Летящая против ветра - Кузьмина Надежда М. (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗
— Вот оно как… — Тин задумалась. — А скажи мне, что у тебя в том месте, где самый яркий поток тек?
— Ничего нет. Просто снег под луной блестит.
— Снег блестит… — повторила Тин.
Мы замолчали.
— Так, Мири, пересядь на другую лавку и скажи мне, будет там снег блестеть или нет?
— Так он же под луной, конечно, будет! — захлопала на нее глазами я.
— Все же давай проверим.
— Ну, блестит, — сообщила я, переместившись на противоположный конец стола.
— А потоков рядом с этим местом сейчас нет?
— Рядом нет. Есть один вот тут, — ткнула пальцем в воздух, — и другой — вот там, — махнула над головой.
— Мири, сделай, как я скажу. Сиди, где сидишь. И попробуй зажечь свечу. Но силу бери не из потоков, а из этого светлого пятна. Поняла?
Я не ждала, что получится… но свеча зажглась. Мы с Тин уставились на нее с вытянутыми лицами.
— Всё, остановись. Дай подумаю, — устало махнула рукой моя наставница. — Выходит, есть источник магии, который ты всегда видишь в одном и том же месте. И для обращения к которому не нужны магические формулы, а достаточно лишь желания. Я о таком никогда и не слышала… Завтра продолжим, а сейчас давай возьмем корзины да в лес сходим — может, грибов к ужину соберем.
Вечером я снова вертелась в постели, раз за разом вызывая из памяти привычную картину. Что ж это такое?
За завтраком Тин сказала, что пораскинула мозгами и считает так мне стоит продолжать учить и тренировать обычную магию. А с тем лунным светом упражняться тоже, но осторожно. И никому о нем не рассказывать. Целее буду.
Глава 6
К приходу осени я вся уже извелась: невозможно было предсказать, когда спину снова начнет буравить недобрый взгляд. Тин качала головой и не уставала напоминать, чтоб я без нее носа со двора не высовывала. Я зверела и мечтала о том, как вырасту, выучусь и отомщу всем этим козлам.
— Мири, брось эти мысли… Садись-ка лучше поработай. Вот у меня есть небольшая склянка чернил, которые от воды не плывут. Бери хорошую бумагу, мою книгу и переписывай себе те заклинания, что умеешь делать, — пригодится!
Я уже начала разбирать знаки в книге, казавшиеся мне поначалу абракадаброй. Не всё, но кое-что становилось понятным. Наверное, волшебники так специально путают записи, чтобы непосвященный не мог ничего разобрать и натворить. Специальными значками обозначались разные положения ладоней и жесты активации, разными закорючками — сочетания из двух-трех букв каждое. А если учесть, что и сами слова для нормального человека звучали тарабарщиной, то понять, какую сложить фигу, каким образом вывернуть кисти рук и как при этом хитро выругаться, чтобы вызвать дождь, непричастный к этой лабудени понять не мог никак.
Высунув язык, перерисовала на лист ряд символов заклинания по сведению бородавок. Сначала что-то вроде битого окна. Потом завязанная хитрым узлом двухголовая змея. И, наконец, букашка с тремя руками и четырьмя ногами. Захотелось нарисовать ей еще усы и зубы. Но сдержалась — вдруг это тоже что-нибудь значит?
Пока мучилась, гадала — есть в Рианге школа или нет? Если есть, это очень хорошо — я буду навещать Тин, а она сможет иногда приходить ко мне. А если нет, тогда мне куда деваться? Ведь ясно — идти со мной для Тин опасно. Я уже знала от неё, как ищут преступников, — по портретам с перечнем примет, которые развешивают в больших городах на стене ратуши. Получается, существует риск, что кто-то ее опознает. А если Тин опасается, значит, основания для тревоги есть.
За пару дней до выхода я упросила Тин сходить со мной в лес. Было чувство, что сюда я уже не вернусь. А что впереди — я не знала. И очень боялась. Вдруг там люди такие же, как Сибир с Фариной? Или Хрунич с Елькой? По моему опыту выходило, что доброта Тин — это редкое, драгоценное исключение. Вот что я видела за тринадцать лет? Целую деревню гадов и одну добрую Тин. Вот и вся арифметика.
Мы брели по перелеску, не отходя друг от друга дальше, чем на десять локтей. Собирать особо было нечего — пора целебных трав прошла, а для грибов было слишком сухо — дождь не выпадал аж целую неделю.
— Ти-ин! А почему в школу в сентябре надо идти?
— Потому что так заведено. Как урожай соберут, так и занятия начинаются.
Ага, тогда понятно. Зима в наших краях из-за ледяного дыхания Северного моря приходила рано, иногда первый снег падал уже в середине сентября. Выпадет — и лежит до апреля, не тает. Вот к этому моменту всё, что выросло, должно быть убрано. И после этого люди и на торги едут, и свадьбы играют, и в школы идут.
— Ти-ин? А какого октября у меня день рождения?
— Мири, я ж тебе десять раз говорила, что точно не знаю. Твою мать нашли в конце сентября. Умерла она в середине ноября. Вот выбери любой день от десятого до двадцатого октября, наверняка не ошибешься. Ты мне скажи, с фамилией ты как, решила?
Тин объяснила мне, что у людей в большом мире кроме имени или клички, как у нас в деревне, было нечто, говорящее о принадлежности к роду и единому корню. Называлось это фамилией и ставилось за именем. А иногда использовалось даже без него. Все люди делились на благородных дворян и остальных. У дворян перед фамилией произносили приставку «тер», а у крестьян или ремесленников «йор». Вроде все просто… Вот только у меня фамилии не было. Тин предложила мне зваться Тимири йор Благодень, но я и слышать об этой ненавистной деревне не хотела. И пристала к ней, что хочу носить её фамилию. У нее же есть какая-то? И она же сказала сама, что я для нее — младшая сестра?
Тин в восторге не была — с уходом из семьи её матери, происходившей из захудалого дворянского рода, в свое время был связан скандал. За кого-то та замуж собиралась, да так и не вышла. А Тин родилась. Так что своё «тер Сани», с ударением на второй слог, Тин не озвучивала вовсе — были у нее сомнения, что это имя принадлежит ей по праву. И меня она предупредила, что если встречу родню, могут быть неприятности. Но мне все равно хотелось зваться так же, как она. И Тин согласилась, сказав, что наши судьбы похожи: ведь моя мать по виду тоже не из простых была, и также без мужа. Так что сейчас я бодро отрапортовала:
— Я, твоя младшая сестра, Тимири тер Сани, мою маму звали Олидия тер Сани, дедушка и бабушка — Кейриди и Аллисент тер Сани из Лидарета близ Бердена.
— Одно хорошо, — вздохнула Тин, — что в розыске я под другой фамилией значусь. Негоже тебе жизнь начинать с родства с преступницей. Есть в этой истории только одно слабое место — я ж тебя на треть века старше. Вот и выходит, что маме было уже за пятьдесят, когда появилась ты.
— А кто у тебя магом был, мать или отец?
— Ну, про отца я вообще ничего не знаю. А мама от черной лихорадки умерла, когда мне четырнадцать было. Вроде бы слабенький Дар у нее был, хоть она и скрывала. Один раз я видела, как она свечу на алтаре Богини-матери без огнива зажгла. То есть и впрямь стареть она могла медленно. И для тебя, если родню встретишь, это лишнее доказательство — у них волшебство, и у тебя тоже. Но говори, что леди Олидия умерла после родов, а растила тебя сестра.
Умерла после родов… ведь так и было. И я никогда не видела мамы. А больше и не увижу. Настроение, и без того тревожно-взвинченное, упало до земли.
— Знаешь, что интересно? — продолжила Тин. — Ты на свою мать становишься похожа. Волосы, овал лица, абрис губ. Пока говорить, конечно, рано, но общее сходство уже сейчас заметно. Только глаза у нее были серые, а не как у тебя, золотисто-карие. И моя была того же типа — каштановые волосы, серые глаза, худенькая. Видно, это отец у меня черноволосым да зеленоглазым был.
Это все я уже знала, но сколько б она ни повторяла короткий рассказ о моей матери, готова была слушать снова и снова.
Мы побрели дальше…
Увидев под корнями ели кустик брусники со спелыми ягодами, присела, чтобы влезть под ветки и оборвать. Чуть дальше росло еще несколько. Пока собирала в ладонь ягоды, думала о маме. И оказалась совершенно не готова к тому, что внезапно на меня навалилась тяжесть, а рот зажала грубая ладонь.
