Обрести Единство: Владыка кланов (СИ) - Дракхарт Феерон (читать книги онлайн полностью .txt, .fb2) 📗
Я продолжала осматривать деревню. Вот я заметила уже знакомого мне Хор’Гарата, который пребывал с высоким монотонно-чёрным драконидом — тем самым, который и дал мне имя. Мелкий рыже-бурый детёныш рядом с ним постоянно пытался то подпрыгнуть, то взобраться по лапе взрослого дракх’кхана, но всё время терпел неудачу и оказывался на земле. А его предполагаемый родитель что-то ему прирыкивал, будто подбадривая.
Заметив нас, черномордый встал и протяжно зашипел, складывая шейный гребень и немного наклоняя голову.
— Каз’Крах. Охотник, — не то поприветствовал, не то пояснил мне Эрдарион, подходя к нему. Я решила пока помолчать и понаблюдать за сценой.
— Эрдарион. ши’хсад, — произнёс тот в ответ и затем кинул взгляд на сумку, в которой я сидела, — Атакама?
— Я взял её под своё крыло. Она будет у меня до момента, пока ей не пройдёт три рога. Потом передам тебе — её нужно обучить так же, как и любого другого дракх’кхана, — пояснил ему золотистый.
— Эрдарион хорошо знать обычай клана Рокхана. Но Эрдарион взять Атакама, как наследник Ши’Хсад, только после обряда посвящения. ши’хсад должен знать это, — прорычал тот, грозно прищурившись. Я, признаться, немного испугалась этого взгляда Каз’Краха.
Эрдарион в ответ сложил гребень и неожиданно улыбнулся, обнажив клыки.
— Атакама вырастет великим воином и ши’хсадом, если ей суждено это. Позабочусь об этом. А как Хор’Гарат? Здоров? — указал он на прыгающего вокруг лап дракх’кханов рыжего детеныша.
— Хор’Гарат быть сильный охотник и воин. У Каза сомнения про Атакама. Странное дитя.
Черный ящер вновь глянул на меня, и я, подняв голову, встретилась с ним взглядами. Мне на секунду показалось, что он смотрит на меня с явным презрением и негодованием, словно он хотел прямо здесь и сейчас выбросить меня на произвол судьбы, однако в какой-то момент Каз’Крах расслабился и отстранился от золотого, взяв Хор’Гарата себе на лапы.
— Атакама надо испытать. Атакама иметь необычный цвет чешуи и редкая стихия. Возможно, Атакама странная, но способная, — пробурчал он что-то напоследок и перевёл всё своё внимание на рыжего детеныша, протягивая к нему раскрытую ладонь. Эрдарион протяжно выдохнул в ответ.
— Не бойся Каз’Краха. Он хороший и умелый охотник. Он многому научит тебя и подготовит, — пояснил золотой мне, когда мы двинулись дальше. Мы уже выходили за пределы деревни и теперь направлялись к пустырю за ней.
Но диалог между двумя дракх’кханами оставил в моей голове несколько вопросов, которые я поспешила обсудить с моим наставником:
«Что означает необычный цвет? Мне при вылуплении сказали, что я благословлена духами воды? Что оно означает?» — вспомнив первые слова Каза, с которыми он встретил меня в новом мире, поинтересовалась я.
— Клан Рокхана верит в духов стихий и предков, Атакама, — тихо вздохнув, пояснял мне Эрдарион, — цвет чешуи определяет то, каким духом были твои предки. У тебя очень редкий цвет — синий. Потому тебя благословили водой. Той, какой её помнили наши древние сородичи. При вылуплении каждого детёныша омывают ещё и красной водой вперемешку с кровью убитых жертв. Считается, что она защищает от смертельных зубов и когтей.
«Так и думала, что это была кровь», — мысленно усмехнулась я, вспоминая ту красную жидкость, которой меня омывали. Наверняка со стороны это выглядело весьма устрашающе — «крестить» младенцев кровью. Христианам подобное разве что снилось в кошмарах, а меня реально «благословили» ею.
Но попутно я задумалась над ещё одним важным вопросом. Если ты вылупилась из яйца, то значит, должны быть и родители. Как у дракх’кханов обстоят дела с этим?
«Меня благословили вместе с Хор’Горатом, и его сейчас воспитывает Каз’Крах. Они являются отцом и сыном? А кто мои родители тогда?»
Последовавший за вопросом ответ, мягко говоря, шокировал меня:
— Они не родственники. Все яйца детенышей относят в одно жилище и ждут, пока они вылупятся. Один взрослый дракх’кхан берёт на воспитания детеныша и учит его охотиться вплоть до обряда посвящения. Но я не охотник, поэтому тебя лучше обучит другой.
«Получается… Родители каждого из дракх’кханов неизвестны? И любой из членов клана может оказаться родственником?» — задумалась я в свою очередь.
— Выходит, что да. Но это ни на что не влияет. Особенного отношения к тебе не будет. Даже дор’манд не знает своих детей.
Вот как. Удивительно, что еще могу сказать? Жалко, что у меня здесь никогда не будет такого существа, как «мама» и «папа». Это навевало небольшую грусть.
Словно уловив мою перемену в настроении, Эрдарион продолжил, будто желая отвлечь меня:
— Дракх’кханы не привязываются к детям и всех воспитывают одинаково — без поблажек. А дор’манда и остальных старших охотников выбирают по силе, а не наследству. Так не во всех кланах, но здесь — это так. Я могу стать на первое время для тебя опорой.
Ладно. Уже хоть что-то. Вряд ли золотистый драконид приходится мне отцом, но он хотя бы заботится обо мне и всё объясняет. Я не буду отвергать его компанию. Но на этом решила перевести разговор в иное русло, поговорив уже на чисто бытовые темы:
«А как дальше проходит жизнь дракх’кханов после трёх… рогов?» — было жутко непривычно называть условные «года» таким образом, — «Как их обучают конкретно? Как часто гибнут на охоте?»
— Их учат выживать, охотиться, драться. Когда их лапы достаточно окрепнут, а зубы начнут прорастать, их начинают брать в походы. Там дракх’кханы учатся охотиться, самостоятельно выживать и защищать себя. Иногда их посылают одних, чтобы они учились искать добычу и выбираться из трудных ситуаций самостоятельно. А когда проходит шестнадцать рогов, все дракх’кханы должны пройти испытание и показать, чему научились. Если выживают и проходят его, они становятся полноправными членами клана Рокхана. До этого погибает около половины детенышей, но слабые в клане не нужны.
Меня это нисколько не удивляло. В диких африканских племенах часто присутствовал некий ритуал совершеннолетия. Некоторые из них были простыми и чисто символическими, а некоторые — извращённые, в стиле «сунуть руку в перчатку с муравьями-пулями и выдержать адскую боль от их укусов». Интересно, а какой он у этих ящеров?
К счастью, шаман быстро удовлетворил моё любопытство своим ответом:
— Молодой дракх’кхан отправляется на охоту на несколько световых циклов и возвращается со шкурой добычи, которую сможет добыть. Чем сильнее существо, которое он смог принести, тем больше его начальное положение в клане. Самый сильный сможет в будущем стать вождём.
Резонно. Дракх’кханы ценят силу и умение добывать еду превыше всего. А шкура убитого зверя — показатель всего этого. Так что ритуал был вполне себе оправданный и стандартный по моим меркам.
— Но Атакама может пойти немного иным путем, — неожиданно добавил золотой, заставив меня переключить всё внимание на собеседника, — я заинтересовался тобой, и потому хочу тебя после обряда посвящения взять к себе. Но до того момента ты должна будешь проходить испытания со всеми — это позволит развеять все сомнения касательно тебя.
«Подожди… А ты? Ты разве не участвуешь в охоте? По тебе не скажешь, что ты просто сидишь в своей башне и ничего не делаешь», — подметила я, вновь обращая внимание на обилие шрамов на теле золотого. Тот издал продолжительное мычание и несколько раз подвигал шейным гребнем.
— Я занимаюсь не менее сложными вещами. Ищу травы, занимаюсь ранами других дракх’кханов, а также занимаюсь поиском и общением с духами стихий.
«Духами стихий?» — не удержалась я от вопроса. Подождите, подождите! Как он общается с ними? Вызывает реальную душу, которая предстаёт перед ним, и они вот так телепатически обмениваются мыслями? Звучало, как нечто невероятное и паранормальное, но раз здесь есть телепатия, то я уже была готова поверить даже в это.
Эрдарион же издал смешок и остановился, обведя ладонью раскинувшееся перед нами пепельное поле.
— Всему своё время, Атакама. Я позже покажу тебе всё, но пока расскажу тебе одну вещь, которая беспокоит клан Рокхана уже множество световых циклов.
