Рожденный героем - Стэкпол Майкл А. (читать книги регистрация .txt) 📗
Адин всегда отзывался о матери моего отца очень сдержанно, хотя порой и высказывал сомнение в том, что женщина из Харика могла найти свое счастье в Геракополисе.
Я отлично знал историю этой харикской девушки, вышедшей замуж за столичного торговца, но из рассказов дедушки мне представлялось, что покойный муж Ивадны торговал на базаре медными горшками.
Немного обескураженный размерами трехэтажного здания, я спешился и уронил поводья Стайла на землю. Этот особняк, конечно, не мог принадлежать вдове базарного торговца. Земля вокруг него скрывалась за стеной, но за ней виднелись деревья красивого сада. Судя по звону воды, падающей в пруд, там даже фонтан!
Стекла в окнах были для меня не в новость: в Быстринах я видел их в доме лорд-мэра, но такие парчовые занавеси, как здесь, и ему оказались бы не по карману. Даже восторженные рассказы тетушки Этелин не передавали величия этого дома!
Я еще раз пересчитал дома: все правильно, четвертый, но я с трудом заставил себя взяться за шнур звонка, висевший рядом с воротами. Звонок прозвучал громко, как тревожный колокол, и мне ужасно захотелось удрать. Я уже не сомневался, что попал не туда.
Может, я бы и убежал, но не успел отзвенеть колокольчик, как послышался звук открывшейся в доме двери. По песчаной дорожке к воротам подошел старик в компании двух собак, немногим меньше Кроча. Я улыбнулся ему, но на его кислое лицо не хватило бы и целого улья меда.
Старик оперся на массивные засовы ворот:
– Кто ж ты такой будешь? – ворчливо осведомился он.
– Я Лахлан. Я приехал из Быстрин повидать свою бабушку Ивадну и сопровождать ее на бал у императора, – я гордо выпрямился, жалея в душе, что не догадался смахнуть дорожную пыль с сапог. – Она посылала за мной.
– Так-таки посылала? – старик поскреб свою бо-роденку. – И кто же тебя прислал?
Я нахмурился:
– Меня прислал мой дед Адин, мастер клинка из Быстрин. Он назначил состязание между мной и моими братьями, и мне выпала честь ответить на ее приглашение.
На рукаве у старика я рассмотрел нашивки, показывающие, что он уроженец Герака и служит у Ивадны садовником. Садовник продолжал допрос:
– Стало быть, ты один из сыновей Кардье? А может, ты из выводка Дрискола?
– Я сын Кардье, сэр! – я только теперь понял, что он надо мной издевался.
– Пятый за неделю! Знают, что у нее доброе сердце, так каждый сирота и набивается в незаконные детки к Кардье или к Дрисколу! – старик отступил от ворот и махнул на меня рукой:
– Пошел вон, пока я собак на тебя не спустил! До Медвежьего дня еще целая неделя, рано просить милостыню! – он повернулся и заковылял к дому.
Смущенный и рассерженный, я снова дернул шнур звонка, и звук колокольчика заставил садовника застыть на месте.
– Слушай, Позор Герака, я буду дергать эту веревку каждые три вздоха, пока ты не доложишь своей госпоже о моем прибытии! Я Лахлан, и я здесь по ее приглашению!
– Убирайся, попрошайка, убирайся! Я не стану тревожить ее из-за такого, как ты.
Он повернулся ко мне спиной и зашагал к дому, бормоча что-то своим собакам.
Чуть ли не изрыгая пламя от злости, я развернулся и свистнул Стайла. Мерин подбежал ко мне, и я вскочил в седло. Разворачивая коня, я последний раз оглянулся на дом, прежде чем вернуться к каравану, и увидел, что старик что есть мочи поспешает к воротам. Обе собаки неслись вперед, обгоняя его, и то, как они пожирали меня глазами, виляя хвостами изо всех сил, не обрадовало меня.
Я решил, что старик гонится за собаками, но он протянул ко мне руки:
– Подождите, молодой хозяин, постойте!
Ждать мне не хотелось, но я отозвался довольно сдержанно:
– Что еще, добрый человек?
– Я ваш свист-то узнал, как не узнать! И собачки узнали. Это уж от Адина к вашему батюшке перешло, а там и к вам! – старик покосился на меня. – Вы сынок Кардье, это точно, как солнце восходит на востоке!
Он отпер ворота и широко распахнул их передо мной:
– Добро пожаловать в Геракополис, мастер Лахлан. Надеюсь, вам у нас понравится!
5
Старик уговорил меня сойти с коня и подхватил поводья:
– Отведу вашу лошадку конюху, мастер Лахлан, – он подмигнул мне, и я понял, что приобрел его благосклонность. Однако меня, правда, смущало то, сколь пышно он меня именовал.
– Зови меня лучше Локом, так меня все называют, – попросил я.
Один из псов ткнулся лбом ко мне в ладонь, пришлось почесать его за ухом.
Садовник понимающе кивнул седой головой и тут же затряс ею, выражая отчаяный протест:
– Может, у вас, в этом диком Харике, оно и так, мастер Лахлан, но только не в столице Империи. Мы тут говорим как положено! Спасибо вам за доброту, а только ваша бабушка в городе знатная дама. Неуважительно к ней получится, если звать вас по-свойски.
– Спасибо тебе… – я запнулся, не зная его имени.
– Ноб я, сэр, просто Ноб, – он широко улыбнулся. – А конюха звать Эндрю, и мои внуки ему помогают. Джеймс, тот смотрит за домом, а больше того моя жена Рози этим занимается. Все мы издавна вашей бабушке служим, кроме, понятно, моих внуков.
Я стянул с седла переметные сумки и вскинул их на плечо.
– Значит, ты и отца моего знал?
– Тысячу раз его видел, сэр. Моим старым усталым глазам все кажется, что я и сейчас его вижу, как на вас-то смотрю, – он с гордостью оглядел меня с головы до пят. – Он-то меня и шахматам обучил. Ранга мне так и не дали, да и он всегда меня обыгрывал, но все говорил, что я уже лучше играю.
– Если мне захочется сыграть, я тебя найду, – пообещал я.
– Вот это славно было бы, сэр. Вы, ясное дело, зададите мне трепку, но и я покажу вам, что кое-чему научился с прошлого раза – со времен вашего батюшки, значит.
Я хлопнул Ноба по плечу и кивнул ему:
– Буду ждать с нетерпением!
Он увел коня за дом, к конюшням, а я направился прямиком к черному ходу. Я отчасти понимал, что мне надлежало бы входить с парадного входа и с подобающей церемонией, но дом уже казался слишком знакомым для таких формальностей.
Я пару раз лягнул каблуками ступеньку, чтобы сбить грязь с сапог, а потом откинул задвижку и вошел в кухню. Меня чуть не сбили с ног ароматы свежеиспеченных пирогов. Быстро притворив дверь от уличного холода, я окунулся в тепло, исходящее от печи.
Пожилая женщина, выкладывавшая на стол хлеб, не оглядываясь, мотнула головой в сторону насоса в углу:
– Ноб, сколько можно бездельничать, старый негодник! Мне нужна вода и некогда самой возиться с насосом.
Я скинул свою поклажу на каменный пол.
– Ноб занимается моей лошадью. Я сейчас наберу воды.
Услыхав голос, она вскинула голову, и ее рот приоткрылся. Серые глаза седой старушки с румяными, как яблоки, щеками ошеломленно уставились на меня.
– Это вы! Простите меня, сударь! Мы вас ждали, но…
Я успокаивающе поднял ладонь:
– Извиняться не за что. Меня зовут Лахлан. – Я в три шага пересек кухню, подхватил пустую деревянную бадейку и повесил ее за веревочную ручку на крючок под носиком насоса. – Рози, как пахнут твои пироги!..
– Ой, мастер Лахлан, что же это вы с водой-то! Я сама…
Я отмахнулся:
– Чепуха, добрая женщина. Воды я накачаю. Я целый месяц таскал воду из ледяных горных ручьев, после этого насос сказкой покажется.
Она вытерла руки о передник и потянулась за ведром:
– Я возьму, мастер Лахлан.
Я снял тяжелую бадейку с крючка и отодвинул от нее:
– Куда поставить?
Она указала на стол, и я послушно поднял ведро на указанное место, хотя и понимал, что потом она все равно его переставит. Мне было неловко от непривычного обращения, но в то же время я чувствовал гордость. Я знал, что я ничем не лучше их, но эта почтительность, как объяснил Ноб, была отражением их любви к моей бабушке. И я невольно представлял на своем теперешнем месте отца.
В дверях кухни появился сухопарый, изысканно одетый человек. Рубашка и штаны из дорогого, не домотканого полотна. Штаны на коленях застегиваются на пуговицы. На ногах белые чулки и блестящие черные туфли с серебряными пряжками. Штаны и жилет в цвет туфлям, с серебряными пуговицами, а рубаха белоснежная.
