Вестник Порока (СИ) - Дадов Константин Леонидович (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
Но не все шло так, как бы хотелось Макинтошу: Эпплблум категорически отказалась становиться пороком…
- Маки, я уже и не помню, каким был мой брат до… до того, как им стал ты. – одетая в белую футболку и зеленые шорты шестнадцатилетняя земная пони, сидя за противоположным концом кухонного стола в одном из номеров «Белой башни», держа в руках фарфоровую чашку, упорно смотрела на плещущийся на самом дне напиток, не решаясь поднять взгляд на собеседника. – Каждое мое воспоминание, грустное или веселое, связано с тобой и Джеки… Сестра ведь тебе говорила, что будучи жеребенком я иногда оговаривалась и называла тебя папой?
Вестник бога пороков, облаченный в белые рубашку с закатанными до локтей рукавами и брюки, молча кивнул. Кобылка заметила это периферическим зрением и продолжила:
- Я вас обоих очень люблю и благодарна вам за все… Может быть, это и глупо, но мне хочется прожить обычную жизнь: учиться, гулять с подругами, выйти замуж и родить жеребят… а в конце, как бабушка, в кругу семьи спокойно уйти на вечно зеленые луга. Понимаешь, вечная жизнь или перерождения с сохранением памяти – это слишком… страшно. Пережить подруг, любимого, своих жеребят… Прости, я…
Встав со своего места, «рыцарь порока» обошел стул и, наклонившись к Блум, сграбастал ее в объятья, заставив уронить кружку, разлив остатки чая.
- Прости, Маки. Ты ведь не будешь считать меня предательницей?
- Глупая маленькая пони. – грустно улыбнувшись, прошептал на ухо сестре крылато-рогатый жеребец. – Я, конечно, эгоист и тот еще алчный жадина, но все же себя контролирую. Так что, если это твое решение, то пусть будет так. Но все же, если передумаешь…
Прижавшись лбом к широкой груди брата, Эпплблум зажмурилась и, улыбнувшись, крепко обняла его в ответ. После нескольких секунд молчания, она спросила хитрым голосом:
- Маки?
- Ммм? – вестник Бога Пороков изобразил интерес.
- Можно, когда никого постороннего не будет, я буду называть вас с Джеки «папа» и «мама»?
- Со мной – ладно, предпосылки были. – отстранившись, «рыцарь порока» распрямился и шевельнул крыльями. – Но с чего вдруг Эпплджек – мама?
- То-есть вы просто так запирались в душе вдвоем? – невинно хлопая зелеными глазами, с ноткой ехидства и намеком на разочарование уточнила земная пони. – Я-то думала…
«И ведь из-за бури эмоций в душе даже не понять, серьезно она говорит или шутит. Кобылы…».
После некоторых размышлений, младшую жену Биг Макинтош пока что решил не посвящать в маленькую тайну о своей природе. Все же лично знакомы они были еще слишком мало, так что и особой близости не испытывали… пока что.
***
«И все же жаль, что Шайнинг остался в Кантерлоте. Хотя… кто-то же должен присматривать за младшими».
Стоило последним лучам солнца скрыться за горизонтом, а звездам и луне во всю мощь засиять на небосводе, как Серые Земли были освещены десятками мощнейших магических прожекторов, установленных за пределами аномальной зоны. Тут же рыкнули огнестрельные пушки, отправляя на территорию противника разрывные ядра, с глухими хлопками выпустили свои заряды и пневматические орудия. Лучники и арбалетчики, а так же сильнейшие телекинетики, разгоняющие метательные снаряды до огромных скоростей, не остались в стороне. В ответ из туч полетели боевые заклинания, наткнувшиеся на магические щиты, арбалетные болты и длинные дротики, часть из которых имели наконечники из металла, магию почти не замечающего.
- Ха, ученик. – к группе, состоящей из двух принцесс, принца, главнокомандующего и их телохранителей, вольготной походкой приблизился низкий жилистый земной пони, одетый в одни только широкие штаны кирпичного цвета, подпоясанные веревкой, тонкая борода которого была заплетена в косичку, опускающуюся до груди (на левом плече он нес длинный посох, оба конца коего украшали металлические набалдашники). – Святые ягодицы Селестии: Селестия, какой прекрасный наряд! Не хочешь сходить в гостиницу когда все это закончится? Я знаю одно прекрасное местечко…
- Хм? – Луна, одетая в «бронелифчик» и «бронеюбку», поверх которых была накинута мелкоячеистая кольчуга, достающая почти до колен, с посеребренными наручами и поножами на руках и ногах соответственно, удивленно покосилась на сестру. – Тия, неужели это твой… Не думала, что тебе нравятся карлики. Впрочем, я читала, что высокие кобылы нередко выбирают низких жеребцов. Но это все же уже перебор.
- Лу… - принцесса дня, облаченная в легкий позолоченный доспех, состоящий из нагрудника, наплечников, наручей, поножей и юбки, под которыми виднелось тонкое белоснежное трико, недовольно скривила мордочку, но тут же усмехнулась и, вопросительно изогнув брови, произнесла. – Неужели завидуешь? Могу тебя успокоить: на стариков, которые мне даже не в пупок дышат и в любой момент угрожают рассыпаться кучкой песка, я не претендую. Так что можешь забирать его себе. Только не забудь ошейник и намордник: мало ли это животное кусается? Да и пеленки лишними не будут, а то вдруг в самый ответственный момент у него случится недержание. Я где-то читала, что у старых пердунов такое случается…
- Меня игнорируют. – округлив глаза, Капа расплылся в улыбке. – И-хи-хи… Этим нужно пользоваться.
Однако же не успел старик сделать и шага, как на нем скрестились два испепеляющих взгляда венценосных сестер. Пошловато-предвкушающее выражение морды мастера рукопашного боя тут же сменилось невинно-недоумевающим.
- Вы еще коптите Эквус, учитель. – с намеком на сожаление констатировал Макинтош.
- Это что за намек, сопляк? - расправив плечи и глянув на аликорна из-под кустистых бровей (на миг у вестника Бога Пороков создалось ощущение, будто бы это он – карлик). – Думаешь — отрастил пару махалок и вторую ковырялку во лбу, так теперь ты самый-самый?
- Хаос, свет, тьма… с кем я связался? – приложив правую ладонь, закованную в латную перчатку, к морде, совсем тихо прошептал Айрон Вилл.
Кобылы и крылато-рогатый жеребец сделали вид, что смутились, а охранники, находящиеся за пределами глушащего звуки барьера, созданного белой аликорном, вообще не услышали ни слова. Только низкорослый земной пони, посмотрев на минотавра, насмешливо фыркнул, пренебрежительно заявив:
- Много ты понимаешь, консервная банка. Ну да ладно: перейдем к делу. О, большегрудая хозяйка небесного огня, сияние священного крупа которой затмевает свет солнца, а жаркие уста заставляют погружаться в томные фантазии всех жеребцов и многих кобыл как Эквестрии, так и всего известного мира: я, презренный раб несравненной красоты твоей, трепетно лелеющий влажные мечты о горячей благодарности своей неподражаемой госпожи, явился по твоему зову на поле бранное, дабы раз и навсегда повергнуть силы темные, осмелившиеся вновь поднять голову из тех отходов жизнедеятельности, что им самым правильным домом являются. Ибо не должны твари бесчестные, трусостью и подлостью прославленные, существованием своим омрачать светлый лик твой, единый лишь вид которого вселяет тепло и надежду в народы Эквестрийские, единым фронтом готовые на супостата выступить дабы в грязь втоптать и подняться более не позволить. И коли будет на то воля твоя, о, лучезарная владетельница надежд моих, обрушу я гнев свой праведный на вражьи полчища бессчетные, пройду по их телам растерзанным и разрушу преграду могучую, что воинство светлое сдерживает. Да низвергнется с трона королева самозваная и народ ее проклятый, непотребства на землях Эквестрии учиняющий.
После последних слов старого жеребца, под магическим барьером установилась звенящая тишина. Капа искренне наслаждался эффектом, произведенным на Макинтоша, Вилла и Луну, Селестия же попросту давала своим соратникам время прийти в себя после словесной атаки (все же она была более привычна к подобным вывертам старого друга).
- А он мне нравится. – покровительница снов хищно улыбнулась и спросила у сестры. – Уверена, что я могу забрать его себе?
- Что это вообще было? – мотнув головой, прогоняя из ушей торжественный марш труб, призывающих к совершению подвигов во имя светлого образа одной конкретной кобылы, минотавр сфокусировал расплывающийся взгляд на низкорослом пожилом жеребце.
