Кружащие тени - Кирнан Селин (читать книги регистрация TXT) 📗
Его лицо было украшено такими кровоподтеками и шрамами, что Винтер сначала не поняла, кто это. Но его спутник рассмеялся и громко произнес:
— Даже не верится, Тош, что она и смотреть на тебя захотела — с твоей-то рожей.
Винтер похолодела от ужаса. Тош! Она взглянула на вошедшего внимательнее и прислушалась к его голосу.
— А что с моей рожей? — проворчал тот. — Ничего особенного.
Первый ухмыльнулся и что-то сказал, но его слова растворились в шуме. Пока он говорил, его товарищ не слушал, он всматривался в толпу — и довольно быстро обнаружил Винтер. Она смотрела на него, не в силах двинуться с места. Сначала он улыбнулся, показывая дыры вместо выбитых Озкаром зубов — просто ухмылка мужчины, приветствующего новую женщину, — затем нахмурился, и Винтер увидела: он узнал ее; в его глазах промелькнула жажда убийства.
Именно в это мгновение Кристофер вернулся со двора, подошел к столу и нагнулся, чтобы что-то сказать. Увидев выражение лица девушки, он тут же обернулся, чтобы проследить за ее взглядом. Винтер так и смотрела на разбойника, не в силах оторваться. Ей казалось, ее погрузили в ледяную реку и вытащили — и теперь она сама превратилась в ледяную статую.
Разбойник, все так же жестко глядя на девушку, провел языком по осколкам зубов. Он понял, что с девушкой Кристофер, но не стал спешить, а медленно осмотрел его с ног до головы. Долго глядя Кристоферу в глаза, нагло ухмыльнулся, вновь повернулся к Винтер и подмигнул.
Тут она перестала его видеть, потому что кто-то оказался между ними. Этим кем-то был Кристофер, который сел напротив нее.
— Эй, — сказал он.
Он потянулся через стол и нежно взял в ладони сжатые кулаки Винтер. Она посмотрела на соединенные руки. Девушка не чувствовала прикосновения, ей казалось, что она — птица и летит высоко-высоко над таверной. Тогда Кристофер сжал пальцы сильнее. На его левой руке обрубок среднего пальца ушел под указательный, и при пожатии Винтер ощутила, как этот обрубок вдавливается в ее ладонь. Это странное прикосновение словно разбудило ее, она вынырнула на поверхность, и все вернулось — зрение и слух.
Она моргнула, глубоко вздохнула и сосредоточилась на узком лице Кристофера. Он был бледнее, чем когда-либо; глаза внимательны.
— Это он? — мягко спросил Кристофер.
Кристофер не казался разгневанным — как тогда, в ту ночь, когда она все ему рассказала, — и это ее успокоило. Она кивнула. Кристофер выпрямился. Винтер думала, что он обернется посмотреть на бандита, но он просто взглянул влево и наклонил голову, будто прислушиваясь к чему-то. Длинные ресницы отбрасывали тени на щеки. Кристофер провел большим пальцем по тыльной стороне ладони Винтер, затем снова посмотрел на девушку:
— Давай выйдем, девчушка. Отнесем все пожитки к бане и сложим снаружи. Поговорим с Рази через стену, пока ждем своей очереди. Попрошу служанку вынести нам сидра и яблочного пирога. Посидим на солнце и просто устроим себе пикник перед дальней дорогой. Что скажешь?
Винтер кивнула, и вместе они собрали вещи и вышли наружу. На разбойника она не обернулась.
Всего лишь призрак
Купальня находилась во фруктовом саду. Это была маленькая хижина с грязным полом и единственной ванной, укрытая в прозрачной тени плодовых деревьев. То ли случайно, то ли благодаря деньгам Рази они оказались единственными, кто собирался ей воспользоваться. Казалось, что хижина находится от трактира на расстоянии многих миль и в ней спокойно и безопасно.
Винтер присела за кучей их пожитков, прислонившись спиной к стене купальни и подставив лицо солнцу. На ветке яблони, протянувшейся над ней, заливался трелями черный дрозд. Девушка сидела с закрытыми глазами и слушала, когда Кристофер, с тарелкой в одной руке и с кружкой — в другой, локтем открыл дверь в хижину и дал ей захлопнуться за ним.
— Эй! — окликнул он друга. — Я принес тебе сидр и пирог.
— Я не хочу. — Голос Рази был тихим и тусклым.
— Да, я знаю. Это был всего лишь предлог, чтобы ты не начал швырять в меня вещами, когда я войду. Я оставлю все здесь.
Раздались тихое звяканье и шорох, когда он поставил еду по другую сторону стены от Винтер.
— Позже захочешь, сам ведь знаешь. Вряд ли что-то осталось у тебя в желудке после того, как тебя вывернуло за амбаром.
Раздался шорох, как будто Рази резко выпрямился или вскинул руки, а затем повисло тяжелое молчание.
— Теперь мы отправимся домой? — наконец спросил Кристофер. — Ты, я и Винтер?
— Нет, Кристофер. Мы не вернемся. — Голос Рази звучал приглушенно, и девушка предположила, что он закрыл лицо ладонями.
Последовала еще одна короткая пауза, после которой Кристофер тихим, но настойчивым голосом продолжил:
— Дома ты мог бы возобновить свою практику. Винтер построила бы для тебя больницу. А я… Я мог бы накладывать повязки или еще что-нибудь в этом роде. Снова открыть конюшни, вернуться к разведению лошадей.
Винтер распахнула глаза. Она поняла, что Кристофер говорил не о дворце, который он никогда не назвал бы домом. Он говорил о Марокко. Об Алжире. О том, чтобы начать новую жизнь. Она повернула голову, ожидая ответа Рази и не совсем понимая, что она хотела бы услышать. Рази продолжал молчать.
— Рази, — настаивал Кристофер. — Давай же поехали домой. Прежде, чем эти люди увидят твой труп.
Ответом вновь было молчание. Винтер могла представить, как Рази лежит в ванне, положив локти по краям и откинув голову на стенку. Она видела, как он прижимает ладони к глазам, ожидая, пока Кристофер оставит его в покое. Молчание затянулось, и Винтер услышала, как Кристофер вздохнул и зашаркал ногами.
— Я сожалею о Лоркане, Рази, — мягко сказал он. — И сожалею о том несчастном мальчике-арабе.
Винтер вновь закрыла глаза и прижалась головой к стене. Рази так и не заговорил.
— Когда твой отец узнает, что это был не ты…
— Он не узнает. Джам будет слишком напуган, чтобы ему сообщить.
Рази с мягким плеском уронил руки.
— Эти бедные люди, — сказал он надтреснутым голосом. — Господи… Я послал того несчастного…
— Если твой отец будет считать тебя погибшим, он попытается за тебя отомстить. Хаос начнется неминуемо, если только…
Кристофера заглушил смех Рази.
— Обычно в наших кругах возмездие настигает виновных удивительно неторопливо, Кристофер, и только тогда, когда оно политически выгодно. Кому, как не тебе… — На мгновение повисло молчание, а затем Рази вновь заговорил надломленным голосом: — Кому, как не тебе, это знать. О боже! Симон и его люди… и несчастный Шукьяр! Как можно было?.. Крис, я никогда не искуплю свою вину за это.
Винтер хотела, чтобы Кристофер ушел оттуда. Надо было сказать ему, чтобы оставил Рази в покое, наедине с его мучениями. Она открыла было рот, чтобы его позвать, но Кристофер конечно же знал Рази не хуже, чем она сама, и потому произнес:
— Мы с Винтер будем здесь, рядом, хорошо? Позови, если захочешь нас видеть.
Дверь купальни скрипнула. Винтер увидела руку Кристофера на задвижке. Он начал открывать ее, но затем помедлил и вернулся обратно:
— Знаю, мне не надо об этом тебе говорить, Рази. Ты ведь не какой-нибудь недоумок. Но это не ты убил Шукьяра. И не ты перерезал горло де Рошелю и отравил его людей. И, Рази, мы никогда это не обсуждали, но насчет тех слов трактирщика… Это не ты лишил меня рук, Рази, и не ты решил пожертвовать королевством ради мести. Я никогда не винил тебя, и не стоит тебе сейчас бередить старые раны просто потому, что ты измотан и упал духом.
Винтер прислушалась, что ответит Рази, но в купальне царило полное молчание.
— А пока сиди здесь, сколько захочешь, — сказал Кристофер. — Если вода остынет, попросим подогреть еще.
Он вышел и прикрыл за собой дверь. Постоял немного, упершись невидящим взглядом в необтесанную деревянную обшивку, а потом сел на траву радом с девушкой и откинулся к стене. Винтер прижалась к нему, взяла его за руку и сжала ладонь. Они вместе смотрели в гущу сада.
