Отступники (СИ) - Дитятин Николай Константинович (читаемые книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗

— Зачем? — спросил Вельд серьезно. — К тому же вы себя переоцениваете, господин Престон. Как это вы собираетесь меня убить? У вас нет таких ресурсов.

Я, вспомнив все, что вколотила в меня изнуряющая школа Акта, двумя пальцами вытащил нож из пазухи, и швырнул его одним неразличимым движением.

И все-таки надорвал что-то у себя внутри.

Пока я хрипло отдувался, опершись рукой о спинку кровати, Вельд задумчиво играл пойманным ножом, вертикально удерживая его на острие кончиком пальца.

— Я понял, — сказал он, и кинжал вдруг исчез. — Вы хотели узнать, достоин ли я? — Он засмеялся, негромко и весело. — Браво! Давно я не проходил такого испытания. Меня все-таки тут ценят. А вы молодец, господин Престон! Ну, так как, я достоин?

— У меня два условия, — сказал я, сглатывая горькую слюну.

— Весь во внимании! — Вельд поднялся, сцепив пальцы в замок.

— Во-первых, вы лично будете делиться со мной опытом. С поправкой на демократичность, конечно.

— С моим удовольствием, — понимающе кивнул Вельд. — Скажем два раза в неделю. Семь восходов и два занятья. Я думаю, что и вы сможете кое-чему меня научить. Во-вторых?

— А во-вторых, — я отпил воды из графина и выпрямился. — Я хотел бы еще раз побывать в Гротеске.

— Какие-нибудь ценности? — подмигнул Вельд.

— Да, — я сел на кровать, стиснув голову руками. — Ценности.

— Хорошо, — сказал Вельд, любовно оглаживая бородку. — Это, конечно, будет сложнее. Внутрь-то вы пройдете без труда, а вот как выйдите… Вас посадят под купол опеки и пережитого ужаса. Вы же все-таки сын тэна. Надо понимать, что это меняет кое-какие обстоятельства. А впрочем… Окон в Гротеске предостаточно, хватит на армию воров. Я дам вам кое-что… Но это подождет. Вам, кажется, не помешало бы еще отдохнуть, Престон. Вам принесут еды и…

— Я пойду сейчас, — сказал я внятно.

— Если хотите, — неожиданно легко согласился Вельд. — Ваше право.

— Сколько я был без сознания?

— Неделю.

— Но рука…

— Прогрессивная фармацевтика.

— Я думал, вы имели в виду другое.

— Нужно мыслить шире, господин Престон.

— Ясно. А вы не… Не опасаетесь, что я могу растрепать в Гротеске о расположении ваших покоев?

— Вас выведут с завязанными глазами.

— А как же я вернусь назад?

— Вас будет ждать человек. Скажите пароль, он без разговоров отведет вас куда нужно.

— Клянусь Первым, а если я специально это делаю, чтобы рассказать обо всем в Гротеске, а потом затесаться к вам двойным агентом!

— Полно, господин Престон, полно вам молоть эту романтическую чушь. Мы уже все обсудили касательно ваших мотивов. Теперь давайте обсудим детали вашего посещения. Змей побери, зря мы так позаботились о вашей одежде… Теперь нужно будет хорошенько ее измочалить, чтобы она отражала мытарства предположительно мертвого человека.

* * *

Когда я снял повязку, возле меня уже никого не было. Вели меня недолго, и, тем не менее, я оказался посреди скошенного трехгектарного поля. Это были окраины Гиганы. Столицы, которую я, в какой-то момент, уже не надеялся увидеть. Темнело, Светозверь шел дальше, питать другие земли. И скоро собирался уйти на долгий промежуток безвременья, холода и мрака. Наступало время Тьмы. Падал первый снег, сквозь его тонкий настил угрюмо щетинились сухие корешки колосьев. Но даже через белое, плавное мельтешение, я отлично видел тяжелую, мрачную и утомленную собственным весом громаду Гротеска. Все-таки он был невероятен. Если не сказать, нелеп. Нет, никогда он мне не нравился. Бесконечные башни, бесконечные стены, пролеты, переходы, арки, нагромождения нагромождений, каменное воплощение греха излишества. Я не представлял, каким образом варварам удалось бы захватить его. Они отвоевали бы пару коридоров и периферийные сооружения вроде уборных и подсобных кладовок, а потом у них просто истощилось бы терпение.

Разумеется, в нем, вместе с тем, была и благородная величественная мощь, и достоинство, и несокрушимая вера в силы порядка. Он сам был воплощением порядка, изваянием ему. Только порядок этот был совершенно неприменим к частностям. И наиболее невоздержанные частности становились отступниками.

К ночи я добрался до главных ворот, старательно изображая мужественную усталость. Стражники узнали меня сразу и через несколько минут, меня уже тащила постоянно увеличивающаяся толпа, голосящая столь бессмысленно и разрозненно, что я только кивал и поддакивал. Магутус лично вышел встречать меня:

— Твоим родителям уже отправлено донесение, — сказал он, сдержано похлопывая меня по плечу. — Скоро они будут здесь. Как только мы узнали про взрыв… Нам нужно о многом поговорить. Мне очень хотелось бы знать, что там произошло…

Я старался его не слушать. Это было отвратительно. Видеть отца я не хотел. Тот тоже не любил Гротеск и единственный из всех тэнов, жил вовне. Кроме того, что вернись при таких обстоятельствах кто-нибудь другой моего ранга, его просто «переписал» бы чинуша Акта и отправил бы в казармы, отмываться, и отъедаться мхами.

Я покорно принимал пищу, свежую одежду и благовония, зная, что нужно перетерпеть. Я даже позволил загнать себя в ванну. В общем-то, мне действительно не мешало помыться. Ребята Вельда были замечательно творческими натурами, и натерли меня чем-то неназываемым, чтобы от меня несло как от козла-долгожителя. После ванны я еще раз поел, и тут меня опять принялся донимать Магутус и посетители. Я старался быть радушным, ироничным и в меру конспиративным, постоянно намекая Магутусу на невероятные данные и занимательные улики. Но идти в его кабинет не торопился. Тут я вдруг картинно схватился за голову и уже нагло потребовал отпустить меня в казармы, отсыпаться до утра. Рапорт я должен был сдать немедленно при любых обстоятельствах, даже со шпагой в груди и кинжалом в плече, но Магутус понимал всю серьезность едва не наступивших последствий…

Это все-таки было отвратительно.

Запершись у себя в комнате, я некоторое время прислушивался к гомону за дверью, а когда тот утих, переоделся в теплую одежду и собрал кое-какие пожитки. Гелберт уже вернулся. Он лежал на кровати, положив руки за голову, и смотрел в потолок. Я некоторое время думал, хочет ли он, что бы я с ним заговорил. А потом просто вспомнил, сколько вшей мы с ним передавил, и сказал:

— Привет Гелб.

— Привет, — он посмотрел на меня, приподнявшись на локте. — Что это там с тобой произошло? Я вернулся вчера. Вельвет как призрак: плавает и стонет. Никогда ее такой не видел. На меня — ноль внимания. Мямлит что-то про тебя. Пропал. Без вести. Взрыв какой-то, клочья, никаких шансов. Что бы это все значило?

— Долго объяснять, брат, — сказал я, глядя в сторону окна. — Долго и… стыдно. Попал я в переделку, да в такую, что долго здесь не задержусь.

— Я вижу, — сказал он. — Оделся по погоде. А перед кем стыдно передо мной или перед собой?

— Что? — я посмотрел на него. Гелб возмужал. Его правую щеку пересекал тонкий кинжальный шрам. Он начал отпускать бородку и смотрел на меня новым, глубоким взглядом. Этот взгляд я не узнавал. — А… Перед собой.

— Стало быть, ты совершил что-то гадкое, — сказал он уверенно. — И это тебе понравилось.

— Ты прав, — признал я.

— Не скажешь? — заинтересовался Гелб.

— Незачем.

— Понятно. Мне опасно это знать? Я не боюсь.

— Опасность грозит только мне.

— Ах, вот как. Да ты мученик, братец.

— Так вышло…

Мы помолчали, и я уже собрался было уходить, как он сказал:

— Я ждал, что ты вот-вот рассмеешься, братец, и скажешь, что просто потерял секретный пакет документов, и теперь Магутус заставит тебя прыгать по башням. А потом я бы рассказал тебе о своих приключениях, и насочинял бы с три короба про свой шрам. Но ты не смеешься, змей подери. Так ты действительно уходишь?

— Мне нужен твой совет, — сказал я, и подошел к окну, нащупывая на груди медальон. — Я стою на одной ноге, а передо мной две дороги. Одна для меня, вторая — для других. Одна — долг, вторая — воля. Мой выбор повлияет в основном только на меня самого. Остальные либо поймут, либо смиряться, либо проклянут. Десятки. Остальные так и вовсе ничего не заметят. Мир не пошатнется. Но ставка — моя душа. Оправдан ли эгоизм при такой ставке?