечатление, будто они… умеют двигаться. Картина, которую я видел собственными глазами, отличалась от той, что на пленке.
Алисия покосилась на Роланда, завороженно следившего за пляской языков пламени.
– Роланд, дед никогда не упоминал ни о чем таком?
Мальчик словно не слышал вопроса. Алисия взяла Роланда за руку, и он поднял голову.
– С пяти лет мне каждое лето снится этот клоун, – сказал он дрогнувшим голосом.
Макс прочитал страх на лице друга.
– Считаю, что мы должны поговорить с твоим дедом, Роланд, – решительно заявил Макс.
Роланд рассеянно кивнул.
– Завтра, – пообещал он едва слышно. – Завтра.
Глава 8
Незадолго до рассвета Роланд опять сел на велосипед и пустился в обратный путь к дому на маяке. Пока он ехал по дороге вдоль пляжа, небосвод, затянутый пеленой низко нависавших облаков, стал наливаться бледным золотистым сиянием. Голова мальчика пылала от тревоги и возбуждения. Он гнал велосипед на пределе сил в бесплодной надежде, что физическое изнеможение заглушит терзавшие его сомнения и страхи.
Миновав порт и выехав на поднимавшуюся в гору дорогу, которая вела к маяку, Роланд остановил велосипед и перевел дух. На вершине скалы прожектор маяка рассекал предутреннюю тьму. Яркий свет пронзал туман, словно огненный меч. Роланд знал, что дед, молчаливый и терпеливый, все еще дежурит на маяке и что он не покинет пост, пока не займется заря, полностью вытеснив сумерки. Много лет Роланд мирился с болезненной одержимостью старика, не пытаясь анализировать причины и логику его поведения. С детства он воспринимал это как данность, дополнительную грань его дневного существования, которой он привык не придавать значения.
Со временем Роланд начал осознавать, что история, поведанная стариком, трещит по всем швам. Но до сегодняшнего дня он до конца не понимал, что дед солгал ему или по меньшей мере не сказал всей правды. Роланду не приходило в голову усомниться в честности старика. В сущности же, год за годом дед постепенно выдавал ему части странной головоломки. Ключ к ее разгадке, казалось, теперь найден: это сад скульптур. Иногда дед разговаривал во сне, порой – что случалось гораздо чаще – отвечал недомолвками на вопросы Роланда. Интуитивно мальчик понимал, что дед ограждал его от какой-то тайны из благих побуждений, желая защитить. Но похоже, безмятежному неведению наступал конец, неумолимо приближалась пора узнать истину.
Роланд возобновил путь, постаравшись на время избавиться от тревожных мыслей. Он бодрствовал почти сутки, и усталость настойчиво давала о себе знать. До бравшись до жилища у маяка, он прислонил велосипед к ограде и вошел в дом, не позаботившись включить свет. Поднявшись по лестнице в свою комнату, Роланд мешком рухнул на постель.
Из окна комнаты он мог разглядеть маяк, возвышавшийся над домом метров на тридцать, и неподвижный силуэт деда, который отчетливо вырисовывался на оконном стекле его сторожевой башни. Роланд закрыл глаза и попытался заснуть.
События истекшего дня вереницей проходили перед его мысленным взором: от подводной прогулки на «Орфей» до несчастья, приключившегося с младшей сестренкой Алисии и Макса. Удивляло и в то же время радовало, как быстро они сдружились – всего за несколько часов. Лежа в постели, один в своей комнате, Роланд думал о брате с сестрой как о самых близких друзьях, товарищах, с кем он охотно разделит свои секреты и тревоги.
Роланд отметил, что одна только мысль о них наполнила его уверенностью и чувством защищенности. И сам он испытывал глубокую преданность и признательность за негласный договор, будто соединивший всех троих прошлой ночью на пляже.
Наконец усталость одержала верх над волнениями, накопившимися за бесконечно долгий день, и Роланд стал погружаться в глубокий, освежающий сон. Напоследок он думал не о таинственной смутной угрозе, надвигавшейся на них, не о мрачной перспективе очутиться осенью в армии. В ту ночь Роланд умиротворенно заснул, нежась в объятиях грезы, которая останется с ним до конца жизни: Алисия, окутанная вуалью лунного света, погружается в море расплавленного серебра.
Наступило утро. Небо покрывала плотная пелена темных грозовых туч, растянувшаяся до самого горизонта. Сквозь тучи пробивался слабый туманный свет, навевавший мысли о холодном зимнем дне. Облокотившись на металлическую балюстраду на площадке маяка, Виктор Крей смотрел на бухту, лежавшую далеко внизу. Он думал, что годы, прожитые на маяке, научили его распознавать необычную, загадочную и неброскую красоту пасмурных дней, облаченных в грозовые одежды, которые предвосхищали на побережье разгар лета.
С башни маяка городок походил на игрушечный макет, который старательно смастерил коллекционер. Дальше, на север, бесконечной белой лентой протянулась береговая линия. В солнечные дни с наблюдательного поста Виктора Крея под толщей воды отчетливо виднелся остов «Орфея». Сверху корабль выглядел как огромное механическое ископаемое, зарывшееся в песок.
