Замок лорда Валентайна. Хроники Маджипуры - Сильверберг Роберт (читать книги TXT) 📗
— Глаза красные, словно кровью налитые, — заметила она, — а щеки бледные-бледные и натянутые…
— Я не спал. Сумасшедшее время.
— Бедняжка Калинтайн!
— Думаешь, мы не виделись, потому что я так хотел? У меня просто не было времени.
— Знаю. И вижу, чего тебе это стоило.
Внезапно до него дошло, что она не насмехается, а искренне сочувствует, возможно, объяснение окажется легче и проще, чем он представлял.
— Проклятые дела вздохнуть не дают. Ты слышала, что выкинул вчера Понтифик Ариок?
Силимэр задохнулась от смеха:
— Разумеется. До меня ведь доходят слухи. Все слухи. Это правда? Это действительно произошло?
— К несчастью, да.
— Какое чудо! Какое изумительное чудо! Но случившееся перевернет мир вверх дном. Это подействовало на тебя так ужасно?
— На меня, на тебя, на каждого, — буркнул Калинтайн, жестом охватывая Двор Сфер, Лабиринт, планету за этим ограниченным подземельем, от внушающего благоговение Замка Горы до дальних городов на западном континенте. — Я сам с трудом понимаю.
Но лучше начать по порядку…
Возможно, ты не знаешь, что последние месяцы Понтифик Ариок вел себя необычно. Я полагаю, напряжение, испытываемое человеком на высоком посту, зачастую сводит людей с ума, или сам становишься немного сумасшедшим, когда стремишься добиться высокого места. Но, как ты знаешь, Ариок из Дизимэйла тринадцать лет был Венценосцем и более десяти лет Понтификом, а этого времени, пожалуй, достаточно, чтоб научится держать себя в руках. Особенно, если живешь здесь, в Лабиринте. Должно быть, Понтифик просто затосковал по весеннему ветру с Замка Горы, по охоте на гихорнов в Зимроеле или просто хотел поплавать где-нибудь по настоящей реке, а ему приходилось торчать глубоко под землей и до конца жизни возглавлять армию своих чиновников.
Однажды, около года назад, Ариок начал поговаривать о грандиозном шествии по Маджипуре. Я был в тот день при дворе с герцогом Гиделоном. Понтифик попросил карты и стал излагать свой замысел путешествия по реке к Алэйсору, затем он хотел отправиться на Остров Снов навестить во Внутреннем Храме Властительницу, после чего пересечь весь Зимроель, останавливаясь в Пилиплоке, Ни-мое, Пидрайде, Нарабале — понимаешь, везде. Поездка, которая заняла бы по меньшей мере лет пять. Гиделон бросил на меня странный взгляд и указал Ариоку, что столь грандиозные шествия устраивают Венценосцы, а не Понтифики, и Властитель Стрэйн вернулся из такого путешествия всего два года назад.
«Выходит, мне запрещено это делать?»— осведомился Понтифик.
«Не запрещено, ваше величие, но обычай требует…»
«От меня оставаться узником Лабиринта».
«Нет, нет, вовсе не узником, но…»
«Но мне не дано выходить во внешний мир».
Должен заметить, мои симпатии были на стороне Ариока, но не забывай, что я, не в пример тебе, не уроженец Лабиринта, а лишь один из тех, кого долг и обязанности перед Маджипурой привели сюда поэтому жизнь под землей для меня немного необычна. И когда Гиделон убедил Ариока в невозможности грандиозного шествия, я не мог не заметить неуспокоенности в глазах Понтифика.
А затем произошло неожиданное — его величие стал удирать по ночам и слоняться по Лабиринту. Никто не знал, часто ли он поступал так раньше, прежде чем мы обнаружили, что происходит, хотя доходили слухи, будто закутанную в плащ, носящую маску фигуру, сильно смахивающую на Понтифика, изредка видели то у Двора Пирамид, то в Зале Ветров. Мы относились к пересудам безразлично до той ночи, когда по счастливой случайности постельничему Ариока почудилось, будто Понтифик требует его к себе, и он отправился взглянуть, что ему надо, и нашел комнату пустой. Ты должна помнить ту ночь, Силимэр, потому что мы были вместе и некстати вперся один из людей Гиделона и увел меня с собой, заявив, что созывается экстренная встреча высших советников, и необходимы мои услуги. Ты тогда была расстроена, вернее, в бешенстве. Разумеется, причиной совещания послужило исчезновение Понтифика, хотя впоследствии мы скрыли ее, объявив, что обсуждали бедствие от гигантской волны, опустошившей Стойензар.
Ариока нашли в четыре утра. Он был на Арене — ты помнишь, что это идиотское пустое место было создано по одному из безумных указов Понтифика Дизимэйла. Ариок сидел на корточках у дальней стороны, играл на зутибаре и пел песенки аудитории из пяти-шести оборванных мальчишек. Мы доставили его домой. Через несколько недель он снова удрал и ухитрился добраться до Двора Колонн. Гиделон много говорил с ним; Ариок настойчиво утверждал, что монарху важно побродить среди народа, послушать его горести, и ссылался на прецеденты в далеком прошлом Старой Земли. Гиделон принялся втихомолку расставлять охрану в его покоях — предположительно от наемных убийц; но кому нужно убийство Понтифика? Стража не давала — не физически, нет — Ариоку убегать, но хотя Понтифик и странный человек, он отнюдь не дурак, и вопреки охране, раза два-три ускользал в последующие два месяца. Положение становилось критическим: а если он вдруг исчезнет на неделю или вообще покинет Лабиринт и отправится погулять в пустыню?
«Раз мы не в силах воспрепятствовать его скитаниям по Лабиринту, — почему бы не организовать напарника, который сопровождал бы Понтифика и заодно присматривал, чтоб с ним ничего не случилось?»— сказал я как-то Гиделону.
«Отличная мысль, — кивнул герцог. — Вот тебя-то я и определю на этот пост. Ты достаточно молод и проворен, чтобы помочь ему выпутаться из затруднительных положений».
Это было шесть недель назад, Силимэр. Помнишь, конечно, как раз тогда я перестал проводить с тобой ночи, оправдываясь обязанностями при дворе, и началось наше отчуждение. Я не мог рассказать, какого рода обязанности приходится выполнять по ночам, и лишь надеялся, что не заподозришь меня в желании сменить любовницу. Теперь можно открыть, что был вынужден поселиться в комнате поближе к спальне Понтифика и ухаживать за ним каждую ночь. Спать приходилось урывками, днем, и благодаря то одной, то другой хитрости я стал товарищем Ариока в его ночных прогулках.
Дело оказалось трудным. По-настоящему я был телохранителем Понтифика, и оба мы знали это, но, разумеется, я постарался, чтоб служба не слишком бросалась в глаза. Как бы там ни было, я оберегал его от грубиянов и рискованных экскурсий. Нам встречались плуты, забияки, просто горячие головы. Никто не стал бы вредить Понтифику, но сам он вполне способен встревать между выясняющей отношения парочкой. В редкие минуты отдыха я искал помощи Властительницы Острова — да покоится она на груди Дивине! — и она пришла ко мне в благословенных посланиях и предрекла, что я должен стать другом Понтифика, раз не желаю быть его тюремщиком. Какое все-таки счастье, что мы можем получать материнские советы в наших снах! Следуя им, осмелился положить начало и вовлек Ариока в несколько приключений. «Давайте прогуляемся нынче ночью», — частенько говорил я теперь. Это была моя идея — побывать на жилах уровнях Лабиринта в местах, где и ночью не прекращалось бражничанье и веселье. Загримированными, конечно, и в масках, где обитали опасные азартные игроки — меня там знали и я не представлял для них никакой угрозы. И опять же, в одну отчаянную ночь по-настоящему охранял его за стенами Лабиринта. Я понимал, чего он желает больше всего, но боится даже заикнуться, и тогда предложил сам, как тайный подарок, и мы воспользовались личными проходами Венценосца наверх в Месяц Вод.
Мы стояли так близко к Клайгу, что чувствовали прохладный воздух, нагоняемый ветром с Замка Горы, и смотрели вверх на пылающие звезды.
«Я не был здесь шесть лет», — сказал Понтифик.
Он дрожал, и я подумал, что он плачет под маской. И я, который никогда не смотрел на звезды слишком долго, тоже был недалек от этого. Понтифик указал на одну звезду и объяснил, что с нее пришел в наш мир народ чаурогов, затем на звезду хьертов, а потом на пустяковое пятнышко света, которое, оказывается, ничто иное, как солнце Старой Земли. Я усомнился — все-таки недаром же ходил в школу, — но он так радовался, что не посмел ему противоречить. И вот Понтифик повернулся ко мне, сжал мою руку и сказал взволнованным низким голосом:
