Голод. Дилогия - Малицкий Сергей Вацлавович (читать книги .txt) 📗
– Пока нет, но об уходе Зиди из города знает.
– Следите за ним, – задумчиво пробормотал Арух. – Ой, что-то не складываются у меня все эти штрихи в орнамент! Не забывай о муравьином меде, Синг. Да, Тирух магию на торговцев наведенную распутывал, удалось что-нибудь вызнать?
– Почти ничего, – еще сильнее изогнулся слуга. – След слабый, скользкий.
– Скользкий, ты сказал? – Арух окаменел над блюдом.
– Именно, что скользкий, – заторопился Синг. – Тирух сказал, что пальцы у него словно слизью покрывались, когда он нить пытался поймать.
– Немедленно перевернуть весь город! – Арух побледнел и выплюнул непрожеванное мясо. – Каждый постоялый двор, каждый трактир! Соглядатаев распустить по лавкам и площадям! О всяком иноземце, что в глаза бросится, докладывать. С колдунов глаз не спускать! Забудьте пока о баль. Аиру с отрядом стражников – в Скочу! Тируха – в Ласс! Если у любого подозрительного искра в левом глазу мелькнет, убивать на месте!
– Какая искра? – не понял Синг.
– Вот такая! – прошипел Арух и оттянул пальцем нижнее веко.
Заблестели зеленым, заискрились огни в глазу колдуна, заставили слугу пригнуться и зажмуриться.
– Слушаюсь! – Синг почти ткнулся носом в собственные колени. – Все сделаю и доложу.
– Доложишь! – Арух сорвался на крик. – Собери мне лучших воинов конга! Тридцати человек хватит! И я в Скочу поеду!
– Не люблю я, когда вместо снега пыль, – ворчал Касс – В мороз она холоднее снега кажется, да и удовольствия никакого, если на рожу или на руки сядет!
Кавалькада стражников с изображением собачьих голов на доспехах приближалась к цитадели Ласса. Только у троих не было знака дома Олли на одежде. Рядом с уверенно сидящим на крепком жеребце стариком Кассом ехала Тини, да две черные тени не отставали от нее ни на локоть. Едва зубчатые башни показались над деревьями, Касс прекратил беспрерывную болтовню, которой потчевал Тини третий день пути, забыл о старческих болячках и неудобствах зимней дороги и с восторгом уставился на вырастающие впереди укрепления. Он уже столько раз рассказал жрице храма Сето, как именно его предки, воины дома Олли, заложили в устье реки Даж неприступную крепость, замуровав в основание всех четырех башен живьем по огромному псу, что Тини могла бы подробно описать каждую из собак.
Старик порядком надоел жрице. И то ведь, растянул обычное двухдневное путешествие на три дня, почти в каждый встречный трактир сворачивал, чтобы погреться, испробовать местной стряпни, и всякий раз потом плевался и крыл эту стряпню последними словами, и так – до следующего трактира. Хорошо еще, что пятьсот монет, полученных от тана дома Рейду, неизменно настраивали Касса на благодушный лад. Вот и теперь, едва цитадель Ласса поднялась перед отрядом во всей красе, едва стали различимы фигуры дозорных в бойницах, показались крутые берега бушующей в пропасти Даж, как старик довольно звякнул набитым кошелем, вытащил из-за пояса мех крепкого вина и степенно вылил в рот изрядную порцию напитка.
– Край земель Скира, – произнесла Тини, вглядываясь в покрытые мхом камни.
– Какой край? – поперхнулся Касс – Ты еще Димуинну об этом скажи! Владения Скира простираются еще на три сотни лиг. Дешта – скирский город! Да что там Дешта? Все окрестные земли подчинены Скиру! Скань, дучь платят дань, корепты и учи трясутся от страха. Скоро будут подчинены баль и заречные ремини, а там можно будет и на запад поход устроить!
– Ты еще скажи, что в степь! – брезгливо поморщилась жрица.
– И в степь! – уверенно кивнул Касс – Разве не пора обнаглевших серокожих приструнить? Подожди, падут баль, и за пелену сунемся, магов Суррары потрясем. Или, думаешь, врут купцы, и нет там городов, дома в которых крыты не камнем, а золотом?
– Мне все равно, какая крыша над головой, лишь бы не протекала, – безразлично ответила Тини. – И все-таки, Касс, это край земель Скира. Я нисколько не умаляю доблести сайдов, завоевавших земли вплоть до Дешты, но пока память о прошлых правителях не стерлась в складках гор, эта земля не вполне земля Скира. Моя далекая предшественница, что властвовала над храмом Сето еще посередине владений баль, говорила, что всякую землю можно завоевать. Достаточно захватить ее, вырубить стоящий на ней многовековой лес и посадить новый. И лишь когда он вновь станет многовековым, а земля останется твоей – тогда предъявляй на нее права. А пока защищай ее как золотой, отнятый у врага.
– Вот чего я никогда не мог понять, зачем загадывать на много лет вперед? – удивился Касс – Ничего не скажу: леса, что тянутся вдоль гор от реки Даж до твоего храма, почтенная Тини, особенно чащи, что за Боркой начинаются, ну… не совсем сайдские. Там охоту, которой любят баловаться таны со своими отпрысками, не устроишь! Дикого зверья многовато. С другой стороны, и от каменного мешка, в котором храм твой высится, у меня при каждом походе к алтарю Сето несварение случается. А уж о лесах баль просто ужасы рассказывают. Что же получается? Если мы эти леса пересаживать не собираемся, выходит, нашими они никогда не будут? Не согласен я с тобой! Пусть у Скира на десять лет силы хватит, чтобы кусок леса от дикарей оборонить, но эти десять лет – руби его не руби – лес скирским будет! Кстати, зачем его вырубать? Можно ведь и поджечь. Вместе с дикарями!
– Самим бы тогда не сгореть, – почти неслышно пробормотала жрица.
– Чужими руками поджигать следует, чужими, – довольно рассмеялся Касс – Руками Седда Креча. Или Ролла Рейду. Не его ли герб над воротами Ласса полощется? Никогда не поверю, что великан Ролл променял осеннюю охоту на последнюю дештскую ярмарку!
– Променял или нет, но созерцание твоего счастливого лица, Касс, радости ему не прибавит, – заметила Тини.
– А я и не собираюсь его радовать! – отмахнулся старик. – Неприступные стены Ласса слишком холодны для моих костей. Я собираюсь остановиться за речкой, в Скоче. Знаю там один уютный трактирчик, где бесподобно запекают в глине лесного голубя! Ты-то не передумала, Тини? Следуешь за мной до Дешты?
– У меня есть дела в Скоче, – нахмурилась жрица. – Но если ты готов задержаться ради меня на денек-другой…
– Чего же не задержаться? – Касс довольно почесал брюхо. – Знаешь ли ты, любезная Тини, сколько трактиров я успею обойти даже за один день? А за два?..
Лес казался мертвым. Зиди остановил лошадей, передал уздцы соскользнувшей в траву Рич, шагнул вперед и, с трудом согнув больную ногу, опустился на колени. Закрыл глаза и сказал нужные слова. Примет ли? Столько лет не был в лесу сын баль! Все деревья помнит по именам, а голоса их забыл. Что же делать? Только звать и прислушиваться.
Аилле уже поднялся над горами, но теперь их искрящиеся вершины не были видны. Лес, отступивший от дороги, но все еще вздымающий кроны на недоступную высоту, загораживал половину неба. Холодный ветер путался в ветвях, шелестела опавшая листва, но деревья молчали. Выпуская морозный пар, Зиди шептал имена деревьев и кустарников, лесных трав и грибов, призывал духов ручьев и родников, прислушивался к шевелению корней в земле и предзимнему журчанию древесных соков под корой, но ни отзвука не доносилось из леса. И только когда баль рискнул все-таки назвать имя лесной топи, в ушах прозвучал тяжелый вздох.
– Идем, – обернулся Зиди.
– Это магия баль? – прищурилась Рич. – Ты разговаривал с лесом?
– Пытался, – буркнул Зиди. – Но это не магия. Я не колдун, я воин. Я был воином. Не хочет лес разговаривать. Он напуган. Может быть, почти мертв.
– Кто же убил его?
Зиди даже остановился. Действительно удивление послышалось в ее голосе, или ему показалось?
– Разве в нем нет зверей и птиц? Слышишь щебет? Разве эти деревья мертвы? Может быть, они спят?
Она насмехалась над ним.
– Есть звери, – кивнул Зиди, стараясь не смотреть на Рич, но не удержался, поймал взгляд. – И птицы есть. Но они как дети. Ребенок ведь тоже может сразу и не понять, что его мать сражена стрелой, и будет напрасно дергать ее за руку.
