Круги в пустоте - Каплан Виталий Маркович (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
Наконец усилия того, сопящего снаружи, увенчались успехом. Он прорезал достаточно большое прямоугольное отверстие, из которого сейчас же потянуло горьким травяным ветром, и появился даже кусочек неба — черного, но все же не настолько, как тягучая тьма в шатре. Потом на фоне неба появилась голова.
Ну-ну… Петрушко еще заранее скатал шерстяную накидку так, чтобы она изображала завернувшегося человека, видящего светлые сны о далеком доме… а сам стоял сбоку, в расслабленной позе. Этой расслабленности его в секции с большим трудом обучили. Кинжал он пока сунул за пояс — дай Бог обойтись без кровопролития.
И вот гибкая черная фигура по-кошачьи юркнула внутрь. Склонилась над накидкой, примерилась — и рука с чем-то острым резко нырнула вниз.
Петрушко, задержав дыхание, прыгнул на звук. Звуков-то все равно было достаточно. И тело, как выяснилось вскоре, неплохо помнило давние уроки. Прыжок на спину, болевой захват шеи, переворот на спину. К счастью, противник оказался отнюдь не медведеподобным. Ни с того ни в сего вспомнился контролер в троллейбусе. Того бы он не завалил… по таким бугаям лишь бомжи-Семецкие работают.
— Дернешься, зарежу, — спокойно сообщил Виктор Михайлович, левой рукой удерживая в захвате шею, а правой поднося узкое лезвие к горлу пленника.
— Режь сейчас, — отчаянно булькая, отозвался тот. Судя по голосу, совсем молодой.
— Нет уж, — сообщил Петрушко, — у нас так не принято. Сперва надо ознакомить общественность, провести дознание, чтобы все согласно закона.
И он оглушительно заорал — первое, что пришло в голову: «Рота — подъем!» От волнения даже забыв перейти на олларский.
Вскоре в шатре сделалось тесно от людей и дымно от множества факелов.
12
— Что, прямо вот сразу? — голос князя так и лучился чем-то, только Митька не понимал, чем. Не то медом, не то ядом… или и то, и другое вместе, в одной чашке. Сам князь стоял шагах в десяти от кассара, безоружный, улыбающийся.
— А чего тянуть? — пожал плечами Харт-ла-Гир. — По-моему, пожил ты уже достаточно, пора и в нижние пещеры, змей кормить.
— Может, сперва пообедаем? Сегодня у меня как раз змеиное мясо, тушеное с овощами. Или, по старой памяти, предпочтешь заплесневелую лепешку? Наверное, у меня найдется, если хорошенько поискать. А развлечься, кстати, не желаешь? Имеется большой выбор юных и пылких…
Кассар ни слова не говоря прыгнул, на миг силуэт его расплылся — и сразу же он оказался возле князя, проткнул мечом… к несчастью, не владетеля Тмерского, а всего лишь душный воздух. Сам ла-мау, как-то вдруг очутившийся у него за спиной, снисходительно похлопал его по плечу.
— Я смотрю, мало чему тебя научили. Бездарен ты, братец. А ведь возился с тобой старина Хайяар, возился… да что с него взять, с толстолобого… Мужик он и есть мужик, никакого, понимаешь, благородства, никакой тонкости.
— Пасть захлопни, предатель! — сумрачно бросил Харт-ла-Гир, вновь оборачиваясь к князю.
— Ну вот, я же говорю: чувствуется школа. Ты вот сам посуди, разве это мыслимо: чтобы кассар в обучение к мужику пошел? Высокие, небось, животы от смеха надорвали, с небес подсматривая.
— Господин мой Хайяар благородный человек, — вскинулся кассар. — И сын благородного.
— Угу, только от навоза отмыться не успел… Его отец землю пахал, пока не подсуетился и не выпросил свободу и титул… хотя, как и любой мужик, заслуживал изрядных палок. Нет, дорогой мой, так быстро благородными не становятся… Вот посмотри на меня… Род мой известен полторы тысячи лет, упомянут в Желтых Свитках. Да хотя бы и на себя посмотри. Захудалые вы, конечно, Гиры, но лет триста, пожалуй, наскребете… наскребешь то есть.
На кассара было страшно смотреть. Вены на лбу его вздулись, к лицу прилила кровь, и он молча и резко рубанул мечом.
— Ну вот, — секундой спустя сокрушенно проворчал князь, — сговорились вы сегодня все, что ли? Халат мне весь попортили, теперь на швейника тратиться… как не стыдно?
— Кто говорит о стыде? — плюнул ему под ноги Харт-ла-Гир. — Предатель Тхарана, предатель государя? Уж не ты ли, мерзавец, собрался продать этого мальчика людям Хниа-Луаму, начальнику государевой Тайной Палаты? И ведь почти успел… кораблю-то недолго оставалось плыть, особенно если духов ветра в паруса запрячь… Уж не они ли, лазоревые воины, стоят сейчас лагерем в полудне пути от твоего замка и ждут лишь сигнала, дабы прийти и получить свое? А кто, интересно, посылал свиток изменнику Айлва-ла-мош-Кеурами, предлагая дружбу, золото и руку с мечом, лишь бы тебя не трогали его хандары? Кто клялся в любви к Единому и честил Высоких Господ наших?
— Я гляжу, ты многое унюхал, щенок… — задумчиво произнес князь. — Все такой же шустрый, все такой же глупый… Ничего-то ты не понял, да и где уж… Ну и чего ты хочешь? Чтобы я объяснял какому-то жалкому ублюдку всю глубину моих планов? Не дождешься! Давай лучше решим вот что: как именно тебе умереть? Сегодня так и так устраиваем казнь, вот этого дурня казним, — махнул он рукой в сторону тяжело дышавшего Синто. — Так объединять вас, или по отдельности? Как тебе муравьиная яма? Или лучше в кипятке сварить? Какие будут пожелания?
Кассар неожиданно расслабился, уперся острием меча в пол и задумчиво взглянул на князя.
— Я многое унюхал, — согласился он вполголоса. — И не так уж это было сложно. Ты, видимо, совсем обнаглел, князь, ты уже никого не боишься — ни Тхарана, ни государя, ни гнева Высоких Господ. Ты даже не прячешь следов. Надеешься на Господина мрака?
— Почему бы и нет? — Диу-ла-мау-Тмер с недовольным видом разглядывал дыры на халате. — Тиура-Гьянни-Лоу меня пока что не подводил. Мы, видишь ли, нужны друг другу.
— Что ж, — кивнул кассар, — очень скоро ты уже перестанешь быть ему полезным. Какая польза от тени? Ведь я и в самом деле убью тебя, и никакие прислуживающие духи не помогут. И знаешь почему? Ты слишком много суетишься, владетель Тмерский. Ты всегда пытаешься обогнать судьбу хотя бы на полшага… И тебе это удается, и ты все больше удаляешься от того единственного места, где тебе надлежит быть, чтобы оставаться в единстве с Сущим. Ты удалился уже настолько, что покинул область жизни и шагаешь теперь в долине смертной. Ты уже сошел в свои нижние пещеры, только сам не видишь этого… не желаешь видеть. Я сказал, что убью тебя, и я действительно убью, но я лишь сделаю явным то, что на самом деле давно уже случилось. Заключая завет с Господином мрака, разве ты не знал, какой будет плата?
Митька, не спуская с него глаз, подобрался поближе к Синто. Искоса взглянул на князя — но тому сейчас явно было не до Митьки. Повернувшись к кассару, он слушал его со странной, какой-то мечтательной улыбочкой.
Синто все еще лежал лицом навзничь и, хотя дышал часто и хрипло, был, похоже, без сознания. Видимо, князь ударил его сильно… и ведь непонятно, что теперь делать, как приводить в чувство. Сев рядом на корточки, он положил ему руку на затылок, под кромку ошейника. Пальцы ощутили какая-то жилку, что пульсировала быстро и неровно. И Митька неожиданно подумал — а не лучше ли, чтобы он и оставался вот так, в беспамятстве? Ведь если князь не шутил насчет казни… продолжать эту мысль ему очень не хотелось. Но ведь надежда на кассара очень хиленькая. Похоже, князь Диу непобедим.
— Кстати, — оживившись какой-то своей мысли, князь заговорил нарочито медленно, вкрадчиво. — Я вот подумал, что справедливости ради надо бы тебе дать последнюю возможность исправиться.
— С каких это пор ты уверовал в справедливость? — рассеянно спросил кассар. Он зачем-то прислонил к стене свой меч, а сам отошел подальше, почти к самому центру, где клубилась в невидимом стакане багровая масса.
— Я неверно выразился, — признал князь. — Справедливость — это для дураков, умные люди признают лишь интерес. Ну так вот мне просто стало интересно. Вот гляди, и тебя, и этого мальчишку, — палец его указал на распластанного на полу Синто, — сегодня казнят, и казнят мучительно. Я же предлагаю тебе иное. Ублажи Господина мрака, принеси ему мальчишку в жертву — и можешь убираться из моего замка. Можешь даже докладывать обо мне Собранию Старцев — теперь-то все равно. Смотри, и жизнь свою молодую спасешь, и парнишку от мук избавишь. Чик по горлу — и он уже внизу. Змей, как ты выражаешься, кормит. Хотя на самом деле там и не змеи вовсе, но куда уж тебе вместить… Решай, хаграно!
