Предания севера (СИ) - Коган Мстислав Константинович (книги бесплатно полные версии txt) 📗
Курганы встретили меня вязкой тишиной, прорезаемой лишь заунывным завыванием ветра, мечущегося в лабиринте холмов. Не было слышно ни пения ночных птиц, ни стрекотания насекомых. Даже трава тут шелестела как-то по-особенному тихо, лишь дополняя своим сухим шуршанием толстое покрывало безмолвия, годами ткавшееся над этим странным местом.
Было в этих холмах что-то странное. Оно, словно древний дух, бродящий по чердаку старого, давно покинутого дома, пугало холодной неизвестностью и в то же время, манило пыльным запахом всеми забытых тайн...
Я медленно брёл по этому загадочному лабиринту, тщетно пытаясь углядеть слабенький отблеск, неосторожно брошенный тонким золотистым лепестком, случайно выглянувшим из-под мертвенно-серого травяного ковра.
Рассчитывать на то, что наружу покажется весь венчик, не приходилось. Солнечник, несмотря на своё название, не слишком-то любит своего небесного собрата и поэтому растёт в укромных местах, куда дневной свет ещё не пробил себе дорожку...
Глухой каменный скрежет тяжким стоном прокатился над серыми верхушками безмолвных курганов. Это ещё что такое, Дагор меня сожри? Неужто кому-то из селян хватило глупости тревожить покой усопших родичей да ещё среди ночи.
Но нет, такого просто-напросто быть не может. Усыпальницы открываются только во время похорон, да и внутрь селяне не решаются заходить без отряда воинов. Слишком уж молоды ещё предания о мертвецах, бродивших среди живых.
Может статься и так, что какой-нибудь мародёр рискнул нарушить покой усопших в надежде разжиться фамильным клинком, горстью монет или старинным украшением, некогда принадлежавшим богатой семье. Конечно, в последнее время, воришек, промышляющих такими кражами, сильно поубавилось - всё-же королевский закон достаточно строг, да и недобрая слава подобных мест отпугивает многих искателей лёгкой наживы. Однако, нет-нет - найдётся сорвиголова, позарившийся на сокровища мертвецов.
Я остановился и задумался, уперев взор в тёмный купол ночного неба, усыпанный мириадами сверкающих в лунном свете алмазов. С одной стороны: мне следует уйти отсюда подобру-поздорову. Ведь если внутрь каменной усыпальницы вошёл человек, то это отнюдь не означает, что обратно из могильного сумрака не выползет нечто такое, от чего даже у закалённых в боях воинов волосы встанут дыбом.
С другой стороны - за поимку бандита, позарившегося на вещи усопших, полагается ни много ни мало, а пятьдесят серебряных эльдингов. Да на такие деньги я могу не только полностью содержать себя, забыв про скупую руку мастера Эйвура, но и купить редкие ингредиенты, необходимые для дальнейших экспериментов над секретом!
Ну, уж нет, такой шанс упускать - глупость несусветная. Если грабитель один и находится внутри гробницы, то достаточно просто навалиться всем весом на рычаг, запирающий дверь, а поутру привести сюда толпу селян, которые извлекут бедолагу на белый свет и поступят с ним по всей строгости королевского закона. Если вдруг бандитов окажется двое или даже больше, то просто улизну в деревню и расскажу всё капитану Бъярну, а уж он точно пустит собак по следу мародёров.
Не медля ни мгновения, я огляделся по сторонам и осторожно двинулся в ту сторону, откуда буквально несколько минут назад донёсся скрежет. Трава тихо шуршала под мягкими сапогами, сшитыми из оленьей шкуры, ветер, нечасто заглядывающий в эти места, шелестел мертвенно-серыми стеблями, услужливо скрывая любые звуки, которые могли бы выдать моё присутствие.
Однако чем ближе я подходил к тому месту, где располагался отрытый курган, тем сильнее росло в груди тёмное, гнетущее беспокойство. Каждый шаг давался всё тяжелее, на лбу выступила испарина, по спине текли крупные капли липкого холодного пота.
Страх... Он, будто яд, капля за каплей расползался по моему телу, делая его вялым и непослушным. Но стоило только мне вспомнить о мешочке звонких монет, о секрете и звании мастера травника, как все тревоги, сомнения и страхи, казалось бы, прочно угнездившиеся в моей душе, развеивались, словно утренний туман, потревоженный легким прохладным ветерком...
Ну, вот, наконец, и курган. Жадной густой темнотой зияет пасть открытого входа. Рядом никого - видать, ночной гость копошится внутри. Остаётся только молиться шестерым, чтоб ему не вздумалось выйти подышать свежим воздухом.
Так, спокойно. Если вор сидит сейчас у входа, то он вполне может заметить темную фигурку, со всех ног бегущую к запирающему рычагу, и попытаться выскочить наружу. Если же ночной гость, в поисках богатой добычи решил забраться поглубже, то, скорее всего, он всполошится только тогда, когда тяжёлая каменная плита сдвинется с места. Ну что ж, теперь всё зависит от того, насколько бесшумно и быстро я бегаю...
Грубая каменная кладка неприятно холодила спину, глаза заливал липкий пот, а сердце бешено колотилось, вот-вот норовя выпрыгнуть из груди. И, всё-таки, я успел. Тот, кто копошился в кургане, не заметил серую тень, бесшумно скользнувшую мимо открытой двери древней усыпальницы.
Осталось только навалиться на ручку рычага, чёрным древком исполинской стрелы, торчащую из каменной плоти...
***
Небольшая фигурка, с головы до пят укутанная в серый балахон, деловито сопя, возилась с рычагом, тщетно пытаясь хоть на палец сдвинуть его вниз. Она была настолько поглощена своим занятием, что не заметила, как от плотной, казалось бы живой черноты входа, отделился густой комок, смутно напоминающий верхнюю половину человеческого тела, и, слегка покачиваясь, завис над серой, влажной от ранней росы, травой.
Немного поболтавшись в воздухе, порождение могильного сумрака неспешно поплыло к фигурке ночного гостя, полностью поглощённого своим бессмысленным занятием.
Внезапно человек, повисший на рычаге, с глухим стуком упал на землю и забился в конвульсиях. На губах у него выступила кровавая пена, сведённые судорогой пальцы скребли по холодной влажной земле, глаза с ужасом наблюдали за плотным комком первозданной тьмы, тянущим свои мерзкие руки-щупальца к его лицу.
Вдруг тварь начала бледнеть, словно бы истаивая под серебристыми лучами заходящей луны. От неё во все стороны повалили клубы густого пара. Мгновение, и тёмный комок, выползший из недр кургана, исчез, оставив после себя лишь небольшое серое облачко, медленно опускающееся на землю.
То, что несколько секунд назад было человеком, встало, и, пошатываясь, словно забулдыга, вусмерть упившийся брагой, побрело в сторону людского жилья. В кулаке оно сжимало крохотный бутылёк, внутри которого перекатывалась крупная капля мутной ядовито-оранжевой жидкости.
А где-то за тёмной полоской леса мирно дремала небольшая деревушка, ничего не подозревая о безмолвной угрозе, огненным маревом нависшей над ней...
***
Ярко-рыжее солнце медленно поднималось над верхушками тёмных деревьев. Его свет живительными лучами разливался по окрестностям старого могильника. Стрекотали кузнечики, распевали свои утренние песни беззаботные пичужки. Казалось, природа забыла о безмолвном ужасе, творившемся тут буквально полторы тени назад. Вот только над кромкой дальнего леса застыли чёрные столбы дыма...
Право на жизнь.
Бегом, бегом, пошевеливайтесь, Дагор вас сожри! Велдин, чего встал? Тащи эти копья к арсеналу! Агмин - отправляйся на кузню, скажи - нужно всё, что есть. Бордан, бери свой десяток и размести наблюдательный пост на южной дороге. Женщин и детей ведите к ратуше. Юнцам раздайте охотничьи самострелы и распустите по домам. Мужиков всех гоните к воротам. Посмотрим, из какого теста слеплена местная деревенщина. Быстрее, парни: враг может объявиться в любой момент! - надсаживаясь, орал капитан Альрет, наблюдая за суетливой работой своих подчинённых.
