Бойня (СИ) - Панасенко Дмитрий (лучшие книги .txt) 📗
— А? — Брови молодого человека сошлись к переносице. — Чё? А… зачем?..
— Ну… Потому что мне надо? — Предположила женщина.
— Да? — Еще больше нахмурился страж порядка.
— Ага… — Улыбнулась Сей.
— Ты странная, — заключил шериф после минутного раздумья. — А что ты здесь делаешь, а? — Осведомился он с подозрением, приложив ладонь к расплывшемуся на половину лица синяку, и застонал. — Су-ука. Это мне мутантка двинула. — С жалостливым видом сообщил он Веруке и опять качнулся назад. — А ты не мутантка, случаем?
— Нет… — Покачала головой Сей. — Так что, пойдем в тюрьму?
— А по мне, так мутантка. — Отпустив пушку, мужчина, наклонив голову, словно атакующий бык, сделал несколько неверных шагов сначала влево, потом вправо, неловко взмахнул руками, но всё же умудрился, устоял на ногах. — Точно, — заявил он с присущей только смертельно пьяным уверенностью. — Тебя, сучка мутская, в город шпионить прислали. Ты тут, чтобы диверс… двиресв… пакости нам всякие устраивать. Но, это, не на того напала… Счас я тебя… При попытке к бегству… — Перехватив ремень автомата, мужчина принялся бестолково крутиться на месте в попытках достать оружие.
— В дрова, — тяжело вздохнула Шип. Неуловимым движением перемахнув через бруствер, Верука Сей шагнула вперед и схватила парня за грудки. — Сука мутантская, значит… — елейным голосом поинтересовалась она и, неожиданно размахнувшись, впечатала лоб в переносицу шерифа. Мужчина булькнул и осел в пыль.
— Идиот. — Сей зло сплюнула и, утирая кровь со лба, устало покачала головой. — Эти шерифы… Ничем не лучше банды вышедших на тракт репоедов. Идиоты. Сколько не вставляй овце волчьи зубы, она всё равно, остается овцой. Пить на посту… Да еще в одиночку… Ну, какой кретин этого придурка одного мог оставить?
Повернувшись в сторону медленно собирающейся вокруг толпы, Сей подняла с земли полупустую бутылку с мутно-белой жидкостью и, присев на мешок с песком, сделала длинный глоток из горлышка.
— Позовите кого-то что-ли. — Буркнула она недовольно. — Скажите, что я сдаюсь.
****
Проснулась Кити резко, рывком, не поняв поначалу, что её разбудило. Девушка моргнула, протерев глаза, оглянулась по сторонам. Ллойс в кабине не было. На покрытой плохо оттертой ржавчиной полуоткрытой дверце грузовика танцевали неясные тени. Осторожно подтянув ноги, Кити подтянула поближе чуть не упавшего на пол медвежонка, села и, выглянув наружу через узкое зарешеченное окошко, с трудом подавила испуганный вздох. Посреди ангара двигалась Элеум. Тусклый свет дежурной лампы отражался от покрытой тонкой пленкой пота кожи. Блестя на сложных пересекающихся узорах татуировок, вспыхивал на рассекающих воздух острых ногтях и костяшках пальцах. Одетая лишь в низко спущенные штаны, босая и полуголая наемница кружилась, подпрыгивала и приседала, будто сражаясь с невидимым противником. Это напоминало какой-то танец. Сложный, красивый, завораживающий, но в то же время, невыразимо страшный.
Ллойс двигалась быстро. Намного быстрее, чем во время боя на арене. Так быстро, что Кити с трудом понимала, что она делает. Раны на боку Элеум уже почти затянулись, на кончиках пальцев, на костяшках кулаков, локтях и коленях то и дело вспыхивало пламя. Открыв рот, Кити заворожено смотрела, как наемница раз за разом раскидывает, толкает, подсекает и швыряет своих невидимых противников на землю. Как ломает им конечности и ребра, сворачивает шеи, выбивает суставы… Как уворачивается от призрачных ударов и жестко бьет в ответ. Неожиданно Ллойс остановилась и, развернув голову, уставилась в сторону грузовика. Чуть не вскрикнув от испуга, девушка, отшатнувшись от окна, прикусила ладонь.
Наемница не могла ее видеть. Слишком узко было окошко, слишком толсто в попытках скрыться от дневной жары затянутое полупрозрачной пластиковой пленкой стекло, слишком темно было в кабине, но на секунду Кити показалось, что наемница смотрит прямо ей в лицо. Но девушку испугало совеем не это. Ещё пару часов назад зеленые, меняющие оттенки в зависимости от настроения хозяйки глаза Ллойс, сейчас больше напоминали две плошки раскаленного золота. В бушующих всеми оттенками желтого и красного зрачках плескалась с трудом сдерживаемая ярость. И невыразимая тоска загнанного в угол зверя.
Притаившийся между стоящими в дальнем углу ангара ящиками Пиклс чуть заметно вздрогнул. Ну и глазища. Как глянет, сразу ноги, как вата. Такое ощущение, что она его видит. Прямо в душу смотрит… тварь. Но на самом деле это не так. Нельзя его увидеть. Никак нельзя. А хорошая это придумка — камеру к палке прикрутить. Повезло ему всё-таки, что часть оборудования с костюма снимается. Взял, снял костюмчик, поставил на видном месте — типа, спать пошел, а сам камеру из укрытия выставил, планшет на коленки сложил и смотришь. Пиклс с трудом подавил смешок. Ух-ты. Как крутится… Никогда б не поверил, что так изогнуться можно. Ну да. Стайники, они крутые. Людей жрут. Оттого, наверное, и сила у них такая. А эта татуированная, конечно, красивая. Так вроде, посмотришь, дылда дылдой. Рожа кислая, глазищи, как плошки. А сейчас глядишь и понимаешь — красивая. Пиклс улыбнулся. Хорошая запись. Интересно, сколько Айоро за нее даст? Когда он ему видео из кабака принес, про то, как Зеро развлекается, крашенный ему целую двадцатку серебром отсыпал. А ведь, у него еще и запись, как безносая переодевается, есть. И как эти двое в цистерне моются. Мальчишка в предвкушении засопел. Полтиник, не меньше. Точно. Ему как раз полтинника не хватает, чтобы книжку купить. Добрая книга большая редкость. Батюшка, что на площади каждый день проповедует, обещал отдать её за восемьдесят монет. Сорок у него уже есть, и, если продать запись… Мамка обрадуется. Раньше у них дома была Добрая книга, давно, когда они в Холмах жили. Но когда они бежали, она потерялась. А это неправильно. Плохо, когда дом без Доброй книги. Мамка говорила — в ней про всё написано. Про людей. Про мутов. Про то, что с миром сталось… Сам он не помнит, слишком маленький ещё был, читать не умел. Но чего мамка врать будет? Коротко глянув на тусклый исцарапанный экран планшета, Пиклс облизал губы. А классные всё-таки у татуированной сиськи, даже круче, чем у той девки, что с Зеро трахалась…
ПРИМЕЧАНИЯ
85 — Покаянная молитва.
86 — Ллойс ошибается, при подобных травмах потеря сознания вызывается не болевыми ощущениями, а связано это с тем, что нарушение целостности черепных костей часто приводит к сдавливанию или повреждению мозга и сосудов и почти всегда сопровождается серьезным сотрясением мозга.
87 — Просторечное обозначениe механика, специализирующегося на починке электроники.
Глава 13. Дым и зеркала
Получил ваше сообщение. Что значит: полевые испытания окончены? Я не отдам ее пока вы не пришлете мне чертову технику. И хватит пытаться меня строить, будто я сопливый новобранец! Я — старший паладин, мать вашу! У меня тут в личном подчинении сорок искателей, два десятка скрипторов и почти четыре сотни рядовых бойцов. Хватит того, что совет отправил меня на войну в эту козлиную задницу! Думаете, я не понимаю, что это — гребаная ссылка? Так вот, недоумки, повторяю вам еще раз! Хотите получить девчонку обратно? Хорошо! Она ваша — после того как я получу пять легких танков, три взвода новобранцев и минимум один кулак паладинов. А еще мне нужны боеприпасы для тяжелых пулеметов и снайперских винтовок и хотя бы парочку разведывательных дронов. И не забудьте про нормальный, вашу мать, спутниковый передатчик! Мне надоело выстукивать эту сраную морзянку каждый раз, как здесь портится погода. Отбой!
Из сообщения 14.7/29-212 Ст. Паладин Наммер.
Архив операции «Пески»
Кити разбудил запах. Насыщенный, тяжелый, какой-то невыразимо домашний он проник в кабину грузовика и заставил ее чуть ли не захлебнуться слюной. Пахло хлебом. Настоящим свежевыпеченным, черным дрожжевым хлебом. Запах которого девушка не чувствовала с детства. Открыв глаза, Кити оглянулась по сторонам, и опять не обнаружив наемницы, со вздохом принялась натягивать на себя штаны. Судя по всему, было ещё очень рано. Первые лучи встающего над горизонтом солнца только коснулись открытых ворот эллинга, но, похоже, она опять проспала. Справившись с пуговицами рубашки, Кити, споро застегнув пояс, повесила на него нож и пристроила на животе подаренный ей Элеум обрез. Немного поколебавшись, погладила по голове и посадила на переднее сиденье плюшевого мишку.
