Хантер (СИ) - Сакаева Надежда Сергеевна (электронная книга .txt) 📗
– Йа йа йа Ильфорт, – залаял волк, захлебнувшись слюной.
Он во все глаза смотрел на девушку.
– Оно разговаривает, или это был бессмысленный набор звуков? – вскинула брови красавица. – Хант, выстави его, вот-вот окончательно стемнеет.
– Подожди снаружи, и не шуми там, – Хан вытолкал, путавшегося в лапах волка, что никак не мог прийти в себя, и закрыл за ним дверь. – Слушаю.
Ли кокетливо подернула плечиком, заставив рубашку медленно сползти вниз по нежной коже, поправила волосы, острым язычком облизнула губы. Хан не реагировал.
– Как был чурбаном, так и остался, – фыркнула девушка и опустилась на кровать.
Впрочем, расстроенной она не выглядела, воспринимая случившееся скорее как приветственный ритуал, привычный для обоих, чем как собственную неудачу.
– Что стряслось, Ли? – Хан присел рядом. – И почему ты здесь? Неужели отец отпустил тебя одну так далеко?
– Он нашел себе новую игрушку, – вновь фыркнула девушка.
В коридоре послышался испуганный вскрик, гром посуды и топот шагов – кажется, весь заказанный ужин достался волку. Поджав губы, Ли махнула рукой, накладывая полог тишины, и внешний шум точно отрезало.
В комнате темнело, но Хан не спешил зажигать лучину – он, как и его гостья, прекрасно мог обойтись без света.
Некоторое время оба молчали.
Ли пальчиком выводила на гладком плече Хана замысловатые узоры. Внешность ее стремительно менялась, по мере наступления ночи – светлые волосы почернели, кожа засияла ярче. Лунные глаза окрасились в алый, длинные заостренные ушки стали заметно короче, а вот клыки напротив, вытянулись, как у тигрицы.
И если несколько секунд назад перед Ханом была эльфийка, то сейчас рядом с ним сидела настоящая йольфи, хоть и по-прежнему невообразимо прекрасная.
– А ты все так же прячешься от самого себя? – спросила Ли, наконец, подняв взгляд и проведя рукой по волосам ведьмака, собранным особым образом. – Ты ведь нечисть, тебя не накажут.
– Не стоит, – Хан мягко убрал ее руку. – Лучше расскажи подробней, что у тебя случилось.
– Отец нашел мне замену, – Ли согнула ноги в коленях, положив на них свою голову, и от этого стала казаться еще более маленькой и хрупкой. – Проклятая смеска. В прямом смысле проклятая. Уж не знаю, где он ее взял. Привел почти год назад. Она полу-человечка, полу-йольфи. Но еще маленькая совсем, даже уши не заострились. Не думала, что у отца что-то выйдет, девчонка ведь не расцвела еще, чистый ребенок. Но вышло все же. Забеременела. А я ушла. Все равно она родить не успеет, проклятье ее раньше в дамнара обратит. Тогда отец снова ко мне вернется. Ненавижу его. И себя. И ее тоже ненавижу.
Ли всхлипнула, и Хан обнял ее за плечи.
– Давно ты здесь? – спросил ведьмак, желая отвлечь девушку.
– Здесь две луны. А из Эльфантиэля уже как пять лун назад сбежала. Ладно, плевать. Лучше заставь меня забыть об этой проклятой смеске, – Ли привстала, потянувшись к губам Хана, но тот увернулся.
– Не проклята она уже. Я то проклятье пару дней назад как снял.
– Что-о-о-о? – зашипела Ли, подскочив. – Да ты понимаешь, что наделал? А если она отцу обещанного родит? Что тогда будет с миром? А со мной что будет?!
Девушка замахнулась, словно собираясь влепить Хану пощечину, но в последний момент передумала и, подскочив к узкому темному окну, растворилась в темноте, только рубашка с шорохом на пол упала.
Вздохнув, Хан подошел к двери и отворил ее, впуская Ильфорта.
Волк выглядел так, словно его пыльным мешком стукнули. Он открыл было пасть, чтобы разразиться тирадой вопросов, но Хан взмахнул рукой, пресекая это.
– Завтра все. Сейчас спать пора, – и в подтверждении своих слов он первый увалился на кровать, и уткнувшись в подушку, прикрыл глаза.
Чихнув, волк последовал его примеру, расположившись на коврике рядом.
Лионелла. Крошка Ли.
Маленькая богиня – так ее прозвали эльфы.
В нее влюблялся каждый из них, она же всем отвечала благосклонностью, но никого не любила в ответ.
Ли нравилась Хану.
Любил ли он ее, как прочие? Вряд ли. Эмоции ведьмака были сточенными, как его зубы и такими же половинчатыми, словно глаза.
Возможно, умей Хан чувствовать, как человек, и он бы окончательно пал жертвой ее невозможных чар. Но тогда бы не смог узнать ее так, как знал сейчас, и вместо весьма странной и очень разносторонней дружбы, получил бы в подарок одну ночь, которую вспоминал бы всю жизнь.
Со стороны Ли казалась капризной, отчасти несерьезной принцессой, легкой, точно перышко, и живущей так же легко, окруженной любовью, и любящей целый мир вокруг.
Но Хан знал ее настоящую.
Они познакомились больше полувека назад, когда Хантер пытался воскресить свою память, узнав доведьмачью жизнь. В поисках ответов он не обошел стороной и Эльфантиэль – столицу Рассветной империи.
Эльфы смотрели на него косо, а их аура на грудь давила – Хан аж задыхался, но упрямо шел к своей цели. Глупее был, чем сейчас, не понимал многого.
Нечисть у высших не водится – высшие магией по праву крови владеют, изнутри черпают, да другим богам поклоняются. Нет у них нави, есть лишь перерождение, и от того нечисти среди них туго приходится. Чужие нравы, чужие земли. И чем больше эльфов – тем туже.
Вот и Хану, хоть наполовину ведьмак, а все равно тяжело приходилось, а тут еще и сражаться пришлось, почти под стенами столицы. Не понравился он одному из эльфов, ну и завязалось. Так и нашла его Лионелла. В тот день она возвращалась с поездки в соседний город – еле как у отца выпросила – и едва живой полу-ведьмак заинтересовал ее. Она ведь столицу прежде не покидала, и нечисти не видела, ни целой, ни половинчатой.
Зато Хан эльфов много повидал, но сразу понял, что Ли и не эльф вовсе, в смеска.
Зрел в ней магию йольфа ведьмачьим глазом столь же отчетливо, сколь и личину эльфа человечьим. Поэтому-то она ему и открылась, поэтому и сам он ей свой секрет, ото всех таимый, открыть не побоялся.
Отец Лионеллы был одержим единственной идеей – созданием обещанного ребенка. Думал, что с его помощью эльфы войну выиграют, да власть и над йольфами, и над людьми получат. Конечно, не распространялся он об этом своем стремлении, делая все тайком, но сути оно не меняло.
А крошка Ли еще до своего рождения должна была стать завершающей частью его эксперимента. Той самой, избранной, совместившей в себе три расы. По крайней мере, по задумке ее отца.
Не стала, не срослось. Мать Ли, смеска человека и йольфа, умерла родами, на радость королю – ведь больше не надо было прятать ее.
Сама же Лионелла, носительница крови всех рас, должна была принести своему отцу власть над миром, но по ироничному стечению обстоятельств в ней было слишком много от йольфа, чуть-чуть от человека и ни капли от эльфа.
Король даже проводил особый ритуал, решив, что покойная мать Ли ему изменила. Но нет, крошка, со слишком бледной для эльфа кожей, была стопроцентно его дочерью. Парадокс, однако, в том-то и заключалась проблема. Не могут мирно сосуществовать две противоположных крови высших, две их совершенно разные магии – какая-то одна обязательно верх возьмет, вторую всю вытеснит.
Если получить тройного смеску было бы так просто – наверняка уже кто-нибудь, да сделал бы это.
Отец Ли разочаровался, но попыток не бросил. А Лионелла так и росла с чувством не оправданных чужих надежд.
Пока она была маленькая, скрывать истинную сущность оказалось несложно – отец ее лишь заблокировал магию йольфов, да поменял крошке ауру, вписав туда собственный, солнечный цвет. А вот когда Лионелла выросла…
Впрочем, и тут отец нашел выход – придумал сложное заклинание, завязанное его кровью, что полностью меняло суть Лионеллы, и даже запечатывало ее магию йольфи, взамен открывая доступ к солнечной силе самого эльфа.
Единственное, с наступлением темноты, заклинание слабло, открывая и истинный облик, и чары Лионеллы. Да еще цвет кожи сменить до конца не могло, оставляя ее мерцающей и бледной, точно свет луны.
