Дети ночного неба - Гуськова Татьяна (книги бесплатно читать без .txt) 📗
– Я приготовила торжественный танец в честь победителя.
Тяжело вздохнув, Император кивнул.
– Да, Ксаниш. Мы все жаждем увидеть твой танец. Позже, Тайри! Мы непременно посмотрим скакуна позже.
Глава клана Тайри улыбнулся вслед торжественной процессии, выходящей из ложи. Уж он-то знал, чем можно порадовать своего четырнадцатилетнего правителя.
Глава клана Тассан не присутствовал в ложе Императора, ему хватало того, что там находится его дочь, прекрасная Ксаниш.
Всем оделили боги красавицу: высоким чистым лбом; глубокими, как безлунное небо, темными глазами в опахалах густых ресниц; пушистыми блестящими волосами; прекрасным гибким телом, глядя на которое любой мужчина забывал обо всем, – только ума забыли вложить в прелестную головку. Ксаниш, несмотря на то, что перешагнула двадцатилетний рубеж, была наивна, как маленькая девочка, но зато не в меру обидчива и злопамятна. Немало золота из кошеля Тассана ушло, чтобы потакать капризам дочери, или задабривать тех, кого она обидела. Удача, казалось, постучала в дверь, когда пропала любимая шайньяр Императора из клана Каеш. Тассан знал, что его дочь танцует с мечом не хуже, он тут же появился с ней при дворе. Но и тут прекрасная Ксаниш так и не проявила себя, не сумев покорить сердце Императора, чтобы занять почетное место рядом с ним. Она все так же, как привыкла дома, капризничала, обижалась на любое, даже хвалебное, слово и – уже порядком вывела Императора из себя. Тассан чувствовал – еще немного, и его дочь попросят покинуть императорский замок.
Сейчас же Ксаниш гордо вышагивала за Императором, ни дать ни взять утка, возомнившая себя соколом.
– Шатрен, постой!
Тассан оглянулся, недоумевая, кто мог назвать его по имени. По пятам за главой клана спешили двое в черных одеждах, на которых серебряными нитями были вышиты перья. Глава клана Балоог и с ним какой-то юноша, кажется, сын.
Балооги так редко покидали свой замок-крепость, что Тассан почти забыл, как они выглядят, а потому невольно вздрогнул, стоило этой парочке приблизиться. Кожа у оборотней Багалов сероватая, волосы торчат прядями, будто перья, глаза пронзительные, желтые, и при бледном лице неожиданно яркие алые губы. Не красавцы. Такой выйдет в темном переулке навстречу, сам все отдашь, даже если не попросит, лишь бы живым остаться.
– Здравствуй, Горх, – вспомнил Тассан имя главы одного из пяти кланов.
– Приветствую тебя, брат! – и Балоог сжал Тассана в объятьях.
Шатрен, не ожидавший такой сердечности, малость опешил.
– Что привело тебя в императорский замок? Насколько я знаю, вы редко покидаете горы.
– Да, ты прав, – Горх дружелюбно улыбнулся. – Но сейчас в Империи неспокойно. Захотелось свежих сплетен послушать, чтобы знать, что в мире творится. Да и на скачки посмотреть.
Тассан вежливо покивал, не зная как избавиться от неожиданного собеседника. Император, вместе с Ксаниш, давно скрылись из виду.
– А ты не выставлялся?
– Нет, ты же знаешь, возле нашей крепости нет пастбищ, нам негде выращивать коней. Это у Тайри луга и поля…
– Ясно. А это правда, что Шеверы напали на Каеш и вырезали их подчистую? – продолжал любопытствовать Балоог.
– Правда. Уцелела только мелхайя, наследница клана. Она в это время как раз в императорском замке была.
– А что же Тайри не пришли Каеш на помощь? Они же ближайшие соседи и лучшие друзья.
Тассан только плечами пожал.
– Извини, но сейчас в честь победителя скачек будет танцевать моя дочь, я хотел бы посмотреть.
– Ох! Это ты извини! Не знал, что отвлекаю. Нам бы тоже хотелось посмотреть.
И назойливые Балооги последовали за Тассаном.
Ксаниш аккуратно подвязывала к ручным и ножным браслетам разноцветные ленты, половину зеленых, половину янтарных, ровно восемьдесят четыре штуки вместе. Ее злило, что нельзя никого позвать на помощь, что шайньяр должна сама подвязывать эти глупые, путающиеся в ногах и мешающие рассмотреть какие у нее красивые руки, полоски шелка. И узелки нужно завязывать крепко, потому что лента, отвязавшаяся от браслета во время танца – очень плохая примета. По обычаю, высокородная танцовщица должна быть облачена только в эти самые ленты, браслеты-феянь на руках, от запястий до локтей и от локтей до плеч, и на ногах от голеней до колен, небольшие шелковые штанишки до середины бедер и неизменную темную вуаль на лице.
Наконец облачение завершено и Ксаниш вытащила из футляра меч. Когда-то шай шин принадлежал ее бабке, а потом перешел к ней. Нежным радужным светом переливались на полукруглой чашке, должной защищать руку, если бы кто-нибудь вздумал напасть на шайньяр, черные жемчужины, изображающие в тонком плетении узоров глаза каких-то невиданных зверей.
Полностью приготовившись, шайньяр подошла к занавеси и прислушалась. Тишина. В зале, там за занавеской, – ни звука. Все ждут ее – Блистательную Ксаниш, пусть этот титул и не принадлежит ей. Красавица улыбнулась, наслаждаясь своей властью. Но вдруг в зале кто-то кашлянул и завозился на месте. Ксаниш захотелось выскочить и пристукнуть наглеца. Она украдкой выглянула в щель меж занавесок. Лица ждущих были невозмутимы и неподвижны, один только Император, опустив голову, что-то чертил пальцем на ковре, служившем сидением.
Совладав с яростью, Ксаниш вышла в зал. Те, кто были воинами-шакья, затянули песнь без слов, приветствуя свою сестру. Но даже в этом однообразном мотиве Ксаниш слышалась насмешка. И она решила отомстить. Отомстить так, как сможет. Сделать героем праздника не любимчика Императора, Тайри, а кого-нибудь другого. Все равно кого, на кого меч укажет [15]. Главное – разрушить планы этого жалкого мальчишки, пусть он и Император.
Обдумывая коварные планы, Ксаниш ни на мгновение не сбилась с ритма танца, недаром же придворные окрестили ее Блистательной, несмотря на непризнание Императора. Пел свою чарующую мелодию меч, прозванный Черноглазкой, настоящее имя знала только хозяйка, мелькали разноцветные ленты, подчеркивая грацию и красоту движений шайньяр. Будто бы в призрачной клетке из движений меча бьется разноцветная птица. Ни одного неверного движения, ни одной фальшивой ноты…
Император совсем пригорюнился. Чиа танцевала жестче, ее движения были более резкими, иногда ее меч срывался на оглушительный визг… но сколько же жизни, огня, души было в тех танцах. Казалось, сердце танцует вместе с шайньяр.
В танцах Ксаниш много красоты, много грации… но совсем нет жизни. Они быстро приелись, стали казаться однообразными и скучными.
Наконец, шайньяр совершила последний изящный прыжок, меч вывел завершающую трель и указал отчего-то на посла Адна.
Император приподнял брови. Может, шайньяр затанцевавшись, закружившись, забылась, запуталась? И сейчас переведет меч на Тайри. Но острие стройного, полуизогнутого лезвия продолжало твердо указывать на посла.
– Что же, шайньяр Ксаниш выбрала героя сегодняшнего праздника. Так пусть он будет героем ЕЁ праздника. А мы отправимся пировать в честь того, кто сегодня выиграл скачки, – сказал Император ровным голосом, поднялся и первым покинул зал. Придворные, гости, шакья последовали за ним, оставив Ксаниш одну.
К дочери подошел Тассан, постоял молча, потом выплюнул негромко:
– Дура, – и ушел прочь.
Ксаниш смяла вуаль и зарыдала, закрыв лицо руками. Даже она поняла, что значили слова Императора – он велел ей убираться из замка. А все из-за этого проклятого Тайри! Ничего! Она еще отомстит ему! Неизвестно как, но обязательно отомстит!
– Не стоит так убиваться, красавица, – произнес вдруг рядом мужской голос, густой, глубокий, его лишь чуть-чуть портил легкий акцент.
Ксаниш подняла глаза – перед ней стоял посол Адна.
Этот гостиный дом был подороже того, в котором мы останавливались вначале, но и получше, да и теперь мы могли себе это позволить.
