Ступени к Храму - Нергина Светлана (книги онлайн полностью бесплатно .txt) 📗
– Почему? – подозрительно прищурился он, ожидая очередного подвоха. И правильно – со мной по-другому нельзя.
– Потому, – я, все так же не обращая внимания на его присутствие, неторопливо взбивала подушку, – что моя магия исчерпалась и не восстановится еще несколько дней…
На миг мне показалось, что пятьдесят лет мне только приснились: с таким до боли знакомым встревоженным видом он пересек комнату и тремя на первый взгляд хаотично-небрежными движениями пропассировал мою ауру. Потом успокоенно выдохнул и вернулся к полюбившемуся косяку:
– Жаль.
– Мне тоже! – со всем сарказмом, на который была способна, откликнулась я.
– Жаль, что, даже имея немалый опыт за плечами, вы попались в столь примитивную ловушку, – невозмутимо продолжил он.
И, пока я возмущенно хватала ртом воздух, переваривая услышанное, безапелляционно заявил:
– Когда я захочу пообщаться с вами поближе – вам сообщат. Возможно, я учту ваши пожелания по поводу содержания пленников. До встречи, госпожа ведьма.
– До встречи, рильт, – зло прорычала я в закрывающуюся дверь.
На стене висело овальное зеркало в полный рост. Машинально глянув в серебристое стекло, я пришла в ужас. Оттуда на меня с не меньшим любопытством уставилось нечто однозначно неживое, ибо у живых существ просто не может быть настолько сияющей отличнейшим нездоровьем бледно-зеленоватой кожи с чудесным плесневелым оттенком и однозначно больных усталых глаз, оттененных черными кругами. Мокрые облезлые волосы и полупропитавшаяся стекающей с кончиков волос водой рубашка только добавляли колорита.
И вот с этим вусмерть замученным зомби Онзар еще смел спорить? Да где у него вообще совесть? Даже мне, увидев это в зеркале, захотелось аккуратненько положить свое хрупкое измученное тельце в уютный теплый гробик и оставить в покое. Можно – вечном.
– Никто не пинает дохлую собаку! – подвела я итог, аккуратно забираясь на кровать с ногами.
Итак, что у нас в активе?
Древо сошло с ума, решив нечаянно поубивать все живое; ведьмы сейчас сидят где-то невесть где и даже непонятно вообще, живы ли; меня почти сожгли на костре; отравили кожеядом и – Хранящие, позор-то какой! – едва не убил какой-то чахоточный глиняный голем. А еще…
Как он мог? Как он мог так со мной разговаривать? Неужели я и вправду жалкая неудачница, бродящая по Веткам, только чтобы скрыться от себя самой, чтобы заглушить вечную боль и сосущую пустоту одиночества?
Слезы текли по щекам, щекотали скулы, проливая горячие злые дорожки по лицу. Нос хлюпал, дыхание сбилось на судорожные всхлипы и сдавленные рыдания.
Да на кой йыр мне вообще это все было надо? Знала же, что не хочу сюда идти, не должна – так зачем? Все равно толку от меня в итоге – как от козла молока! Надо было сидеть себе спокойно, а не мчаться через все Древо к йыру на кулички. Кто я, в конце концов, такая, чтобы от моих действий зависела судьба Древа? Да никто. Тьфу, ведьма, подумаешь… Даже не Хранящая, если уж на то пошло…
Раствориться… Дать черным волнам одиночества, боли, обиды и усталости захлестнуть утлую лодку, опрокинуть и закружить в безумном смертельном танце агонии… Да, я тоже умею плакать, йыр возьми…
Слезы кончились внезапно: только что были – и уже нет, в висках жарко стучала кровь, щеки горели. Прерывистые всхлипы все еще вырывались наружу – да я их и не сдерживала.
Еще минут десять я просто сидела, глядя в одну точку и ни о чем не думая. Серия бетонная стена, забрызганная водой с уже почти высохших волос, как нельзя лучше подходила на роль того, на чем можно остановить бездумный взгляд, не ищущий, на чем зацепиться. Обычная безликость, которой так много среди людей и от которой я всегда шарахалась, как от морового поветрия, боясь заразиться, словно неизлечимой болезнью. А какая, собственно, разница? Ведь ведьмы плачут так же, как и обычные замученные беспросветной жизнью женщины. Правда, от их слез едва ли пойдет дождь…
– Так, все, хватит! – твердо приказала я себе, решительно вытирая нос рукавом и умываясь холодной водой из кувшина. – Страдать можно хоть до бесконечности, вот только это ничего не изменит.
Как ни странно, помогло: дыхание перестало срываться, а слезы затекли обратно в глаза. Хватит нюни тут распускать. Вот приеду в Храм – выясню, грядет апокалипсис, или просто Древо решило стиль сменить, – вот тогда и настрадаюсь вволю. А пока – баста!
На туалетном столике нашлась расческа, так что волосы перестали напоминать воронье гнездо после сильного землетрясения, а приняли привычный художественно-растрепанный вид. Можно было, конечно, причесать их и получше, но меня пока и так устраивало.
Стол у задней стены был уставлен вазами с виноградом и сливами, халвой и абсолютно не вписывавшейся в общий колорит вареной речной рыбой. Ненавижу…
Поэтому я ограничилась сладостями и фруктами, тут же почувствовав значительный прилив сил. Все-таки можно не есть сутками, но лучше не надо. Организм нужно жалеть, холить и лелеять. Хотя бы иногда, а иначе он начнет играть с вами злые шутки типа «угадай, какую гадость ты увидишь завтра в зеркале».
Кстати о зеркалах… То чудовище – это плод расстроенной психики пополам с застилающими глаза слезами или как? Где тут зеркало?
Или как…
В психически уравновешенном состоянии я поняла, что выгляжу даже хуже, чем казалось час назад. В гроб точно краше кладут. Или их тонируют? Впрочем, такое и не затонируешь.
Смотреть на себя не хотелось, вымыться я уже успела, поесть – тоже, а больше развлечений в моей «темнице» (с открытой, кстати, дверью – я специально проверила) не было. После истерики голова была словно чугунная, клонило в сон, и я не видела хоть сколько-нибудь веских причин мучить себя бдением.
А если Онзару приспичит вдруг со мной пообщаться, то он будет вынужден либо подождать, пока я отдыхать изволю, либо терпеть злобно-невыспавшийся вариант.
– Иньярра? Иньярра… Иньярра!
– Сгинь, ужасть! Вот свинство – даже во сне от этой ведьмы не скрыться! – недовольно пробурчала я, реагируя на Таю, как на обычный ночной кошмар. Той такое обращение не понравилось:
