Штурм Шейкура - Цейч Урсула (бесплатная регистрация книга TXT) 📗
– Правда? Из-за шерсти? Это же несерьезно! С каких это пор орки придают значение красоте? Оставим сейчас в стороне тот факт, что все вы одинаково неуклюжи и отвратительны.
– Мы считаем по-другому. Грарги – величайшее племя орков, корни которого уходят к эпохе Ксу. Они, правда, не пользуются особым уважением других племен, так как больше работают мечом, а не головой и поэтому никогда не занимают высоких постов. Но благодаря работорговле они богаты и потому считают себя равными остальным, а может, даже и превосходящими их. В любом случае моя мать была крайне недовольна, произведя на свет подобного урода, и нас чуть было не прогнали. Хорошо хоть не продали. В первые годы моей жизни нам пришлось несладко. Отец сразу ушел, потому что не мог сносить насмешек. Однажды, когда мне было лет шесть, мать тоже исчезла. Меня взял дядька, у него как раз умер волчонок по имени Клык, и ему срочно требовалось существо, над которым можно издеваться и каждый день избивать. Уже тогда я дал себе слово, что до конца дней жить, как живет моя семья, не буду. Но ты, наверное, и сам знаешь, как тяжело нашему брату добиться хоть какого-то признания. Орк считается пустым местом, ничтожеством, пока себя не зарекомендует. Нам приходится в поте лица добиваться званий и уважения, нам ничего не сыплется с неба. Чтобы получить чин ветерана, нужно прослужить не одно десятилетие, так что доживают до этого далеко не все. Многие умирают совсем молодыми, потому что не соответствуют требованиям и их съедают. Ну да, съедают остальные.
– Значит, ты сбежал, как только представился случай.
– Да. Я прошел длинный путь до Айзенштурма, держась в стороне от всех поселений, и был похож на дикого звереныша. Я надеялся в Айзенштурме начать новую жизнь, так как указ Айзенфюрста предоставлять убежище любым представителям народов Тьмы все еще был в силе. Так почему же не попытать счастья изгою вроде меня? Я пришел в Урам Гор и попросил работу. У меня была цель – однажды попасть в войско Айзенфюрста. Говорили, что солдаты Айзенштурма получают хорошее вооружение и достаточно пропитания, а после удачной битвы еще и пользуются уважением. Безусловно, я понимал, что уроду, тем более столь низкого происхождения, понадобится немало времени, чтобы добиться хоть какого-то признания. Но разве мне было что терять?
– Свою честь; впрочем, мне приходит в голову еще парочка вещей.
– Тебе легко говорить, Крэйг, при твоем высоком происхождении и том почтении, которое тебе оказывают даже в изгнании! А такой как я, с самого низа… мне должна улыбнуться удача, чтобы появилась возможность пойти наверх. – Вольфур медленно ходил по камере. – Поначалу я годился только на то, чтобы таскать камни, рубить дрова, тягать повозки, то есть для самой низкой работы, на которой обычно используют троллей. Но с возрастом я становился все больше и сильнее, а в восемнадцать лет тягаться со мной не мог вообще никто. Теперь они не могли делать вид, что меня нет, и не могли больше безнаказанно надо мной смеяться. Это я им объяснил весьма понятно. Тут до них дошло, что гораздо выгоднее найти мне другое применение, и в конце концов меня начали обучать военному делу. Работа все еще была очень трудной, и поднялся я вверх разве что на одну ступень, но это было начало. Когда у кузнеца освободилось место, я попросил разрешения стать его учеником. Так я выучился своему ремеслу. Учитель мой был строгим и жестоким, но в кузнечном деле разбирался неплохо. Он дал мне намного больше, чем собирался. Я тайно изготовил маленький кинжал, красиво его украсил, получилось очень симпатично; вообще-то я предназначал его для младшего сынишки Айзенфюрста. Хотел подарить ему игрушку. Только ждал благоприятного случая.
– Переходи к делу! – нетерпеливо перебил его Крэйг.
– Однажды, выполнив заказ, мой мастер собрался собственноручно передать правителю новое великолепное оружие и прекрасные доспехи, достойные Черного легиона! – В голосе Вольфура послышалась гордость. – А поскольку мой мастер не мог, конечно же, дотащить все сам, а хотел гордо прошествовать к Айзенфюрсту, то взял меня в качестве вьючного животного. Меня все устраивало, потому что таким образом я наконец приблизился к своей цели: подняться еще на одну ступеньку выше.
– А я приблизился к смерти, пока ты тут разглагольствуешь, – заметил Крэйг. – Я уже почти слышу ржание Черного коня.
Но Вольфур никак не мог остановиться:
– Он сидел на тяжелом черном троне, а рядом с ним на маленьком стульчике устроился мальчик, ему было всего года два. С другой стороны, чуть сзади, стоял твой соплеменник Аццигул. Когда-то он попросил убежища, а теперь добился звания доверенного лица. К тому же он был предсказателем; Айзенфюрст часто слушал его советы и серьезно относился к его видениям. Мастер продемонстрировал оружие и доспехи, Айзенфюрст остался очень доволен. Когда я, опустив груз, наконец выпрямился, малыш весело засмеялся и захлопал в ладоши.
«Какой смешной! – закричал он. – Папа, можно я возьму его себе?» Тут Айзенфюрст впервые обратил на меня внимание и оглядел с ног до головы с некоторым удивлением, в котором, однако, не было ни капли отвращения.
«Подойди», – велел он. Это и было тем самым благоприятным случаем, которого я так долго ждал.
«У меня есть кое-что для вашего сына», – сказал я, показывая игрушечный кинжал. «Он такой острый, что одним-единственным ударом можно вспороть брюхо кошке», – гордо пояснил я. Мастер мой кипел от злости, но ничего поделать не мог. Ребенок пришел в восторг, радовался, Айзенфюрсту подарок понравился, он взял меня к себе на службу развлекать его сына, а заодно изготавливать драгоценные вещицы.
– И тогда ты стал счастливым орком, – высказал предположение Крэйг, отказавшийся от своего намерения добиться сокращения повествования и ограничения оного самыми необходимыми сведениями.
– Да, только очень ненадолго, – ответил Вольфур. – Мне нравился мой господин, а мальчика я любил так, словно он был моим собственным сыном. Но однажды ночью стражники вытащили меня из кровати, избили и арестовали. Едва я пришел в себя, мне объявили, что мой любимый маленький подопечный убит, а я и есть тот самый подлый убийца. Я пытался доказать свою невиновность и просил справедливого разбирательства, но мне не дали сказать ни слова. В ту же самую ночь я был продан в рабство и отправлен в Долину Слез, обреченный до конца дней выполнять там обязанности кузнеца. Благодаря Горену через пятнадцать лет я освободился, так что теперь я его должник.
Крэйг долго молчал.
– Из-за того, что ты скрыл столь важные сведения, я должен был бы перерезать тебе глотку, – сказал он наконец. – Но очень медленно, чтобы ты достаточно настрадался. О чем ты только думал?!
– Мне представился случай покончить с этим, – сказал Вольфур. – К тому же я полагал, что все давно всё забыли.
– Само собой разумеется, ведь ты такой неприметный, да и дело-то шло всего-навсего о каком-то там сыне правителя, – язвительно заметил дрэгон. – Неужели ты серьезно рассчитывал, что приговор отменен? Тем более что сведения о событиях в Долине Слез наверняка добрались и сюда. Ты считаешься сбежавшим и сам лезешь к ним в руки – тут любому придет в голову, что ты намерен отомстить.
– Да я и так намерен отомстить! – отбивался Вольфур Гримбольд. – Настоящим преступникам! Дело в том, что, пока меня тащили, я вспомнил, что наблюдал странную встречу. Моего мастера и норкана Аццигула. Мне показалось, что они передавали друг другу золото. Тогда я не обратил на это внимания, но потом, задним числом, сделал вывод: мастер хотел разобраться со мной, потому что я его обскакал, а Аццигул по каким-то политическим причинам хотел убрать с дороги малыша. Так что они спелись и продали меня как убийцу!
– Но почему они тебя не убили?
– Наверняка мастеру хотелось, чтобы я долго мучился. Таковы орки, они никогда не прощают, если кто-то более низкого происхождения оказывается лучше их. К тому же старик мог получить за меня золото, а с мертвого-то взять нечего. Возможно, он много лет регулярно получал долю от продажи изготовленных мной оружия и доспехов. Поскольку меня быстро увезли, он, скорее всего, решил, что все будет шито-крыто. Кто бы мне поверил?
