Дорога в дюны (СИ) - Спэн Алекс (книги онлайн без регистрации txt) 📗
- Что ты раскудахталась? "Сожрут", "прирежут" - передразнил ее Фалк - Я, еще очень даже ничего. Постоять за себя могу!
- Ну-ну, как увидят твою тощую кобылку и тебя на ней сурьезно восседающего, так сразу в страхе и разбегутся! - противненьким голосом заголосила Ермана - И правильно сделают - от умом тронутых, надо бежать подальше и не оглядываться!
Фалк уже понял, что хозяйка из тех женщин, за которыми всегда должно быть последнее слово, поэтому благоразумно замолчал.
Ехавший чуть впереди Казим бросил заинтересованный взгляд на странного попутчика: на его памяти мать никому из знакомых не разрешала так с собой разговаривать - или рассорилась бы вконец или выгнала бы. А вот этого бомжеватого старика глядишь ты: терпит. Чудно.
Ближе к вечеру путешественники встретили разъезд баронской стражи. Трое всадников спрыгнули с лошадей и сноровисто стали осматривать телеги торговцев, а четвертый безэмоциональным голосом скороговоркой задал видимо ставшие уже рутинными для патрульных вопросы:
- Дорогостоящие драгоценные камни или металлы везем? Есть ли гильдейские товары на продажу?
- Никак нет, господин патрульный - только товары повседневного спроса, пенька, сувениры из дерева редких пород, пробка, мочало особой выделки, сушеные ягоды и так по мелочи - тут же отрапортовал старший сын Ерманы.
- Ну-ну, посмотрим - со скепсисом протянул глава патруля и зевнул.
- Эй, Крабанта - смотри чего у них! - довольно улыбаясь, подал голос один из патрульных и выудил из центральной телеги пару небольших бутылей с какой-то жидкостью.
- Это цветочное масло, господин патрульный - живо отреагировал Казим - Не гильдейское производство! Поставщик сам его производит!
- Продажа цветочного масла требует патента - ответил Крабанта - Пятикратная пошлина при наличии соответствующих документов. Кстати где они?
- Не совсем так - не сдавался сын Ерманы - Под лицензию попадает масло определенных видов цветов, это же произведено из соцветий не включенных в список доступных только для гильдейской переработки...
- Захлопни рот, торговец - тихо произнес глава разъезда.
Произнесено это было таким тоном, что Казим сразу замолк. Один из стражников подошел к Сотуру и ловким движением сорвал с его пояса мешочек с деньгами. Младший сын торговки тут же инстинктивно потянулся к своему оружию. По счастью, экспроприатор не стал всерьез рассматривать этот жест как откровенно угрожающий и ограничился лишь тем, что схватил за нос Сотура и, проведя подсечку, опрокинул его в грязь.
- Будем считать, что я этого не видел - сухо произнес Крабанта.
Друзья братьев застыли в напряженных позах. Трое стражников демонстративно положили руки на эфесы мечей, лишь Крабанта с невозмутимым видом восседал на своем черном жеребце. Его взгляд лениво скользил по лицам доморощенных охранников трех телег, пока не остановился на столь же невозмутимом лице пожилого человека, что сидел в одной из них, и расслабленно покачивая ногами, шелушил очередную шишку.
- А ты что скажешь, старик?
- А что сказать? - чуть удивленно откликнулся Фалк - Вы не видели бутылей, а мы не видели кошеля с монетами.
- Учись, молокосос! - усмехнулся Крабанта, обращаясь к поднимающемуся из грязи Сотуру. Потом чуть ударил пятками своего скакуна и стал медленно удаляться от небольшого каравана.
Посмеиваясь, стражники вскочили на своих коней и потянулись вслед за своим командиром.
Когда патрульные исчезли из виду младший сын взъярился на Фалка:
- А ты не слишком много берешь на себя, старик?!
Ермана, до этого момента сидевшая так, словно проглотила меч, вдруг встрепенулась, подошла к Сотуру и стала бестолково и чисто по-женски молотить его кулаками.
- Ты чего мам? - прикрываясь от сыплющихся на него ударов, удивленно произнес сын.
- Дурак! Идиот! Ты же мог нас всех убить из-за горстки меди! Себя! Брата! Меня! - тут силы покинули женщину и она осела в придорожную пыль. По ее щекам текли слезы, но рыданий не было.
Стало смеркаться. Проехав еще с пяток лаг, небольшой обоз встал на ночевку у края довольно большой поляны. Ермана стала готовить ужин, помогал ей в этом один из охранников. Братья осматривали телеги на предмет устранения проблем, грозивших впоследствии превратиться в поломку на дороге, и одна из таковых была выявлена: ось одной из телег ближе к стыку с колесом дала небольшую трещину. Пока братья обсуждали, как лучше решить вопрос с осью, подоспел ужин.
Только собравшись вместе у ночного костра, торговцы обнаружили отсутствие старика. Один из охранников был направлен на поиски случайного попутчика. Фалкон обнаружился на самом краю поляны. Пожилой мужчина сидел спиной к дереву, его глаза были чуть прикрыты, словно он находился в каком-то трансе.
- Вам плохо? - спросил друг Казима.
После этих слов старик встрепенулся, шмыгнул носом и произнес:
- Со мной все в порядке: просто устал за день. Какая большая поляна, да?
Охранник недоуменно обвел взглядом темнеющие на фоне ночного небосклона верхушки сосен:
- Вроде не маленькая - пожал он плечами - Чем вам это не по нраву?
- Да нет. Все нормально. Ну, пошли есть.
Ближе к полудню следующего дня Фалкон покинул обоз. Торговцы и охранники с удивлением смотрели на удаляющуюся спину старика, пока ее окончательно не скрыли разлапистые ветви росших здесь елей.
- А я все думала, что он, то - шутит, то - хорохорится - грустно произнесла Ермана - А ведь и вправду в чащобу поехал.
- Безумец! Как есть безумец! - произнес Сотур - Не пройдет и трех дней как его отыщут "дикие".
- Если будем также стоять - они и нас найдут - резонно заметил старший брат.
После этих слов все словно очнулись, и небольшой караван продолжил движение.
Следующие несколько дней Фалкон двигался по следам отряда Хода, иногда незначительно отклоняясь на несколько лаг в сторону от видимого лишь ему маршрута, чтобы не столкнуться с редкими разведчиками "диких", о передвижениях которых он загодя узнавал от местных деревьев. То, что преследуемый им маг во время своего путешествия ни разу с ними не пересекся, было чистым везением.
На десятый день своего путешествия, в очередной раз прокручивая в памяти деревьев маршрут мага, Фалкон увидел в прошлом картинку от которой волосы на его голове непроизвольно зашевелились.
В тот день отряд не смог сдвинуться с места из-за утреннего густого тумана. Маг, видимо почувствовав ложную опасность, накрыл своих людей щитом, хотя рядом не было ни одной живой души.
Неожиданно, примерно через полчаса такого стояния, из тумана материализовался старик. Он шагнул в туман из ниоткуда, а потом стал пристально смотреть на вставших полкуругом людей так, словно туман совсем не мешал ему их видеть. Он не изменился ни на каплю, хотя о времени последней их встречи близ Мертвых Холмов минуло много циклов. Чем внимательнее Фалк смотрел на него, тем больше понимал, что старик смотрит вовсе не на людей мага, а лишь на одну из них - его женщину. В его взгляде не читалось ни радости узнавания, ни злобы - вообще никаких эмоции. Он просто на нее смотрел. Вдруг старик перевел взгляд на Фалка: от неожиданности одаренный резко прервал связь с деревом.
- Это невозможно! Это было в прошлом! Он не мог знать, каким именно деревом я буду смотреть и буду ли смотреть вообще - ошарашено произносил вслух Фалкон, пытаясь убедить себя в невозможности только что увиденного.
Прокручивать память лесного исполина он больше не хотел. Не хотел возвращаться к той странной сцене.
Еще через три дня он оказался на лесной прогалине близ возвышенности. Всю местность с той стороны, откуда к ней подошел одаренный, вырубили под чистую.
Фалкон видел все: как Ход и его люди ушли за головами "диких"; как к возвышенности подошла четверка ликвидаторов, скоротечный бой и чудовищный взрыв, следы которого сейчас носила лишь скальная порода. Потом здесь появилась двойка из ищеек-наблюдателй: они все внимательно смотрели, а за ними сюда пришли люди: тридцать обычных рабочих и десять вооруженных. Одиннадцатый, видно главный над всеми, отдавал приказания. Судя по ауре - сильный маг. Рабочие валили пострадавшие деревья, распиливали их, и те, что были вырваны с корнем взрывом. Вскоре неопытный глаз не смог бы понять, что именно здесь в действительности произошло. Потом рабочих заставили копать траншею, а ночью добавили им что-то в пищу и поутру сбрасывали их тела в собственноручно вырытую могилу. Главный встал над траншеей, и над головой каждого из рабочих стало вспухать кровавое облачко - последняя милость, чтобы не закопать кого-нибудь живьем.
