Воровка чар (Дилогия) (СИ) - Сокол Анна (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
Действительный соврал. Мир услышал. Он отдалился, словно я была уже не я, а арбалетный болт, выпущенный в небо. Я снова увидела весь мир целиком, всех людей, их жизни, услышала биение сердец, ощутила дыхание на своей коже. Взлетела над всем этим, легкая и невесомая.
Источник откликнулся. Сухость сменилась живительной влагой. Жажда — удовольствием. Голод — удовлетворением.
Говорят, источник всегда наполняет резерв до конца, но не дает ни кьята больше. А что делать, если резерва нет. Если в тебе живет лишь вечно голодная пустота?
У моего резерва не было дна, не было стен и ограничений. А источник был бездонным. Мы оба были бездонными. Сила все не кончалась и не кончалась, продолжая прибывать, заставляя мышцы наливаться силой, заставляя шерсть пушиться, заставляя меня урчать от удовольствия.
Сила была двоякой. Одна напоминала ягодный морс, поданный жарким летом, когда залпом осушаешь кружку, и зубы сводит от его холодной сладости. Вторая — горьковатая, как ложка травяной настойки на рыбьем жире, что оседает на языке тошнотворным привкусом. Второй было мало, ничтожно мало по сравнению с той, что давал источник. Ее сосуд тоже был мал.
Горькая сила Дамира кончилась так быстро, что я едва успела это осознать. Всего один глоток. А потом она сменилась чем-то иным, чем-то трепыхающимся, как бабочка, пойманная в ладонь…
Где-то на краю сознания, я услышала хрип.
Не магия. Жизнь. В меня вливалась сила его жизни. Сила, что заставляла биться сердце. Ведь это, если подумать, тоже магия.
Его было так легко выпить до конца. Просто не останавливаться. Он бы меня не пожалел. Таких врагов нельзя оставлять в живых. Человека, что походя разбрасывается чужими жизнями, надо остановить навсегда.
«Не думай, не сомневайся, не страшись. Просто сделай», — сказал мне учитель Риона, отправляя из Вышграда в Велиж. Отправляя на смерть.
И я больше не сомневалась. А думать перестала еще раньше.
Ненасытная пустота внутри меня замолчала, остановилась. Я закрыла глаза, выдохнула, а открыла их уже на земле, около фонтана, соленые слезы все еще текли по лицу.
Дамир… Нет, от того чаровника, что я знала, ничего не осталось. В черную пыль осел старик со сморщенной кожей. Усохший, сгорбленный, в одежде, которая стала ему велика. Худосочная грудь вздымалась и опадала. Он все еще дышал, я не стала осушать этот сосуд до дна. Не захотела, как не хочет ребенок пить горькое лекарство.
Бывший чаровник захрипел, закашлялся, выплевывая желтые зубы.
— Агррр,— брызгая слюной, прохрипел старик, цепляясь за мою одежду.
Я отпрянула, прижимаясь к фонтану и отталкивая его, словно больного проказой побирушку, который выпрашивает медный черень у храма Эола. Все, что осталось от чаровника, решившего стать великим.
Черноволосый маг смотрел на меня с другой стороны источника. От него веяло чем-то теплым и невыносимо приятным, как бабушкины объятия, захотелось окунуться в это «что-то», взмахнуть хвостом и заурчать от удовольствия… Эол, нет!
На меня словно ушат холодной воды вылили. Я только что выпила зеркального, мало того, взяла у источника столько силы, сколько смогла, а теперь смотрела на чаровника, а на моем лице проступал тот же голод, что и на лице учителя Риона.
Зеркальный никогда не бывает сыт. Он не может остановиться, желая все больше и больше…
— А-ка, — рычащее позвал Вит, и я повернула голову. Повернула даже не на голос, а на запах, такой знакомый и родной. Такой желанный. Запах магии. Внутри снова что-то шевельнулось, пока еще медленно, но я знала, что скоро воронка раскрутится вновь.
«Почему ты не убил меня сразу?» — спросила я, не произнеся ни слова.Но он понял. Увидел в моих глазах все: от ужаса до стыда и сожаления.
«Я убил, — так же без слов ответил он. В его серых глазах отразилась боль. — Это была пытка. Такая сильная, что я не смог повторить. Прости».
Жена Оськи-гончара смогла выдержать два дня, на третий пришла к нам. Пришла не за лекарством. А за ядом. Она не сказала ни слова, лишь стояла и плакала навзрыд, зажимая рот красной натруженной рукой, давясь слезами, стыдом и виной.
Бабушка напоила ее чаем и сидела рядом, пока рыдания не стихли. Она не дала ей яд. Мы не торговали отравой. Она дала ей сонного порошка. Поставила на стол банку, отсыпала щепоть в холщовый мешочек и велела заварить перед сном.
— Опасная трава, — сказала Сима тогда. — Одна щепоть, и будешь спать, как младенец. Тебе сейчас необходимо. Две, и тебя даже из королевских пушек не разбудят. Три — и с утра придется справлять отходную в храме Эола.
Вручив кулечек, бабка ушла в соседнюю комнату, где я безуспешно притворялась спящей. Ушла, оставив банку с сонным порошком на столе. Она не продавала яд жене Оськи, но она позволила ей взять его самой.
Гончара схоронили через два дня, на погосте за часовней. Эол призвал калеку во сне.
Мы никогда не говорили с бабушкой об этом. Я не спрашивала. А она не рассказывала. Лишь уходя с погоста, глядя на свежий холмик могильной земли, она, ни к кому не обращаясь, произнесла:
— Иногда смерть — это лучшее, что ты можешь подарить другу.
Седовласый чаровник закончил рисовать знак на земле и отбросил ветку.Минута истекла. Эол, всего лишь минута, а мне показалось, что прошел год.
— А-ка, — повторил Вит.
Не знаю, что он хотел сказать. Что тут еще можно сказать. Я смотрела на вирийца и больше всего на свете хотела прикоснуться к его руке, к его щеке, все равно к чему, лишь бы снова ощутить себя наполненной силой, ощутить себя центром мира, его солнцем.
Я вцепилась руками в каменный бортик источника, ощущая, как крошки царапают кожу. Вцепилась, чтобы не поддаться желанию и не броситься. Надо оставаться на месте, у магов только одна попытка. Один удар. Пока я еще я. Пока могу управлять своим телом, а не ползать по траве, как Дамир, за тем испуганным чаровником.
Маги подняли руки к небу. Учитель Риона схватил меня за штанину.
— Айка, — в третий раз повторил чернокнижник, и на этот раз в его голосе не было рычания. В нем было понимание и печаль, что все должно закончиться вот так.
Сила стала собираться в руках тарийских чаровников. Подвижная, тягучая, словно грозовые облака, в которых то и дело мелькали молнии.
— Нет, — закричал вдруг Михей, отбрасывая сломанный арбалет на траву.
Низко зарычала притвора, прыгая прямо на спину Вита. На чернокнижника, который не мог даже пошевелиться, из-за связавшего его серыми лентами заклинания. В ее утробном рыке слышалось удовлетворение. Вириец продолжая смотреть только на меня.
А я вдруг поняла что там, у трактира, перерезая мне горло, он приговорил нас обоих. Вот зачем ему нужна была идущая за нами нечисть. Ее он определил себе в палачи. Плети заклинаний оставались серыми. Вит не будет сопротивляться. Он просто будет смотреть на меня. Смотреть, пока проводница рвет его на части. Одного из тех, кто убил ее спутника. В этом чернокнижник не соврал, он просто не сказал ей всей правды. Не рассказал об остальных.
— Это неправильно, — Михей торопливо перешагнул через тело Тамита. — Так не должно быть!
Сила в руках магов загудела, рисунки на амулетах вспыхнули голубым.
— Михей, нет! — закричала я. — Уходи! Немедленно!
— Айка, — жалобно произнес стрелок и с той детской простотой, что присуща только ему, повторил: — Это неправильно!
Я оттолкнула Дамира, но он продолжал цепляться за ноги так, что я едва не упала, делая шаг навстречу Михею. Спину дергало острой болью. Не моей болью.
— Убирайся!
— Неправильно, — обижено повторил стрелок, обхватывая меня за талию и не давая упасть. — Я совсем ничего не умею, не могу помочь…
— Михей,— простонала я, бросая взгляд на Вита, по лицу которого текла кровь, а по моему текли слезы. — Вит…
Маги ударили.
И мир стал ослепительно белым.
Глава 13. Черным по белому, или вместо эпилога.
Потолок был белый с выпуклыми завитушками, из которых на меня пялились безглазые лица толстощеких младенцев.Ужас, конечно, но от загробного мира, я ожидала большего.Шевелиться не хотелось, тело, словно после бани, казалось легким и невесомым. Я зажмурилась, и снова открыла глаза, широкоскулые дети все еще смотрели на меня с потолка.
