Корона с шипами - Джонс Джулия (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
Изгард поднял кулак. Ему безумно хотелось ударить Эдериуса еще раз. Желание было сильным, сильнее, чем когда-либо раньше. Дрожа всем телом, Изгард боролся с собой.
Писец осел на стуле, трясясь и тихонько всхлипывая. Король взглянул на него — и был поражен неожиданной игрой света на лице старика. Эдериус напомнил ему полотна великих вейзахских мастеров. Изгард немного пришел в себя. Через минуту он уже смог успокаивающим движением погладить писца по руке:
— Ш-ш, тише, Эдериус, тише.
Кость была сломана. Ее острый конец торчал из-под грубошерстной туники Эдериуса. В глазах старика стояли слезы, но он, не сопротивляясь, позволял королю утешать себя, прижимался щекой к ладони Изгарда и старался не стонать.
Изгард сдерживал слова извинения, напоминая себе, что старик заслужил взбучку.
— Скоро пройдет, — сказал он, взяв Эдериуса и заставив его поднять глаза. — Ты должен понимать, что я просто не могу позволить себе оставить безнаказанным человека, который подвел тебя. — Он подождал, пока Эдериус кивнет. — Вот и хорошо. Я немедленно пришлю сюда хирурга.
На прощанье Изгард игриво потрепал обвисший, как осенний лист, кадык старика. До самой двери его сопровождало хныканье писца.
— Кстати, — обернулся Изгард с порога, — я рассчитываю, что к рассвету ты вернешься за письменный стол.
Ответа он ждать не стал. Король высказал свою волю — этого достаточно.
Оказавшись за дверью, он с удивлением обнаружил, что весь дрожит. Ударив старика, Изгард на какой-то момент потерял самообладание. Что-то изнутри подталкивало его, не давало остановиться.
Изгард глубоко вздохнул и буквально заставил себя пренебрежительно пожать плечами. Его ярость должна иметь основания. А Эдериус должен понять, что теперь все иначе. Они больше не могут быть друзьями. С обретением Короны с шипами их близости пришел конец. В конце концов, каждый был вознагражден за годы, потраченные на разработку планов и их осуществление, за годы борьбы. Они оба получили то, чего добивались: Эдериус — исключительное право на изучение Венца, а он — право носить его.
Однако такие мысли ни к чему хорошему не ведут. Изгард махнул рукой, отгоняя их прочь. Он — король. А у королей не бывает друзей — только слуги. Кроме того, Эдериус скоро оправится. Изгард не сомневался в этом: он всегда знал, что делает. Сломанная ключица, разумеется, причиняет старику невыносимые страдания, но на самом-то деле травма несерьезная. Даже левая сторона выбрана не случайно — правая рука не задета, и ничто не помешает Эдериусу нормально писать. Конечно, перелом будет беспокоить его, ведь любые обезболивающие исключаются — от них голова хуже работает, а это может поставить под удар их далеко идущие планы.
Изгард шел по узким, извилистым коридорам крепости Серн и вспоминал коронацию. Простая, скромная церемония — без процессий, фанфар, пышных зрелищ. Пригласили лишь тех, без чьего присутствия нельзя было обойтись. Ученые, полководцы, советники, враги — все, кто обладал хоть каким-то влиянием, сидели под замком. Да и времени все заняло совсем немного. Хор под грохот телег с провиантом пропел положенные молитвы. Священники пробормотали свои благословения. Даже обряд помазания был проведен со всей допустимой поспешностью.
Еще десять дней назад никто не сомневался, что коронация произойдет в Вейзахе. Все церемонии государственного значения всегда проводились в столице. Всегда, но не на этот раз. В военное время можно обойтись без излишней помпы.
Серн был горным замком. Прочный, как скала, простой, как камень, неприступный, как сама гора. Его стены были возведены более пятисот лет назад, и ни разу врагам не удалось пробить в них брешь. Сама крепость была высечена из горы Ивисс. Укреплений, равных гэризонским, не было нигде больше.
Изгард позволил себе улыбнуться. Серн привлек его не столько своей неприступностью, сколько расположением — прямо у подножия гор Ворс. Полдня пути до границы Рейза, два дня до горы Крид. Идеальная отправная точка для начала боевых действий.
Недостаточно надеть на себя Корону гэризонских королей, — чтобы удержаться на троне, надо пролить кровь врага. Как известно, шипы Колючей Короны — обоюдоострые.
И Эдериус, старый мистик, узорщик и каллиграф, должен сделать так, чтобы каждый шип наносил только смертельные удары.
— Господин, супруг мой... — произнес за спиной Изгарда тоненький, задыхающийся голосок.
Изгард весь напрягся. Сегодня ночью ему не до слез и детских капризов. Ему надо встретиться с нужными людьми, закончить разработку военных планов: править Гэризоном — значит воевать.
— Ступай к себе, Ангелина, — не оглядываясь, бросил он. Сзади по-прежнему постукивали каблучки. Она чуть на пятки ему не наступала.
— А можно пойти с тобой? — Она потянула его за рукав.
Изгард вырвал руку и прошипел:
— Сегодня ночью я хочу остаться один.
— Но, Изгард, Герта сказала...
— Мне плевать на то, что говорит твоя старая нянька. Оставь меня в покое.
Изгард наконец повернулся к жене. Ее бледно-розовые детские губки дрожали. Светло-голубые глаза уже наполнились слезами. Без этой изысканной куколки, в своем роде совершенной, как драгоценный камень, ему бы не видать трона.
Ангелине Хольмакской принадлежала треть земель Гэризона. В прошлом году бедствия одно за другим обрушивались на их семью и унесли жизнь всех мужчин.
Летом отец Ангелины, крупнейший землевладелец, барон Уиллем Хольмакский, сгорел заживо. Как и многие глупцы, которые растратили молодость на крайнем юге, в безнадежных сражениях Священных Войн, Хольмак страдал малярией. Во время особо тяжелых приступов врач посоветовал ему заворачиваться в пропитанную бренди простыню — это способствовало обильному потовыделению. Поэтому каждый вечер местный священник должен был являться к Хольмаку и обертывать льняным полотнищем его тело, руки и ноги. И вот однажды бедняга слишком близко поднес свою свечку, материя вспыхнула, и Уиллем Хольмакский мгновенно был охвачен пламенем. Когда священнику удалось сорвать повязки, вместе с ними слезла и кожа барона.
Ту ночь не пережили оба. Хольмак вопил и корчился в агонии, а попик мудро решил последовать его примеру. Он бросился с моста Бэйнас в холодную черную воду Вейза.
Говорили, что он легко отделался. В этой стране лесов и пастбищ, которые раскинулись повсюду, зеленые и приветливые, как раскрытые ладони, выше землевладельцев был только Господь Бог.
Через два месяца умер и брат Ангелины. Беспробудный пропойца, он захлебнулся в собственной блевотине в одном из вейзахских трактиров.
Врачи называли это ужасным несчастьем.
Изгард — рукой судьбы.
От воспоминаний его отвлекло всхлипывание Ангелины. Она протянула пухлую ручку и робко прикоснулась к мужу, как ребенок, который решился погладить злую собаку.
— Не прогоняй меня. Мне так одиноко...
Изгард почувствовал, что сдается, и с отвращением оттолкнул ее. У Ангелины затряслись губы, она изо всех сил сдерживалась, чтобы не зарыдать в голос.
Из дальнего конца коридора к ним спешили какие-то люди. Изгард взглянул на приближающиеся фигуры, потом опять на жену. Придется изобразить любящего супруга — иного выхода нет. Приличия необходимо соблюдать даже здесь, на западе, вдали от Вейзаха и любопытных придворных, в горной крепости, стены которой не пропускают ни солнечного света, ни врагов.
— Пойдем, любимая, — пробормотал Изгард, подавая Ангелине руку. — Выпьем немного вина перед сном.
Ласковые слова жгли губы. Непонятно, что он раньше находил в этой женщине. Как могла ему нравиться эта детская наивность? Теперь-то он видел, что Ангелина просто недалекая простушка, и ничего больше. Венец избавил его от наваждения.
Изгард схватил Ангелину за руку и потащил по коридору. Два попавшихся на встречу лорда преклонили колени, но Изгард даже не повернул головы в их сторону. Вне себя от гнева, он смотрел только вперед.
Сегодня он взошел на престол, но его королева — всего лишь глупая девчонка. Изгарду не терпелось избавиться от нее. Но смерть молодой жены сразу после свадьбы вызовет подозрения. Он может лишиться и Хольмака, и самой Короны. Слишком много сил и времени ушло на объединение страны, нельзя рисковать всем ради личного удовлетворения. Потом, когда будут заплачены старые долги и одержаны новые победы, он с радостью прирежет ее.
