Золотые колдуны - Джентл Мэри (читать онлайн полную книгу TXT) 📗
Не сводя взгляда с Орландис, Сутафиори сказала:
— Они взрослые. Она — их с'ан. Это было на них ответственности — на общей ответственности — следить за тем, чтобы она не разрушила телестре.
— А как же быть с еще не родившимся? — Страстно желая быть убедительным, Блейз указал на Родион. — Вы хотите, чтобы эти ни в чем не повинные родились вне своей земли? Т'Ан… как вы это объясните потом аширен?
— Тогда так: пусть они родятся в стране и будут приняты как н'ри н'сут какой-либо телестре или церковью, после чего их мать должна отбыть назначенное ей время ссылки. И, — добавила она примирительно, — я не сказала, наемник, что в ссылку должна отправиться лишь она одна.
Блейз тяжело опустился на сидение рядом со мной. Невысокая светлогривая женщина встала, со всей ортеанской грациозностью прошла вдоль ряда сидений, остановилась и взглянула на то место, где сидела Рурик.
Темнокожая ортеанка встала. Цепь, которой были скованы ее босые ноги, звенела на камнях.
— Итак, Далзиэлле? — спокойно спросила она.
— Чтобы это зашло настолько далеко… — задумчиво покачала головой Далзиэлле Керис-Андрете, Сутафиори, Т'Ан Сутаи-Телестре. — Разве имело когда-либо значение то, что вы были амари и в ваших жилах течет кровь золотых? Вы были лучшей по владению мечом и самой искренней подругой…
— А разве это изменилось? — осведомилась Рурик. — Я вела игру с небольшой помощью извне. Мелкати — бедная провинция, а что для нее сделала Т'Ан Сутаи-Телестре? Меньше, чем я. А я была Т'Ан командующий и Т'Ан Мелкати… Но вы пренебрегали помощью, какую я могла бы оказать вам за несколько зери земли. Придет день, когда вы об этом будете сожалеть, т'Ан.
— Послушайте меня, — сказала Сутафиори. — Вы не умрете, вы будете изгнаны из Южной земли на весь остаток вашей жизни, и вам выжгут на лице печать изгнания… я сделаю это сама! Вас будут называть «Рурик амари», и если нога ваша ступит на землю Ста Тысяч, то вы до конца жизни станете раскаиваться в этом в мрачных подземельях Цитадели.
Желтые глаза непоколебимо смотрели на нее.
— Я думаю, что будете сожалеть об этом.
— Возьмите ее, — приказала Т'Ан Сутаи-Телестре, — или я убью ее собственными руками.
Я не смотрела на то, как ее выводили.
— Вам не поручено отправляться бог знает куда, — раздраженно сказал Дэвид Мередит. — Нам нужно отбыть отсюда самое позднее в седьмой день четвертой недели, а сегодня у нас пятый день…
— Я присутствовала в качестве наблюдателя, вот и все.
— Что же вы там такое наблюдали, ради бога?
— Об этом я уже сама себе спрашивала. — Я предполагала две возможные причины его плохого настроения: Хакстон, вероятно, расспрашивал его насчет моего отсутствия, а сейчас, когда я, наконец, вернулась, не рассказала всей истории. — Одному лишь богу известно, как мне написать об этом в отчете. Это как раз одна из тех запутанных ситуаций, Дэвид. Да вам это, конечно, знакомо.
Он рассеянно посмотрел на прикрепленную к двери кабинета карту Южной земли: мозаика Ста Тысяч, дикие просторы по другую сторону Стены Мира — «Может, дикарка все еще находится в Кирриахе?» — подумала я — и загадочные символы на опустошенной местности, состоявшие из оплавленной скальной породы, представлявшие собой Мерцающую Равнину.
— Я очень хорошо это знаю, — наконец ответил он. — Сложно объяснить это Департаменту, этим ублюдкам, никогда не покидавшим Земли.
В его тоне была нескрываемая горечь. Я с удивлением посмотрела на него.
Я постепенно забыла, что кто-то еще кроме меня в Департаменте мог иметь приобретенные в чужих мирах странности, и рассматривала его только как незванного гостя. «Кто же он, этот Мередит?» — спросила я себя.
— Мне еще нужно обсудить некоторые моменты с Элиотами; большую часть второй половины дня я проведу у них, внизу. — Он бросил на мой письменный стол смятый лист бумаги. — Что касается меня, то не требуется упоминать об этом деле в отчете. Я замещал вас, пока вы были больны. Но больше не выкидывайте таких номеров.
Когда он ушел, я расправила лист. Это был мой отказ от выполнения обязанностей посла. Я долго смотрела на него, прежде чем, наконец, порвала.
— Кристи? — Марик просунула голову в дверь кабинета. — Что случилось… вы больны?
— Я смертельно больна из-за чего-то. Не знаю точно, что это. — Я прекратила теребить повязку на покрытой мозолями руке и встала, после чего у меня вырвался стон. — Давай попьем чаю. Нет-нет, садись. Я его заварю сама.
Она, тем не менее, прошла за мной на кухню, где в старой железной печке горел небольшой огонь.
«Она все еще молодая девушка», — подумала я, глядя на эту юную, невысокого роста, ортеанку со смуглой кожей, и вспомнила строптивого и испуганного ребенка, которого ко мне в качестве л'ри-ан привел когда-то Халтерн.
Дамари-На-Холме, Корбек, Стена Мира… А сейчас вот она ходила с мечами Телук и вела себя поразительно естественно, как это свойственно молодым жителям Южной земли.
— Что ты будешь делать? — спросила я. — Вернешься в Салатиэл?
— Еще нет. — Она взяла чайные чашки. Я говорила с Халтерном н'ри н'сут Бет'ру-эленом. Он говорит, что, может быть, оставит меня при дворе, при послах Короны.
Ее темные глаза прикрылись белыми мембранами, и мне было неясно, удовольствие или беспокойство они выражали. Одна из ее паукообразных рук легла на рукоятку меча.
— Он говорит, что у меня есть некоторый опыт.
Моя рука дрожала, и я пролила чай, не к месту засмеявшись.
— Ну, что же, тебе придется слушать его, при условии, что это будет так, как ты захочешь.
— Думаю, что да. — На ее лице отразилось сомнение. — Но я еще не принадлежу к такширие… Не знаю, следует ли мне об этом говорить вам, Кристи.
— Что говорить?
— О том, что сегодня произошло в доме-колодце. — Она грациозно пожала плечами. — Я не подруга Орландис, с чего бы мне передавать ее сообщения… Она спросила, не придете ли вы к ней. Думаю, сейчас она находится в Цитадели. Я не знала, говорить ли мне вам об этом или нет.
— Тебе всегда нужно рассказывать мне о подобных вещах.
Звонок и чисто пробил над освещенным солнцем городом колокол, отмечая середину второй половины дня.
— Вы пойдете?
— Ты можешь сразу седлать Ору, — ответила я; — я поеду в Цитадель и поговорю там с людьми. Этим я ей, по крайней мере, еще обязана.
— Она выразила желание, чтобы вы посетили ее. Понимаю. — Эвален скрестила руки. В падавшем через отверстие в крыше свете ее грива казалась серебристой, а глаза блестели, как стекло. Каменные стены Цитадели дышали холодом. — С'арант, это не было бы разрешено жителю Южной земли и, пожалуй, никому из иностранцев, но моя мать и Орландис… Если желаете, то можете недолго поговорить с Рурик-амари.
— Речь идет о ее желании, а не о моем. Но я поговорю с ней.
— Вас отведет туда Ромаре, — сказала она и позвала секретаря. Остерегайтесь сделать больше, чем просто поговорить с предательницей.
Молодой секретарь проводил меня вниз по каменным лестницам и коридорам, где по гладким стенам, высеченным в скальной породе, стекала вода, сконденсировавшаяся из воздуха, и в холодном воздухе от дыхания образовывался пар. Мы миновали запертые двери, прошли по винтовым лестницам внутрь скалы, на которой была сооружена Цитадель, и прошагали мимо небольших комнат, в которых возле чаш с тлеющими углями грелись и играли в охмир стражники.
Меня вежливо, но решительно обыскали, прежде чем разрешили доступ в находившееся еще дальше и глубже другое охраняемое помещение.
В нем за столом сидела Рурик. Она поднялась, увидев меня.
В комнате рядом с нею находилось пятеро ортеанских охранников. Ромаре остановился в двери. Это было крошечное помещение, где не было возможности уединиться. За нами наблюдали прикрытые перепонками внимательные глаза.
— И что же, черт возьми, вы надеетесь от меня услышать? — выпалила я наконец.
Она прислонилась к стене и выдала знакомую мне улыбку. Я почувствовала большое желание ударить ее. Она дала мне понять, какие симпатии я все еще испытывала к ней.
