Низвержение - Гордон Родерик (электронная книга .txt) 📗
— Неважно. Снимай, — перебил его Дрейк. — Если он к этому не готов, ни в коем случае нельзя к нему приближаться с такими вещами.
— К кому? — спросил Честер, уже порядком обеспокоенный.
— Первый в нашем списке — капитан Суини. Он же Радист, но вам лучше его так не называть — по крайней мере, пока.
Уилл расстегнул ремешок на часах и оставил их на сиденье. После этого Дрейк отпёр ворота и пошёл по дорожке, по которой Уилл с Честером несколько дней назад бегали до леса.
— Сюда, — указал Дрейк. Уилл как раз заметил среди деревьев заросшую мхом крышу, которую видел в прошлый раз. Дрейк сошёл с дорожки и стал спускаться по склону, углубившись в густые заросли папоротника. На первый взгляд они казались непроходимыми, однако среди них обнаружилась узенькая тропка, которая вывела к флигелю на дне лощины.
Не верилось, что в такой развалюхе кто-то живёт. Стёкла в окнах, хоть и остались целыми, заросли грязью.
— Держитесь за мной. Вам лучше вообще ничего не говорить. Если вдруг он что-то у вас спросит, отвечайте тихо… очень, очень тихо, — предупредил Дрейк. Он стукнул в дверь — легонько, едва слышно — и толкнул её. Ржавые петли неохотно подались.
Ренегат направился в темноту. Уилл с Честером последовали за ним, гадая, чем всё это обернётся. Они не слышали никаких звуков, кроме собственных шагов по голому каменному полу и хруста грязи под ногами. Воздух в домике был спёртый, пахло сыростью. Ничего не различая в кромешной темноте, ребята старались не отставать от Дрейка. Тут Уилл почувствовал его руку у себя на локте: похоже, это был знак остановиться.
— Здравствуй, Радист, — негромко произнёс Дрейк. — Надеюсь, мы тебе не помешали?
— Нет, я вас ждал. Твой отец сказал, что ты заглянешь, — отозвался из дальнего угла грубый голос. Уилл и Честер услышали, как Дрейк пошёл на голос, но как ни всматривались, не могли там никого разглядеть. Зажглась спичка, и тусклый свет масляной лампы пробил угольно-чёрные тени.
За силуэтом Дрейка виднелась другая фигура. При слабом освещении, которое давала шипящая лампа, можно было различить только, что жилец флигеля на полголовы выше ренегата и гораздо более крупного телосложения.
— Давно же ты меня не навещал, — проворчал он, однако не без нежности в голосе.
— Да, давно, — согласился Дрейк.
— Ты привёл обоих. Наверное, хочешь, чтобы я вышел наружу, показаться им?
Вслед за Дрейком Уилл и Честер вернулись ко входу во флигель. Будто призрак, таящийся от живых, хозяин вышел на свет. Хотя лицо у него было отнюдь не чистое, ребята увидели, что его глаза окружены концентрическими линиями, выпуклыми, словно под кожу зашиты провода. Линии были тёмные, почти чёрные, и от этого напоминали какие-то первобытные татуировки.
Разглядывая его, Уилл невольно вспомнил дядю Тэма, который был таким же крепким и мощным. Но Суини, пожалуй, заткнул бы Тэма за пояс: плечи у него были широченные, а рукава шерстяного армейского свитера едва не трескались на мускулистых руках.
На нём были грязные свободные брюки камуфляжной расцветки и армейское зимнее кепи с клапанами, опущенными на уши. Когда Суини снял головной убор, стало видно, что изнутри кепи в несколько слоёв выложено металлической фольгой.
— Помогает? — поинтересовался Дрейк.
— Не особенно, — буркнул Суини.
Теперь Уилл заметил, что и лоб Радиста покрыт паутиной выпуклых линий. По необычному лицу Суини трудно было определить его возраст, однако парень, обратив внимание на поредевшие седые волосы, заключил, что ему не меньше шестидесяти.
Прищурив удивительные глаза, Радист внимательно рассмотрел обоих ребят по очереди.
— Что, рассказал он вам что-нибудь про меня? — строго спросил он, указав большим пальцем на Дрейка.
Они молча помотали головой.
— Так я и думал, — заметил Суини, а затем откашлялся. — Сорок лет назад я служил в морской пехоте, точней, во флотском спецназе. Но у меня наследственная близорукость, и зрение рано начало падать. Короче говоря, мне оставалось либо выйти в отставку по состоянию здоровья, либо заделаться кабинетной крысой и до конца службы перекладывать бумажки с места на место. И тут появляется этот доктор из военного научного центра и предлагает мне чудо — иначе не скажешь. Пообещал, что вернёт мне идеальное зрение, и я снова буду в строю. Без армии я жизни не видел, так что сразу ухватился за такую возможность. Но, как говорится…
— Инициатива наказуема, — с улыбкой вставил Дрейк.
— Ещё как, чёрт побери. Оказалось, они занимаются искусственным обострением восприятия — для военных нужд, естественно, — сложив два пальца, Суини нарисовал ими в воздухе восьмёрку у себя перед глазами, как будто сам себя благословлял. — Видите ли, мне в сетчатку и в уши вживили кое-какие приспособления, потом покопались в мозгах, чтобы сигналы быстрее доходили, и в итоге зрение и слух у меня стали в сотни раз тоньше, чем у обычного человека. Заодно скорость реакции выросла. — Он с мрачным видом откашлялся. — Я был третьим в очереди на операцию, и к тому времени, как хирурги взялись за меня, они уже, слава богу, соображали, что делают. Более или менее. Остальным подопытным не повезло: один бедняга умер прямо на операционном столе, а второго парализовало.
Помня наказ Дрейка, Уилл с Честером молчали — только потрясённо смотрели на Суини.
— Короче говоря… я быстро двигаюсь, а ещё слышу и вижу то, что вам не под силу, — сказал он и опустил глаза на кепи, которое держал в руках.
— Как раз то, что нужно для ночных операций и вылазок в джунгли, — объяснил Дрейк.
— Да, вот так я и служил: три десятка лет шастал в темноте, — кивнул Суини и поднял взгляд. — Всё ощущаешь гораздо ярче, чётче… даже самые незаметные мелочи… если заранее не настроиться, от громких звуков голова разрывается. — Он нахмурился, и сетка линий у него на лбу превратилась в зигзаг. — Но хуже всего, что это нельзя «выключить». Они-то не подумали, что я круглые сутки буду мучиться от этой, как её, «сенсорной перегрузки». От неё запросто можно слететь с катушек. — Он махнул рукой на лес и наклонил голову. — Вот сейчас я слышу, как насекомые роют ходы под корой у этих деревьев. Стук, будто от отбойных молотков. — Суини повернулся в ту сторону, откуда пришёл Дрейк с ребятами. — А машина, которую вы оставили у калитки… Я слышу, как остывает мотор. А тут у меня как будто айсберги взрываются. — Он поднёс руки к вискам, но не дотронулся до них. — И это никогда не прекратится.
— Вы в самом деле всё это слышите? — тихо спросил Уилл.
— Разумеется. А что касается глаз, то солнечный свет я ещё могу выносить, но недолго.
— Я тоже, — пробормотал Уилл.
Суини бросил на него непонимающий взгляд, а затем продолжил:
— Самое неприятное, что любой электроприбор может нарушить контуры у меня в голове. Так что мне приходится жить тут без электричества. Свечу себе масляной лампой, если вдруг потребуется, а готовлю в печке. Мне иногда кажется, будто я провалился в Средние века.
— В прятки играть с Радистом даже не начинайте — в этом ему никто в подмётки не годится, — с улыбкой предупредил Дрейк, чтобы немного разрядить обстановку. — Он за километр услышит, как вы дышите.
— Да ладно, я буду иногда поддаваться. — Суини хрипло рассмеялся, а потом обхватил Дрейка за плечи одной ручищей и тряхнул так, что у того ноги оторвались от земли. Отпустив Дрейка, Суини наклонился к нему. — У меня к тебе разговор, — сказал он и сверкнул глазами в сторону Уилла и Честера. — Приятно было познакомиться, ребятки.
— Подождите меня в машине, — велел Дрейк, и они стали подниматься на холм, оставив ренегата и Суини наедине.
Когда Дрейк вернулся, за руль «лендровера» сел Честер. Прикинув, что они достаточно далеко отъехали от флигеля и Суини их не услышит, Уилл спросил: — А нельзя у него вытащить из головы все эти устройства, чтобы он снова стал нормальным человеком?
— Наверное, можно, только он не захотел, чтобы у него второй раз копались в голове. Да и рискованно это — вырвать провода после стольких лет, — ответил Дрейк, обернувшись к Уиллу. — Радист всё время на пределе, и порой с ним бывает тяжело. Но он нам очень пригодится, если я смогу убедить его снова взяться за дело.
