Будь моей ведьмой - Звездная Елена (читать книги без TXT) 📗
– Обчистить хранилище, – укоризненно-издевательски продолжал муж. – Да, тебя в моей семье определенно примут за свою. Хотя нет – в нашем генетическом наследии умение играть на нервах отсутствует.
– Ой не скажи, – не менее ехидно вставила я.
Стужев медленно протянул руку, взял один шарик сухого завтрака «Несквик», который Генри для меня купил, и молча запустил в меня. Описав дугу, шоколадный шарик попал в декольте и там и застрял.
– Это что такое было, няшка женатая?
– Это, анимешка замужняя, моя реакция на черезмерное ехидство, – победно усмехаясь, заявил Князь.
Молча протянула руку, взяла всю пачку.
– Не смей, – предостерег супруг.
Запускаю ладонь в упаковку.
– Рита, накажу, – попытался предотвратить неизбежное Стужев.
Набираю горсть шариков…
– Хорошо, понял! – явно позерствуя, вскинул руки типа «фашист сдался без боя». – Готов искупить вину и съесть шарик.
– Какой? – не поняла я.
– Который во-о-он там застрял.
Разжав ладонь, ссыпала все шарики в тарелку, потом демонстративно вытащила попавший в цель и съела. Сама. Врагам на зло.
– Жадина, – обиделся муж.
– Ты знал, на ком женишься, – парировала я.
– На клептоманке со стажем, – хохотнул Стужев. – Да, Маргош, два сапога пара – это про нас.
Подавила улыбку. Засекший это Князь тяжело вздохнул и на выдохе протянул:
– Правда, тебя еще воспитывать и воспитывать…
Молча показала ему язык.
– Это намек? – оживился супруг.
У меня от постоянных улыбок уже скулы болят, но удержаться же невозможно.
– Ладно, – я отхлебнула остывший кофе, – чего там няшки с Георгием Денисовичем, нас искали?
– Нет. – Стужев начал демонстративно и очень откровенно пялиться на мою грудь. – Они решили, что нас схватили темные, так что даже поисков не начинали.
– То есть нас попросту бросили бы? – возмутилась я.
– Нет, – переводя взгляд с левой груди на правую, ответил Князь, – просто не стали бы искать.
– Эй, это уже наглость! – возмутилась я.
– Да нет, простой расчет – какой им смысл искать нас, если доступа на территории темных нет. Нас попросту списали со счетов.
И взгляд снова с одной на вторую!
– Я не про команду, я про тебя! – возмущенно прошипела.
Стужев поднял на меня потемневший взгляд и выдал:
– А? Ты про мое поведение?
– Да!
– Ну прости, Ритусь, это уже все мое, так что хочу – смотрю, хочу – трогаю, хочу…
– Ну уж нет! – решительно сказала я и поднялась. – Кто-то обещал мне магазин и новую одежду.
– А чем тебя моя не устраивает? – нагло поинтересовался Стужев, откусывая от бутерброда, про который периодически вообще забывал.
– Дорогой, – провела руками от груди до бедер, – если ты настаиваешь, я могу выйти и так.
Подавился. Откашлялся, торопливо запил и тоже поднялся:
– Даже не надейся, Маргош. Это теперь все мое, и меньше всего мне хочется, чтобы народ на мое слюни пускал. Твои джинсы в моем шкафу, кстати.
– Мое, моем, я, мне, меня, – перекривляла я его, но за джинсами потопала.
Выйдя из столовой, вспомнила про книгу ягушенскую и потопала обратно, и не знаю, почему остановилась… Точнее, не сразу поняла, почему… А если еще точнее, не сразу осознала, услышав произнесенное злым голосом:
– Рита ничего не должна знать.
И такое ощущение, словно падаешь вниз с высокой скалы в бесконечную пропасть!
«Господи, пожалуйста… пожалуйста…» – никогда не молилась, а сейчас не удержалась, потому что не хотела верить, просто не хотела…
– Хозяин, вы… – начал Генри.
– Хватит, – судя по звуку отодвигаемого стула, Стужев поднялся. – Может, я и не совсем осознанно пошел на этот шаг, но не жалею ни секунды. Рита моя. А свою женщину я не отдам ни семье, ни Гекате, ни человским колдунам.
– Вам враги сейчас… не нужны. – Голос Генри прозвучал глухо.
– Мне сейчас есть за что сражаться, – спокойно ответил Князь. – Игры кончились, проигрывать я не намерен.
Бесшумно отступила от двери, затем торопливо поднялась наверх, вошла в спальню. Сердце билось часто-часто, руки заледенели, немного потряхивало. Да что там потряхивало – трясло конкретно.
– Маргош, как-то рановато тебя накрыло, – послышался чуть ехидный голос Стужева.
Обернулась – муж стоял в дверях, засунув руки в карманы и встревоженно смотрел на меня. И я на него смотрю, и вдруг слова старшей Бабы Яги вспомнились: «Мать твоя могла о муже-изменщике забыть, счастье с другим построить, мечты добиться, да выбрала долю горькую. Она жалость к себе лелеяла, она обиду хранила, она избрала путь свой, не ты. Могла бороться, могла забыть, а выбрала слезы. Ее выбор, не твой». И вот вопрос ребром – в чем мой выбор?! Молчать и дальше, мучиться подозрениями или решить все разом?! Быть честной или подстраиваться под обстоятельства?! Высказать все разом или и дальше тонуть в чувстве счастья, стараясь не думать, не знать и не спрашивать?
Тонуть в счастье оказалось приятно, очень, вот только… не могу я так. Не хочу. Прятать голову в песок не мой метод, и меняться я не буду, даже ради действительно любимого человека… в смысле злодеюки кощеистой, но все равно очень любимой.
– Стужев, – он чуть нахмурился, явно не обрадованный подобным обращением, – кто такая Геката?
Молча вскинул бровь, хмыкнул и иронично поинтересовался:
– Труден путь шпионажа?
– Несмешно, – грустно сказала я.
– Кто здесь смеется?! – Он подошел, чуть склонился надо мной и прошептал: – Подслушивать нехорошо, Маргош.
– Прости, дорогой, понятие «хорошо» в отношении тебя следует запретить указом президента.
Прищурился. Наверное, злился, вот только…
– Я нормально спросила, нормально ответь, пожалуйста.
Выпрямился, все так же пристально глядя на меня, но я взгляда не отвела, причем требовательного взгляда, и Стужев тихо ответил:
– Геката – покровительница ведьм в вашей реальности.
Судорожно выдохнула и только сейчас поняла, что очень боялась его молчания. Саша, заметив мою реакцию, усмехнулся и поинтересовался:
– Что-то еще, Маргош?
– К сожалению, да, – с тяжелым вздохом я уставилась на ковер под ногами и едва слышно спросила: – Что ты сделал с теми шестью ведьмами?
В ответ тишина. Тишина, тишина и снова тишина! Вскинула голову, не скрывая слез, которые вдруг заполнили глаза, посмотрела на Стужева. Он больше не усмехался, не ухмылялся и даже намека на улыбку не было. Он молчал, не отрывая взгляда от меня. Но заметив слезы, с трудом, с явным усилием ответил:
– Шесть ведьм – цена за мое возвращение на Терру. Без Гекаты у меня не было и шанса.
И я вдруг больше не захотела ничего знать! Ничего! Я…
– Да – цена меня вполне устроила, – невозмутимо продолжил Стужев. – Если ты сделала верные выводы из всей этой истории, Маргош, то уже должна понимать: ведьмы – хранительницы своей реальности, и путь в другие миры открывают также именно они. Еще вопросы?!
Не знаю, кому было тяжелее в этот миг – мне спрашивать или ему отвечать. Ведь что бы он ни говорил, я видела – каждое слово дается ему с трудом. И не потому что стыдно, а потому что не хочет, чтобы я знала. А мне каждый вопрос давался не легче, и все же я спросила:
– Если шесть ведьм были ценой, почему ты сказал Генри, что не отдашь меня Гекате?
Резко выдохнув, Стужев прошипел:
– Х-х-хватит!
Я не сказала ни слова – просто стояла и смотрела на него. Молча, чувствуя, как слезы сорвались с ресниц…
Саша сжал губы, да так, что они побелели, а затем неожиданно устало ответил:
– Твое имя в списке было первым, Маргош.
Пошатнулась. Действительно пошатнулась, не веря, не желая верить, не… И как-то вдруг вспомнился разговор между Кощеем и Стужевым и насмешливый вопрос злодеюки костлявого: «Ты ее пожалел?» Я не спросила этого, я просто в полном шоке смотрела на Князя, а он… он обошел меня, прошел к постели, устало сел и чуть сгорбился, упираясь локтями в колени. Потом, не глядя на меня, начал рассказывать:
