Глазами Странника (СИ) - Элдер Алеф (полные книги TXT) 📗
Верхом на Восходе Глефор находился на правом фланге в первых рядах армии. Он не врезался в ряды тальиндов, но обходил по краю, загоняя в центр рассвета с целью лишить маневренности. Аналогично действовал Мараин, окружая врага левым флангом. Тальинды, в свою очередь, максимально рассредоточились, каждый из них сражался независимо от других солдат, но при этом всегда знал об их присутствии.
- ша-ди-ит-та-ло, - приказал Сварнас.
Десять огненных шаров с гулким ревом прочертили в небе горящий след, достигнув земли, разорвали ночь громом, заглушив крики боя и разбросав искры в стороны. Паучьи доспехи загорались как трут. Но склоненные взрывом, объятые пламенем, тальинды поднимались и продолжали наступление. Огонь на их телах неожиданно гас. Секрет в том - ушур, искрасно-синий ядовитый лишайник подземного мира, перетянутый вьющимися лозами подземных трав, который тальинды ценою ожогов носили под доспехом. Даже в знойную погоду он удерживал большой запас воды, которая, однако, легко извлекалась физическим воздействием. Многих тальиндов ушур уберег от колдовского огня, иные же - менее удачливые объятые пламенем, вклинивались в шеренги людей и вели бой до тех пор, пока огонь не выжигал их души из тел.
Грохот боя нарастал, солдаты подбадривали себя выкриками, другие кричали от боли, захлебывались кровью и падали, пронзенные синими осколками. Но если люди умирали быстро и милосердно, сраженные одним-двумя точечными ударами, тальинды покидали смертный мир в боли и муках. В воздух летели отрубленные пальцы, уши, носы, руки, головы. Израненные, тальинды сражались до последнего вздоха, до последнего стука сердца, покуда могли если не стоять на ногах и держать сильгис, но хотя бы шевелиться. Когда небо их опрокидывало, припадая к земле, они ползли, зажимая в руке синий кристалл, цеплялись за ноги людей, из последних сил тянули к себе, пытались заколоть. Ни в ярости, ни в боли тальинды не кричали, они умирали тихо, без стонов и слез, не просили милосердия, не бежали в страхе.
Сварнас повторил приказ, и снова огонь полыхнул в рядах тальиндов. Пожирая тела, живые и мертвые пламя растекалось по сухой траве и уже охватило десятую часть вражеской армии. В третий раз взвились в небо шары огня. Сварнас опустил глаза, чтобы уберечь от яркого света. Но взрыва не произошло, шары погасли еще в небе, не достигнув земли.
- Что случилось? - поинтересовался один из его подчиненных.
- Маг, - Сварнас забегал взглядом, словно загадочный колдун должен был появиться при его упоминании. Обернувшись, он увидел такое же недоумение на лицах, следующих за ним подопечных. - Что замерли! - выругался он. - Массированная атака, но без применения огня!
Все маги в армии Глефора сидели верхами. Это обстоятельство создавало определенные трудности при прочтении сложных заклинаний, но зато обеспечивало всадникам лучший обзор, увеличивало скорость и в то же время при отсутствии вражеских стрелков не подвергало их большой опасности.
Внезапно один из магов захрипел и сполз с коня. Его горло, пробитое синим кристаллом, фонтанировало кровью.
- ко-шо-ва-ка-да-раф, - изменил приказ Сварнас. Он сжал зубы от злости на самого себя. Ему хотелось закончить бой как можно скорее, и ошибка его стоила жизни юному волшебнику.
Маги спешно водили руками и читали нараспев заклинание. Когда они закончили, поднялся горячий ветер и воронкой закружил вокруг каждого из них. Это волшебство призвано отражать легкие предметы, как-то: стрелы, ножи, небольшие камни, используемые против заклинателя. Лошади тряхнули мордами, но сохранили самообладание.
Сварнас хотел выжать из подопечных еще по одному заклинанию массового поражения, но тальиндов уже начали окружать Мараин с севера и Орвен с юга, и теперь подобное колдовство привело бы к гибели в равной степени обеих сторон.
«Возможно это и к лучшему, - подумал он, глядя в напряженные лица магов. - Сражение еще далеко от завершения».
- Целевые заклинания, - распорядился он. - Сохраняйте запас сил и держите защиту.
Стальными тисками рассветы сжимали тальиндов с трех сторон. О победе еще рано было говорить, но каждый выигранный аршин лишал подземных жителей простора и приближал их кончину. И хотя они сражались отчаянно, не падали духом и почти каждый из них забирал с собой в могилу человека, разрыв в численности армий лишь увеличивался, и если в начале боя на каждых двух тальиндов приходилось по три человека, теперь соотношение изменилось на один к трем.
Глефор не считал сраженных врагов, но по числу взятых жизней в этой битве с ним мог сравниться разве что Сварнас. Огромный шестопер короля, его щит, доспехи и красный плащ покрылись синеватой кровью, словно какой-то художник расписал их сиренями и лавандами. В сражениях с тальиндами Глефор всегда чувствовал необъяснимую грусть и непонимание. Они отступники, что отвергли богов и бежали под землю, а сейчас выбрались, чтобы отомстить всему миру за гонение. Так учила мать, так говорили иные людские умы. Но есть большая разница между философией в замке и на поле боя. Живя в четырех стенах, Глефор не задумывался о том, что движет тальиндами, полагая, как и большинство людей, что создания эти глупы настолько, что не дают отчета своим действиям. Но видя этот народ в бою, бесстрашный, устремленный, он уже не мог верить в бессмысленность его поведения. У тальиндов определенно была цель, выманившая их на поверхность, ради которой они шли сражаться и смиренно умирали. Они не грабили, не разоряли сел, не насиловали и не убивали крестьян. Они желали крупных городов, их силы и власти. Но так ли это? Впервые тальинды объявились четыре года назад близ Сребимира и без каких-либо слов попытались захватить город. Разбитые его покровителем серебряным всадником Мирадеоном, они отступили. С тех пор с ними произошло множество столкновений, но причина, поднявшая тальиндов на поверхность, не приоткрылась ни на пядь.
Битва достигла апогея, ее преломление должно было вот-вот произойти. С трех сторон рассветы сжимали кольцом врага, смыкали щиты и медленно, но неотвратимо его сдавливали. Противники еще вклинивались меж плотных рядов людей и рушили общий строй, но такие прорывы происходили все реже. На смену павших выходили живые, и позиционное преимущество людей только росло.
Тальинды предприняли еще одну отчаянную попытку высвобождения. Они раскололи первую шеренгу и прорвались во вторую, затем третью. Образовалась брешь в обороне Глефора, солдаты никак не могли ее залатать и гибли один за другим.
- Колдовство! - разносились голоса.
- Адарион! - вторили другие.
Глефор наконец соединился со своим защитником. Он дал знак Сварнасу следовать за ним и направился на звук криков, дабы лично навести порядок в строю.
По виду массивные и тяжеловесные иссиня-черные доспехи испещрили яркие красно-оранжевые бороздки. Черный металл полностью окутывал тело, топорщился зазубренными краями в местах изгибов кистей, локтей, коленей и плеч. Он не сглаживал, но подчеркивал стать высокой фигуры, повторял стройные изгибы. Острый нагрудник незаметно переходил в воротник и поднимался вычурным шлемом с длинными зубцами. В доспехе не было уязвимых места, в сочленениях деталей нельзя было просунуть иглы, а в узких прорезях для глаз были вправлены оранжевые камни, блестящие в слабом свете ложных лун.
Адарион, крепчайший металл в Яраиле, а может и под сенью всего Яргулварда. В мире еще можно было разыскать древнее оружие из адариона, но полный доспех не видел никто из ныне живущих людей. До сих пор. Лишь цверги умели обращаться с этим металлом. Замкнутых и безразличных к миру за пределами своих стен их невозможно было представить союзниками тальиндов.
Но еще удивительней были ее мечи: сотканные из пламени они шевелились черными языками, то замирая, то ударяясь в пляс. Хладные мечи искали тепла, они не замечали стали, не замедлялись и не останавливались, выпивали тепло из людских тел до последней капли, до последней искры.
Ераиль не защищалась, не избегала ударов, ибо не было в армии Глефора оружия способного и поцарапать адарионовый доспех. Стальные клинки бессильно кричали, отпрыгивали и, раскалываясь, погибали. Один за другим сраженные черными мечами умирали люди, их стеклянные глаза взирали в небеса, молчаливо молясь высшим силам остановить этот ужас.
