Драгоценность Баса - Брэкетт Ли Дуглас (книги онлайн полностью TXT) 📗
ГЛАВА 5
Камень был грубый и растрескавшийся, а Сиран лазил по горам и раньше. Он полз вверх через тошнотворный свет и холодный ветер, завывающий и бьющий его тем сильнее, чем выше он поднимался. В памяти Сирана плохо сохранился этот подъем. Он помнил только, что очень-очень долго добирался до балкона.
Он в кровь изодрал свое тело о камни, и сердце его лягалось, как злая лошадь. Но его это не тревожило. Балкон был творение рук человеческих, проход за ним вел куда-то… И свет в небе появился снова. Правда, не совсем обычный: более слабый, менее горячий.
Когда Сиран смог встать, он вошел в проход, в квадрат, прорубленный в камне Бен Биты, Горы жизни.
Проход вел прямо и освещался мягким опаловым светом из невидимого источника. Затем коридор повернул под прямым углом и пошел спиральным скатом вниз.
От него отходили коридоры на разные уровни, но Сиран не обращал на них внимания — все они были темные и пыль веков лежала на их полах.
Все ниже и ниже — долгий, долгий путь. И тишина. Глубокое непотревоженное молчание смерти и вечный камень — темные титаны, что следили за маленьким простым суетливым муравьем-человеком и никогда-никогда до сего времени не проклинали.
Затем скат выровнялся в широкий высокий коридор, глубоко врезавшийся в чрево горы. Он закончился золотой дверью в двенадцать футов высотой, которая была искусно гравирована и инкрустирована символами, о которых Сиран слышал только в легендах: Хан—Лахан—Михан—Змея, Круг и Крест, сияющие огнем драгоценных камней.
А над ними, подавляя обе створки громадной двери, был изображен КРЕСТ АНСАТА, символ вечной жизни, вырезанный из матового черного камня.
Сиран вздрогнул и задохнулся. На короткий момент им овладел чисто человеческий страх. Но затем он положил обе руки на дверь и распахнул ее.
Он вошел в маленькую комнату, увешанную гобеленами и тускло освещенную тем же матовым светом, что и коридор. Слабо заметные рисунки гобеленов показывали людей, животных и сражения. Рисунки казались дразняще знакомыми и одновременно пугающе чуждыми.
На полу лежал ковер из шкуры с головой существа, о котором Сиран никогда на слышал — что-то вроде гигантского темно-желтого кота с темной гривой и большими сверкающими клыками.
Сиран осторожно прошел по нему и отдернул тяжелый занавес в другом конце комнаты.
Сначала там была только тьма. Похоже, она заполняла широкое пространство; у Сирана было инстинктивное чувство объема. Он шагнул внутрь, очень осторожно, а затем его глаза заметили впереди свет, бледный, словно кто-то держал в пальцах жемчужину, помахивая ею в темноте.
Цыган и вор, Сиран производил не больше шума, чем струйка дыма, когда он двинулся вперед. Его ноги коснулись широкой и невысокой ступени, затем второй. Он поднялся по ним; жемчужный свет стал сильнее и превратился в изогнутую стену излучения.
Коснувшись этой стены, он резко остановился и застыл перед этой изогнутой молочной толщиной, пытаясь разглядеть, что за ней.
На ложе из мехов и пестрых шелков спал мальчик, свет окутывал его и защищал. Он лежал нагой, небрежно раскинувшись. Кожа его была белой, как молоко, чуть окрашенной палевой теплотой света.
Он крепко спал. Можно было подумать, что он мертв, если бы не легкие движения груди при дыхании. Его голова была повернута к Сирану, одна рука подложена под щеку.
Густые кудрявые волосы, черные до синевы, падали ниже плеч на белый глех постели.? гтт-т на его пальцах рук — в дюйм длины.
Лицо было совеем мальчишеским. Хорошее лицо, пожалуй, даже красивое. Щеки его были еще мягкими, как у девочки, ресницы длинные и темные.
Он выглядел спокойным, даже счастливым. Рот его чуть заметно улыбался приятному сну. Но все-таки было что-то…
Тень. Нечто невидимое, неосязаемое, хрупкое, как нота пастушьего рожка, принесенная бродягой-ветром. Нечто неописуемое, как смерть, как нависающая сила. Сиран чувствовал это, и его нервы внезапно задрожали, как струны арфы.
Затем он увидел, что ложе, на котором спал мальчик, представляет собой КРЕСТ АНСАТА, вырезанный из черного камня; его перекладины тянулись из-под плеч спящего, а завиток приходился над его головой, как громадный нимб.
В голове Сирана зашептали легенды, песни, сказки, фольклор. Символы и рисунки-образы.
Бас Бессмертный всегда считался гигантом, вроде горы, в которой он жил, и старым, поскольку бессмертие подразумевает века. Благоговение, страх и неверие проходили через эти легенды и детское желание сочинить сказку. Но была и более старая легенда.
Сиран, цыган и вор, носивший в себе музыку, как пьяница вино, слышал ее в глубинах горных лесов Гипербореи, куда даже цыгане редко захаживали. Самая старая легенда из всех — сказка о Сияющем Юноше Откуда-то, который идет в красоте и силе, никогда не старится и несет в своем сердце такой мрак, какого человек и понять не может.
Сияющий Юноша Откуда-то. Спящий улыбающийся мальчик, окруженный живым светом.
Сиран неподвижно стоял и смотрел. Лицо его было потерянным и почти пустым. Биение сердца замедлилось, дыхание с шумом выходило из его открытого рта.
Постояв, он шагнул вперед, в свет.
Свет оттолкнул его назад, испуганного и растерянного. Думая о Маус, он сделал попытку еще и еще, пока не убедился в тщетности своих усилий. Он закричал. Его голос отскакивал обратно к нему от невидимых стен, но спящий не пошевельнулся, даже ритм дыхания его не изменился.
Сиран скорчился в ужасающей слабости бессилия и, думая о Маус, заплакал.
И вдруг стена света исчезла.
Он не поверил своим глазам, но еще раз протянул руку и не встретил преграды. Тогда он бросился вперед, в темноту, пока не наткнулся на каменную ручку кресла. А за ним и вокруг него снова, вспыхнул свет.
Только теперь свет изменился: он тускнел и мигал, и дергался, как будто боролся за свою жизнь…
Как солнечные шары. Как свет в небе, означающий жизнь для мира. Мигающее и стареющее сердце старика, последний взмах крыльев умирающей птицы…
Ужас схватил Сирана за горло, остановил его дыхание и сделал его тело более холодным, чем труп. Сиран смотрел…
Свет разгорался, пульсировал и как бы завернул Сирана в себя, но все-таки был слабее, чем раньше.
