"Фантастика 2023-143". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Кликин Михаил Геннадьевич (книги txt, fb2) 📗
– О да, это так. В Высоком городе есть такой обычай… – начал нагади, когда его прервал шум в дальней части зала.
В полумраке, за дымной мглой, не сразу-то поймешь, что происходит. Толкотня, неясные выкрики. В свете мигающих лампад тускло мерцала позолота.
– Нечистые! – донеслось до Джена. – Боги отомстят! Город царей помнит прошлое! – На парапет взобрался нечесаный старик, потрясая не то палкой, не то погремушкой. Вблизи он наверняка и пах так же ужасно, как кричал. – Соленые волны смоют нечисть в море!
– Вот и еще один пытливый ум, – горько произнес жрец. – Приходи в другой день, юноша. Я все расскажу и покажу.
Джен вздохнул с облегчением, когда тот поспешил прочь. Пора бы ему убираться: посмотрел и будет.
– Заткните же безумца…
– Да стащите его кто-нибудь!
– Осторожно, у него нож!
У дверей парня настиг пронзительный женский визг.
Грохот тележек и лай уличных псов звучали музыкой. По улице тянулся запах подгорелой каши – и, боги, какое удовольствие было дышать им после фимиама!
Небо над крышами вовсю полыхало закатом, когда Джен скорым шагом пересек квартал иноземцев. Руки его дрожали. Проклятье! А ведь он хотел просто побродить и посмотреть. Как будто, стоит задумать подобное, кровь и безумие сами преследуют его. Он не сомневался: к утру господин узнает о происшествии. Какую весть ему доложат? Что проповедника скрутили, что тот успел кого-нибудь зарезать? Джен передернул плечами, прогоняя дрожь. В храме юноше казалось, что самый воздух пропах двуличием и затаенной угрозой. Они убили Сахру. Все они. Так он думал. Но те люди, что молились внутри… старые женщины, мастеровые… они-то ни в чем не виноваты.
Когда пыльные улицы сменились приличными мостовыми, он уже почти успокоился. До темноты оставалось звона два, и Джен решил сделать крюк и войти в Старый город по мосту Отрубленных Голов. Тому, о котором рассказывал Декхул.
Занятно, думал он, в Царстве бедняки несут гроши жрецам, у этих все наоборот. Молодой священник был одет совсем просто. Джен не удивился бы, если иноземцы не только не обирают паству, но и раздают нищим на пропитание.
– Бери пример с нагади, они куда хитрее нас, – говаривал отец. – Вот увидишь, они еще будут хозяйничать на наших берегах, как на собственных. А все почему?
– Почему?
– Да потому что у них правят торгаши! – Старик даже руками всплескивал. – Торгаш знает: чуть он одряхлеет, напарники мигом его сгрызут. Они все хотят друг друга переплюнуть, и наверху самые хитрые, самые прожженные, самые удачливые. Они выторговывают лучшее для Высокого города, иначе их быстро обскачут. А князьям или чиновникам в чем состязаться? Кто слаще славит Царя Царей? Говорю тебе: нагади еще станут хозяйничать, а простой люд только радоваться будет.
Может, оно и так… да только Сахру, их малышку Сахру убил колдун, а его подельники направились прямиком в храм нагади.
По сторонам моста и впрямь торчали стальные пики. Высоченные, в три человеческих роста, они зловеще темнели на фоне догорающего заката. Хвала богам, пустые. Впрочем, на них никто не обращал внимания: по бокам теснились лавки и лавчонки. Как и рассказывал Декхул, здесь были и полотняные навесы, и каменные павильоны со входами, занавешенными тончайшим газом, чтобы простой люд не глазел на богачей-покупателей. Джен задержался у прилавка с женскими вещицами. Атлас, шелк и парча переливались в свете медных ламп. Ему хотелось подарить Налиске полупрозрачную накидку в тон глаз. Или мягкие сандалии из крашеного тростника.
«Она достойная госпожа», – напомнил себе юноша и двинулся дальше.
Но далеко от прилавка не ушел.
Сперва закружилась голова, и Джен остановился, зажмурился, однако дурнота не унималась, только стала сильнее. В ноздри ударил резкий запах дешевого пойла. Колени его тряслись от слабости, и мост под ногами вдруг качнулся.
– Эй, парень!.. – краем уха услышал он, но ответ застрял в горле. Запах сгустился до тошнотворной вони, и юношу вырвало. Далеко, словно за дюжиной подушек, возмущалась женщина: – Пьянь! Свинья! Что ты наделал?
Мост продолжал крениться, и Джен дрожащими руками вцепился в трещины меж плитами, не обращая внимания на грязь и блевотину.
– Но-но, парень! А ну вставай! – Мужской голос долетал издалека, едва слышно, а потом уже спокойнее: – Ну напился, с кем не бывает. Сейчас мы его…
Юношу бесцеремонно встряхнули. Дурнота стала отступать, когда в лицо прянула тряпица, смердящая резкой и затхлой вонью.
– Сейчас мы его… снесем с моста, ему бы отоспаться, – успокаивающе говорил мужчина, закинув руку Джена себе на шею. Голос то уплывал, то вновь звучал над ухом, с каждым разом все тише. – Отоспаться, да. С кем не бывает. По малолетству-то… Просто отоспаться.
Столица, обитель чародеев, 10-е месяца Эпит
В небе над Каменным базаром кружила одинокая чайка. Но, как ни старался Самер смотреть вдаль, взгляд нет-нет да и соскальзывал к рядам лавок, что ступенями спускались к центру грандиозного амфитеатра. Головы, головы, плечи, спины… все пять ярусов затопило живое море. Несколько дюжин Черных Братьев и добрые полтысячи простых стражников растянулись цепью, сдерживая взволнованную толпу.
– Хоран, ученица Рехе́мы из линии Оме́йи!
Судья говорил громко, хорошо поставленным голосом, слова приговора отчетливо разносились над ложей достойных, а вот что слышали простые горожане, оставалось загадкой. А нужно ли им слышать, спросил себя маг. Самое главное они увидят.
Чайка пронзительно крикнула и скрылась над краем амфитеатра.
Когда ей предложили сказать последнее слово, Хоран расплакалась. Жалкое зрелище – рыдающая старуха. К тому же чародейку одели в богато расшитую белую ковву, вряд ли кто испытал к ней сочувствие. Скорей наоборот: толпа взревела, с нижнего яруса посыпались гнилые фрукты. Лишь один почерневший гранат долетел до помоста, да и тот угодил не в чародейку, а в солдата.
Она кричала. Скорбная, медлительная старушка Хоран, когда-то и она много смеялась и бродила вдоль набережных, а огни фонарей отражались в воде, как цветные бусы. Когда ее привязали к столбу, Хоран молила Верховного: громко, истошно… маг стоял среди сановников, он должен был видеть все, но ничего не мог поделать. Когда у ног старухи заплясали первые язычки пламени, мольбы сменились проклятиями, а потом протяжным воплем. Ее крик и сейчас стоял в ушах, а ночью преследовал Самера в кошмарах.
– Ты впустую себя терзаешь, Первый.
Маг тряхнул головой, прогоняя воспоминание.
Лайла! Верховный думал, что после совещания высшие чародеи разошлись, но нет, выходит, госпожа волн осталась, проковыляла за ним в спальню. Забавно, она никогда не называла его мудрым. «Как будто есть за что!»
– К чему ты клонишь? Мне что, гордиться этой казнью?
– Не пори чушь! – Голос Лайлы напоминал карканье. Она без смущения уселась на смятую постель Верховного. – Можно подумать, это ты ее казнил.
– Но я отдал ее двору. И, если меня не подводит память, ты была против.
– Память тебя подводит, Первый, – холодно ответила чародейка. – По всем законам Царства и Круга Хоран совершила преступление. Ее бы все равно судили. А спорили мы, торговаться нам, побороться или сделать красивый жест.
– Это был не суд, а расправа. Я сам отдал старушку убийцам, – жестко возразил Самер.
– Не будь глупцом! Убийцы наложили бы на нее лапу, не сейчас, так через месяц. Расправа, я согласна… и я бы хорошенько все запомнила! Но не для того, чтобы есть себя поедом: они этого и добивались, унизить нас и раздавить… Думай о мести, а не о своих чувствах. Ты Верховный, Самер!
– Совет считает иначе, – огрызнулся чародей.
– Ты не хуже меня знаешь: Совет созвали горячие головы. Молодняк. Мы все донесли до Залов, что склока только на руку двору.
Лайла поднялась с удивительной для ее возраста решительностью.
– Если ты надеешься спихнуть ношу, то не выйдет! – в раздражении сказала она. – Придется попотеть.
