Три удара колокола - Кошовец Павел Владимирович (читать бесплатно книги без сокращений .txt) 📗
Ностромо отрицательно покачал головой, отчего виски всё-таки заныли.
- Слышал, будто Элий уже того... - поднял руки вверх. - Но насколько это верно, знает лишь дракон, - помолчал, - или ваш Единый, если ты спросишь, - криво ухмыльнулся, ВерТиссайя ответил ему угрюмым взглядом.
- Понятно, - прошёлся тот, разминая ноги. - Вернее, клянусь яйцами моего папаши, которые по крепости были чем-то средним между гринвудским гранитом и топлёным молоком, но зато чрезвычайно волосаты, что ничего не понятно. Но мой нос подсказывает, что в столице всплывает изрядное дерьмецо, и, дабы не захлебнуться в нём, надо поскорее выяснить, что же или кто тонуть не будет...
- Надо ещё учесть тот момент, что само по себе оно самое тоже не тонет...
- М-да, - с сомнением покосился на гнома рыцарь, и его бороду прорезала трещина - улыбка? - Не кажется ли вам, глубокоуважаемый светлый, что наша беседа напоминает диалог двух учёных мужей?
- Ага, ага, - степенно покивал головой Ностромо, поддерживая игру вербарца, - наподобие астрологов, у которых вместо звёзд яйца. С той лишь разницей, что гадания наши более реальны.
- Это точно, - уже откровенно ухмыльнулся Тиссайя и подал руку Ностромо, помогая встать. - А особенные откровения и удачные сеансы гадания у нас происходят при выпущенных кишках - мысли и судьба становятся столь прозрачны, что легко умещаются на лезвии меча.
- Да вы философ, господин рыцарь, - гном обозначил учтивый поклон, оглянулся вокруг, в поисках топора; искомый обнаружился в трёх локтях по направлению к убитому ягиру. Почему-то он не был никем присвоен - либо по причине избыточности вообще оружия на солдатах, либо из-за не использования подобного оружия этим пехотным подразделением и, соответственно, не возможности его эффективного использования в строю, либо пред ясные командирские очи никто не возжелал мародёрствовать - в общем, не важно, главное, что гном испытал чуть ли не блаженство, почувствовав в руке отполированную ладонью рукоять боевого побратима.
- А то, - буркнул Тиссайя, с пониманием глядя на общение гнома со своим оружием, - нам без этого никуда. Чем ещё заниматься в длинных тоскливых походах, никчёмных баталиях и серых попойках, - вздохнул и направился к своему огромному гнедому жеребцу, спокойно дожидающегося своего хозяина в компании с оруженосцем. - Я вижу, господин гном, вы чувствуете себя неплохо, - бросил, стоя спиной, и проверяя сбрую.
- Ну да, - честно ответил тот, на удар сердца прислушавшись к себе.
- Значит старина Эриус таки подлатал тебя, - пробормотал негромко, занятый ревизией перемётных сум, привязанных на крупе жеребца.
- Эриус? - удивился Ностромо, вспоминая благообразного святого отца, какого-то родственника их знакомца маркиза.
- Да, - барон повернулся лицом к гному. - Он ещё выполняет функции полкового священника и лекаря - Единый наделил его немалыми возможностями, терпение среди которых на первом месте, - уточнил. - Так вот, кто-то из моих шельмецов, клянусь яйцами моего Бирона, - похлопал коня по боку, - я найду этого или этих доброхотов и отблагодарю кувшинчиком вина, настучал отцу о моём... - задумался, - плохом настроении, и тот естественно, на своих двоих помчался в казарму и, - Тиссайя поморщился, будто раскусил луковицу, - провёл со мной... душеспасительную беседу о... В общем, о всяком высоком, о Едином, который завещал... - тут он поймал невольную улыбку Ностромо, разозлился. - Не мог же я святому отцу в рыло дать?! - возопил в сердцах, резко вспыхнув. - Вы своих старейшин и королей часто посылаете? - поинтересовался, прищурившись, и гном поспешно совладал со своим лицом, ибо не следует насмехаться и попрекать кого-либо тем, в чём сам не до конца уверен. Не взирая на комичность ситуации. - Но, клянусь бородой Единого, - успокаиваясь продолжил барон, - отец Эриус вовремя прибыл и подлечил меня, - заметил вопрос в глазах гнома и как-то вроде даже смущённо, как это ни невозможно с таким персонажем, как Тиссайя, ответил. - Ну, он иногда излечивает меня, убирая похмелье. Но очень редко! - воскликнул, словно его собирались уличить в измене присяге. - А потом стали поступать сообщения о беспорядках, появлениях тёмных, и, в конце концов, о нападениях на моих солдат, и пришлось садиться в седло, - он взял под уздцы своего жеребца, и они не спеша двинулись к перекрёстку.
Наверное, накипело у барона, раз он разродился столь длинной речью, при чём не пикантного, как прежде, содержания. Да и в расположение полка отчего-то не очень торопился, а стал любезничать с не очень знакомым ему гномом. Все эти новости, конечно же, были очень интересны Ностромо, но требовалось воспользоваться паузой и выяснить необходимую ему информацию. Если он конечно не под стражей - окружившие их солдаты сформировали вокруг них некий защитный заслон, трактовать который можно было по разному. А то ведь ВерТиссайя - очень непредсказуемый человек, в чём гном совсем недавно имел возможность убедиться, с какими-то своими тайнами и скелетами в шкафу.
- Святой отец вас осматривал, - между тем продолжал барон, - и я так понял, произвёл некоторые действия, улучшившие ваше самочувствие, ибо сержант чудом признавший в вас лояльного короне разумного вынес такой вердикт вашему состоянию и внешнему виду: дракон, опившийся крови и захмелевший, - ВерТиссайя искоса глянул на сокрушённо покачавшего головой гнома и ухмыльнулся. - Должен сказать, когда мы возвращались с площади, откуда шуганули уруков и обосравшийся сброд, и забрали павших солдат, то я специально ушёл в сторону, чтобы убедиться, что знакомый гном уже распивает пиво со своим Торрином и распевает песни... ну, какие там у вас погребальные?..
- Убедились? - недовольно перебил гном - проблемы вежливости с этой беспардонной кучей мяса и железа можно было смело откладывать в самый дальний уголок, не взирая на спасение - просто есть темы, которые гномы не любят обсуждать. - И у нас на том свете поют не погребальные, причём самим себе, как выходит, песни, а прославляющие отвагу, доблесть, мастерство гимны, - сообщил менторским тоном, а параллельно подумал, что тому сержанту, якобы общавшемуся с ним и в конце важной информации зарядившему ему в ухо, он бы сам проделал ответный жест доброй воли - но так, обушком топорика. Ишь, взяли моду: толочь добропорядочных гостей королевства чем ни попадя.
- Ух-ха-ха! - вполне искренне и благодушно расхохотался барон, и, чуть наклонившись к шедшему рядом гному, понизив голос, доверительно сказал. - Я действительно рад, что ты жив, гном, но не потому, что симпатичен мне, ибо как можно общаться облакам и коровьими лепёшками? - Ностромо поморщился на сравнение, но промолчал, так как вербарец приблизился ещё ближе, причём без тени улыбки в подозрительных свиных глазках, и дохнул таким перегаром, что волосы в носу у гнома в ужасе зашевелились. - Правильно, никак - ранжир разный. Но твой здоровый приятель произвёл на меня благоприятное впечатление, а это, - многозначительно воздел бровные заросли, - многого стоит. К тому же ты пытался спасти моих людей. Беда в том, что ноги у тебя коротки, чтобы бегать быстрее, да и попался ты на глаза очень настырной парочке уруков - они умудрились подранить двух солдат, прежде чем потерять одну из своих этих безумных конячек, и уйти от нас. А так желание у тебя было о-очень похвальное, - он тяжело вздохнул и посмотрел вперёд, опять будто сдуваясь и становясь каким-то безразличным. - Можно, конечно, считать, что мы в расчёте, ибо мои солдаты отогнали тёмных, тем более, в конце концов, ты так и не успел предупредить вовремя, но всё-таки считаю себя немного обязанным. Поэтому, - посмотрел серьёзно, если есть какие пожелания, могу попытаться их выполнить.
- Есть, - ответил Ностромо. - Мне нужно доступное объяснение, как пройти к Ремесленному кварталу.
- Ремесленному? - удивился тот; осталось ощущение, что ещё чуть - чуть, и он почешет затылок для пущей стимуляции мозговой деятельности.
- Да. Именно там, вернее, туда нас пристроил маркиз, - смысла скрывать это в преддверии кровавых разборок, гном не считал нужным.
