Достойный наследник - Розенберг Джоэл (читать книги TXT) 📗
– Джейсон, я же сказал…
– Нет. – Юноша закусил губу. Уолтер перевел на него взгляд.
Ой-ёй. Это выражение мрачной решимости Уолтер уже видел, и не раз – хоть и не на лице Джейсона.
Такой вид бывает у тех, кто собирается поступить наперекор собственному страху. Уолтер Словотский видел бы это выражение куда чаще, бери он в бой зеркало.
Его совсем не удивило, когда Джейсон помотал головой и произнес – громко, каждое слово звенело, как тихие шаги по минному полю:
– Я с вами.
Глава 5: СУДНЫЙ ДЕНЬ
Пусть лучше виновные не понесут наказания, чем будет наказан хоть один невиновный… ибо куда важней, чтобы невинный был защищен, чем виновный наказан, ведь вина и преступления столь распространены в мире, что все их никогда не удастся покарать…
Когда же к позорному столбу прикована и бичуется невиновность – любой вправе сказать: «Мне все равно, болен я или здоров, ибо самая жизнь моя не защищена». А если в умах возникают подобные мысли – это означает конец защищенности как таковой.
«Доброе утро, твое императорское величие, – прозвучало у него в голове. – Пора вставать».
«Убирайся». – Карл натянул странно вонючее одеяло на уши, одновременно представив, как запихивает ящериную голову Эллегона под воду и держит ее там – а дракон пускает пузыри. Чертов мир – даже лучшие одеяла в нем пахнут так, будто ими покрывали лошадей.
Что частенько и бывает, коли на то пошло.
«Во-первых, ты не сделаешь этого, потому что я тебе не позволю. Во-вторых, потому, что любишь меня, а в-третьих…»
«В-третьих – императорское величество, а не величие».
Со двора в небо с ревом ударило пламя.
«Ты называешь это на свой лад, я – на свой».
«Уйди. Просто – уйди. Я скоро встану»,
«Хорошо».
«Ну так…»
«Для тебя „скоро“ значит „уже“.
«Оставь меня в покое». Карл закутался в одеяла и попытался снова заснуть.
Быть князем Бима и императором Холтунбима – работенка не слишком веселая, но кое-что приятное в ней было, самым же главным – для Карла Куллинана – была возможность не вскакивать с петухами. С радостью поспать подольше он не расстанется. Ни за какие коврижки.
«Я всегда находил удивительным стоицизм, с которым богатые и сильные мира сего несут свое тяжкое бремя, одновременно отказываясь от всего, что может помочь сделать сие бремя менее тягостным».
«Перевод: перестань трепыхаться и вытаскивай свою ленивую задницу из кровати».
«Потрясающая способность замечать очевидное».
Запекшиеся с ночи губы дрогнули в улыбке.
«По-твоему, мне это нужно?»
«Я решил – да».
Одной из обязанностей Эллегона было одергивать Карла, когда того заносило, даже если Карл и считал, что занесло на сей раз самого дракона.
Но в конце концов, черт побери, это лишь справедливо.
И в конце концов, Карл – как правитель – требовал не так уж и многого.
На Той Стороне последние из франкской знати посылали своих подданных под плети или на казнь за самые пустячные проступки, заставляли их весной целыми ночами колотить ветками по прудам, чтобы лягушачьи свадебные песни не мешали господину барону спать… или взять эти самые droit de seigneur или lettres de cachet – Карл никогда не переводил эти выражений, дабы не засорять язык.
Хм… если подумать, то и выражение «франкская знать» – термин не вполне точный. Франки – французы – были не одиноки. Lise majeste, как бы оно где ни называлось, каралось смертью в большинстве стран.
В отличие от китайских и японских императоров – и большинства правителей Этой Стороны, коли на то пошло – Карл собирал налоги за год в том же году, оставляя налоги следующего года на следующий.
Карл Куллинан не заставлял крестьян работать ночами, не казнил никого из знати за случайно слетевшее с уст слово. Он также не соблазнял и не насиловал крестьянок и не использовал сыновей черни как мишень, упражняясь с копьем.
Он просто хотел спать, сколько спится.
Не сказать, чтобы он хотел многого.
«А жизнь, знаешь ли, штука вообще несправедливая, так что давай поднимайся. Если тебе нужно основание – вот, и не одно, – добавил дракон. – Андреа – с охраной – отправилась в город бороться с какой-то болячкой; я собираюсь на охоту, так что садись писать Лу и Уолтеру с гномом – я захвачу письма с собой.
И потом, вспомни-ка, сегодня Томену предстоит приговаривать браконьера, а ты собирался при том присутствовать. А еще у тебя приемный день».
«Я его отменяю».
«Извини. Тебе предстоит встреча с послом Кхара. А мне – отлет».
Будь проклят Кхар. К черту Нифиэн. А Пандатавэй вообще пусть идет на…
«Вставай».
«Уже».
Карл спустил ноги на пол, потер глаза и лишь потом заставил себя подняться. Не одеваясь, прошлепал по каменному полу к полупрозрачному окну.
Далеко внизу, во внутреннем дворе, слуги и солдаты нагружали Эллегона: кожаные мешки с едой, порохом, пулями и всякой другой всячиной для летучего отряда Франдреда, что мотался по побережью в надежде перехватить работорговый караван.
«Поспеши. Я улетаю самое большее через час. Иди мойся; я прикажу принести завтрак и все для письма».
Карл кивнул; подхватил с кресла шелковый халат, запахнулся и отправился в гардеробную.
Когда он вернулся в спальню, перо, чернильница и островерхая шкатулка для письма уже ждали на подоконнике.
Карл сел, пристроил шкатулку на коленях. Крышка была на петлях; внутри хранилась бумага и другие письменные принадлежности. Он откинул крышку, вынул пять-шесть уже написанных страниц и быстро просмотрел.
Еще у него было несколько чужих писем для отправки в Приют – и среди них послание мастера Ранэллы с описанием последнего нововведения: некое улучшение в процессе получения пироксилина, которое, кажется, сделало возможным контролировать детонацию зелья.
И несколько длинных писем Джейсону. «Как же я соскучился по нему, – подумал Карл. – Быть может, стоило все-таки держать мальчика рядом».
Нет; Энди права. В Приюте Джейсон получит отличное образование: Валеран обучит его воинским искусствам, Эйя – языкам, Рикетти и его помощники – тому, что знают сами; и при этом Джейсону не придется постоянно думать о безопасности – тогда как в Бимстрене он и шагу не мог бы ступить без охраны.
И, возможно, еще более важно то, что там с Джейсоном обращаются просто как с тем, кого уважают и любят, а не как с наследником серебряной короны князей Бима и наследным принцем Холтунбимской империи.
Карл тряхнул головой и заставил себя вернуться к делам, словно они были неприятной необходимостью. Надо сделать некоторые пояснения к грубому наброску Карлова проекта железной дороги – она может оказаться самым важным из всех его дел. Железная дорога неминуемо подтолкнет развитие торговли.
Он принялся насвистывать лайтфутовский «Железнодорожный блюз». Если он сможет связать дорогой Холтун и Бим, а потом протянуть ее в Нифиэн и дальше – до Кхара, а возможно, и Киара, это будет чертовски недурная работа. В результате еще при его жизни Холтунбим покорит две, а может, и три страны – без единого выстрела, никого не убив, а только обогатив, причем всех.
Не такой уж плохой способ выигрывать войны: ничего не объявляя, ни с кем не сражаясь, никого не унижая поражением. Дешевые перевозки дают богатство; богатство даст возможность крестьянам жить лучше – поднимутся цены на зерно, люд станет меньше времени проводить в поле, а мясо на столах будет каждый день, а не дважды в декаду.
«Курица в супе каждого крестьянина?» – В мысленном голосе Эллегона чувствовалась улыбка. Несмотря ни на что, даже на то, что люди на триста лет приковали его в выгребной яме, Эллегон научился любить их.
